А он как вцепится! Денис этот. Дэн.
Делать нечего, прижалась, уткнулась в его шею и обмерла: у него туалетная вода, как у Андрея. Я крепко зажмурилась, так хорошо стало. Легко, спокойно. Отрываться не хотелось.
И вот мы танцуем. Он высокий и, бесспорно, крепкий. Весь твёрдый, здоровьем светится, мужской силой.
Каждый раз, когда наклоняется что-то сказать, дышит мне на ухо, отчего волоски на коже дыбом становятся. Это непроизвольно — я сама не хочу и не собираюсь.
Понимаю, что пьяная, не стоит. Но так приятно, что даю себе ещё минуту. Потом зачем-то ещё одну. И ещё. Не хочу отрываться.
Даже после того как поцеловать меня попытался — не хочу. Говорю же, хам! Я ему губу прикусила, чтобы остыл. Он в ответ лизнул её и крепче меня обнял.
К концу длинной песни я согреваюсь окончательно.
— Музыка закончилась, — сообщаю ему, а то не заметил.
Она и правда закончилась, но мы всё стоим в обнимку.
Дэн не реагирует. Я ладонями в его грудь упираюсь и отталкиваю. Он поддаётся, отпускает меня. Из-за этого снова зябко становится, аж поёжиться хочется.
— У тебя нет чего-то накинуть? Ты замёрзла, — подсказывает он блестящую идею.
Нашёлся заботливый папочка.
— Типа болеро? — кричу ему на ухо.
— Ага, — отвечает.
О боже. Я закатываю глаза, но он этого не видит. Языком слегка мочки моей касается и тут же делает шаг назад. Я поражённо качаю головой — облапал, ещё и облизал.
— Пошли, угощу у бара чем-нибудь.
— Спасибо за танец, но на этом всё, — говорю ему громко.
— Ага, — отвечает Дэн.
Понимаю, к чему он ведёт. Но я не хочу. Не готова, да и вообще, секс с незнакомцем — это не моё. Но этот запах... до чего приятно его вдыхать! Андрюш, как же так-то... Я с трудом отстраняюсь и направляюсь к своим.
Дэн следует за мной по пятам, чем вновь пугает.
Подружки близко, надо добраться до них, они защитят. Алёнка — профессионал в отшиваниях: её Гриша непростой человек, к тому же ревнивый до предела. Она не просто отказывает мужчинам — она в этот момент борется за выживание.
Лишь бы не упасть на лестнице! В начале вечера, будучи трезвой, я взлетела по ступенькам и не заметила их. Сейчас же считаю.
На двенадцатой меня кто-то толкает, и я делаю именно то, чего опасалась, — оступаюсь! Шагаю назад и тут же упираюсь спиной в его грудь. Парня этого.
Он, к счастью, не смеётся, никак не комментирует мой позор — просто ловит, а потом слегка подталкивает вперёд. Продолжает идти следом.
Едва ступив на второй ярус, я тут же направляюсь к подружкам. Но хам хватает меня за руку. Крепко. Я дёргаюсь, он не отпускает. Приходится повернуться. Ей-богу, так бы и влепила ему пощёчину за наглость!
— Слушай, у нас девичник, подруга разводится, — говорю ему. — Мы хотим провести этот вечер втроём. Пожалуйста, я не хочу проблем.
— Понял. — Его глаза грустнеют.
Почему-то это кажется милым. Я не привыкла к мужчинам, которые открыто проявляют эмоции.
— Тогда потанцуем чуть позже? Я это, поблизости буду, — кивает он на свой столик. А потом улыбается одним уголком губ. Как-то криво и одновременно с этим забавно. У него ясные глаза, практически трезвые. И руку мою он отпустил сразу же, как только я повернулась.
Иррационально, но страха перед ним я не чувствую.
— Возможно, — отвечаю уклончиво. Отстраняюсь и иду к своим.
— Вау! Рассказывай! Кто он? Как зовут? Вы целовались? — нетерпеливо атакует вопросами Наташа.
Алёна тоже придвигается ближе.
— Девочки, вы совсем, что ли? — бурчу я недовольно.
Вижу разочарование на их лицах и усмехаюсь. Ожидали горяченьких подробностей? Серьёзно?
— Потанцевали разок. У него туалетная вода, как у Андрея, я что-то смутилась. Но на этом всё. Больше между ним и Андреем нет ничего общего.
— И слава богу, — вклинивается Алёна.
— Совсем не понравился? — спрашивает Наташа. Она выглядит расстроенной.
Я поджимаю губы и отрицательно качаю головой.
— Тогда я ему телефончик оставлю.
— Чего? — Я округляю глаза.
В ответ Наташа заливисто хохочет, дескать, уличила!
— Да нет, просто он... ну нет, в общем. Не тот уровень.
Я бросаю на него беглый взгляд — Дэн сидит за своим столиком и болтает с друзьями, такими же простыми парнями чуть за двадцать. К ним присоединились четыре совсем молоденькие девушки — едва восемнадцать стукнуло. Они пьют разноцветные коктейли, смеются взахлёб. Денис тоже смеётся, но на меня поглядывает. И всё же шутки свои рассказывает более доступным девушкам.
— Наташ, оставь ему свой номер, — говорю уверенно. Отворачиваюсь и беру бокал с шампанским.
Дальше мы начинаем обсуждать общих знакомых. Я пью в основном воду и постепенно трезвею. Шампанское быстро ударяет в голову, но с той же скоростью отпускает, оставляя после себя горечь осознания, что проблемы никуда не делись. Танцевать больше не хочется. Да и вообще двигаться. Я не спала прошлую ночь — переживала из-за развода. Ожидаемо, что меня начинает клонить в сон. Достаю сотовый и проверяю, действительно ли я звонила Андрею, а он сбросил. И не перезвонил. Или мне это привиделось в пьяном дурмане?
— Ой, девочки, мне пора, — спохватывается Алёна. — Кого докинуть? Гриша машину прислал, Саша подъезжает.
— Меня. — Я хватаю сумку.
— А я ещё задержусь, — говорит Наташа.
— Уверена? — беспокоюсь я.
— Да, допью коктейль и домой. Мне всё равно в другую сторону. — Она бросает многозначительный взгляд на мужчину за барной стойкой.
Это её приятель, она упоминала ещё в начале вечера.
Мы целуемся и расходимся. Я демонстративно не смотрю в сторону своего нового знакомого. У него много поклонниц, пусть занимается ими. А завтра мы друг о друге уже и не вспомним.
На заднем сиденье мерседеса начинаю немного жалеть. Ну вот что я за человек такой? Гордая, упрямая, одинокая и несчастная. Лучше одной, чем с кем попало. Лучше ли?
Сейчас приеду домой. В те же самые стены, пустые комнаты. Лягу в холодную постель, заправленную бельём, которое стелила раньше для нас с мужем. Буду одна. Рыдать, наверное. Чем же ещё заниматься? Вновь щипет нос, и лишь только присутствие Алёны уберегает от всхлипов. На людях я привыкла держать лицо.
Не хочу. Как же меня задрало одиночество!
Сколько уже времени? Сую руку в сумку. Шарю, шарю. О нет!
— Алён, ты не могла бы позвонить Наташе? Кажется, я забыла сотовый на диванчике.
— Конечно.
Подруга поспешно достаёт мобильный, прикладывает к уху.
— Наташ, слушай, Ксюша мобильный оставила в клубе. Ты не видишь его? Да, в чёрном чехле. Поищи, пожалуйста.
— Между подушками, — подсказываю я.
Боже, хоть бы он нашёлся! Там столько всего важного для меня! Вновь подкатывают слёзы. Я же говорила: пальцем ткни — разревусь. А тут весомая потеря. Этот вечер рискует стать самым несчастливым в моей жизни.
— Между подушками посмотри. Хорошо посмотри... А, отлично, — говорит Алёна, успокаивающе кивает. Смотрит на меня вопросительно.
— Я сейчас заберу, — говорю я, испытывая облегчение.
— Она вернётся и заберёт. Окей. Саша, развернись, пожалуйста, нужно вновь к клубу, — обращается Алёна к водителю.
— Нет-нет. Саша, останови, я добегу, — спорю я.
Знаю, что у Алёны и так могут быть проблемы с Гришей из-за позднего возвращения, а тут ещё и меня ждать. До клуба пешком идти две минуты, а на машине крутиться долго. Да еще и припарковаться проблема.
— Уверена? Нам не сложно, — настаивает Алёнка.
Она прелесть, конечно.
— Нет, я такси возьму. Спасибо, дорогая. Созвонимся.
— Напиши, как дома будешь. Люблю тебя, — говорит Алёна с лёгкой улыбкой, растрогав меня.
— И я тебя.
— Не грусти.
— Не буду.
Мы целуемся в щёки, и я выскакиваю из машины.
Застёгиваю пальто на все пуговицы, поднимаю воротник — на улице довольно холодно. Спешу к клубу. Заберу сотовый, сяду в такси и домой. Но когда до крыльца остаётся метров двадцать, я останавливаюсь как вкопанная. Сердце почему-то радостно сжимается, и эта реакция меня не то пугает, не то злит.
