Я вообще планирую бороться серьезно за место под солнцем.
Поточнее насчет института и всей процедуры подачи документов и прочего, я узнаю позднее, а пока что надо работой озаботиться.
Через пятнадцать минут я понимаю, что Москва — таки не мой поселок.
И работу официантки тут найти — раз плюнуть. И условия — шоколадные!
Я быстренько составляю резюме, нахваливая себя, как полагается, и рассылаю по самым заманчивым предложениям. Прикладываю свое фото, благо, там форма отзыва позволяет.
На фото я смотрюсь совсем молодо, как и в жизни, впрочем. Но зато — свежо.
В какое-нибудь молодежное кафе, там, или в барчик… Почему нет? Подработаю до начала занятий.
И потом, если договорюсь нормально, то смогу совмещать. Такие деньги хорошие предлагают, просто супер же, если все получится!
Я улыбаюсь, довольная, как слон.
Ложусь на кровать, выдыхаю.
Москва встречает по-доброму. Определённо.
Новая работа
— «Арцах»… — администратор Вера кривит пухлые губки, читая в моем резюме последнее место работы, потом оглядывает меня выразительно очень, — да… У отдела кадров своеобразное чувство юмора…
— Я быстро учусь, — тут же отвечаю я, старательно не обращая внимания на явное пренебрежение к моему трудовому опыту. Не особо хорошему, конечно же, не элитный ресторан, да.
Ну, так я и не в «Пушкин» устраиваюсь!
Обычная кофейня, красивая, конечно, стильная. И место хорошее, недалеко от Башни Федерации. Наверняка, народу много ходит… Клерки всякие на обед…
Уверена, что ничего сложного в обязанностях нет. Та же самая беготня с подносами, улыбки, заучивание меню и прочее.
— Да? — Вера опять оглядывает меня от волос, собранных в демократичный хвостик, до кед, подделки под конверс. Ну а где мне деньги на настоящие брать? И, самое главное, где их вообще брать, настоящие конверсы? Нет, доставка, конечно, у нас есть в поселке… Наверно. Я не пользовалась, не в курсе.
И нечего так кривиться, вполне прилично выгляжу.
— Студентка?
— Да, — киваю, не считая нужным скрывать, — поступила на…
— На сессии не отпускаем, — обрывает она меня, даже не скрывая, насколько ей плевать на то, куда я там планирую поступать.
— Мне и не понадобится… — тут я, конечно, кривлю душой, потому что может понадобиться, может. Но проблемы будем решать по мере их появления, да?
— Да? — в голосе Веры все больше скепсиса, и потому я твердо повторяю:
— Не понадобится.
А, если понадобится, то просто уволюсь.
Судя по всему, тут рынок труда не перегружен соискателями. Особенно те вакансии, на которые я претендую.
— Ну… Ладно… — Вера вздыхает, — завтра выходи на испытательный. Посмотрю, как ты в зале работаешь. Обувь удобную, не это вот… — она презрительно кривится на мои кеды, — темную, закрытую. Темные брюки, можно джинсы, но тоже черные. Темная футболка с длинным рукавом. Фартук мы дадим.
И на том спасибо, черт…
— Волосы убрать, — продолжает Вера, — хвост недопустим с твоей длиной, распущенные — тоже, только гладкий пучок. Косметики — минимум, но она должна быть. Вид опрятный и ухоженный. Грязь из-под ногтей вычистить, нарощенные ногти… — тут она опять кривится презрительно, — снять.
Широко улыбаюсь, показывая, что ее слова восприняты, поняты и все окей.
Меня фиг выведешь, я в шашлычке работала, стрессоустойчивость бешеная.
Интересно, сама она из какой деревни, если так старательно из себя ма-а-асквичку строит? И еще интересно, ей говорили эти фразы? Наверняка, да. Очень уж у нее… манеры соответствующие.
Но я, естественно, молчу себе в тряпочку и улыбаюсь ласково, помня одно положение из свода правил, еще, кажется, времен Петра Первого, о том, что подчиненный должен иметь вид лихой и придурковатый… Чтоб своим умом начальство не смущать.
Вот и не будем. Смущать.
Тем более, что все отлично!
Я прошла!
И испытательный завтра! Супер!
Выхожу из здания кофейни, радостно подпрыгиваю несколько раз на месте. Хочется еще и крикнуть от избытка эмоций прямо в синее московское небо что-нибудь позитивное!
Но сдерживаюсь, люди кругом все же…
Как раз из высотки неподалеку вываливает толпа клерков, судя по всему, сейчас обед.
Все очень нарядные, мужчины в условно строгих костюмах. А на самом деле, прямо все цвета корпоративной радуги: от темно-синего до светло-серого и нежно-голубого. Красивые!
А девушки… М-м-м-м… Узкие юбки, каблуки, стильные сумки… Тоже так хочу! А раз хочу, значит, все будет! Когда-нибудь и я буду вот так входить и выходить из такого же здания… И, возможно, под руку с таким же мужиком… Красивая пара какая…
Мужчина и женщина, привлекшие мое внимание, и в самом деле красивые, как с картинки рекламных буклетов про роскошную жизнь.
Он — высоченный брюнет с недельной стильной щетиной и пронзительными темными глазами. Она — тоже высокая, невероятно длинноногая брюнетка, настолько ухоженная, что становится странным, как она еще по тротуару сама идет. Таких положено на руках носить, чтоб ножки, выглаженные педикюром и обутые в дорогущие туфли, не пачкали.
Они идут к машине, припаркованной неподалеку от высотки, смеются, общаются. А я не могу взгляда оторвать, как завороженная, рассматриваю их.
Мужчину, двигающегося с ленивой грацией, хищного, красивого и недоступного. Небожителя.
Женщину, изгибающуюся перед своим самцом ласковой кошечкой, смеющуюся переливчато и завлекательно…
У них все хорошо, у этих людей. У них все есть. И, наверняка, никогда не было, например, моих проблем. Никогда они не копали картошку на огороде, никогда не мерзли в холодной постели, в квартире без отопления…
Не бежали в школу сквозь ледяной космос черного зимнего утра…
Они — другие, и это заметно даже на расстоянии. Другой породы звери.
Надо же… И мы ведь в одной реальности существуем… И по одной улице ходим… Странно так…
Мужчина усаживает свою спутницу в низкую машину с хищными стильными линиями корпуса, идет к водительскому месту и неожиданно оглядывается.
И смотрит прямо на меня.
Я не успеваю отвести взгляд, краснею, пойманная с поличным.
А мужчина усмехается и… подмигивает! Подмигивает мне!
Становится горячо и стыдно до того, что отворачиваюсь поспешно и топаю прочь, рискуя сорваться на бег.
Не понимаю, почему такая реакция, ведь я ничего плохого не делала… Ну, стояла, смотрела… Это же не запрещено?
Но почему так не по себе?
Словно подглядывала за чужой жизнью в замочную скважину, а меня поймали…
— Ну что, завтра аванс? — Валерка сосредоточенно красит правый глаз, приоткрыв от усердия рот. Ее лицо в этот момент выглядит невозможно глупым, но я не смеюсь. Неизвестно еще, как сама выгляжу, когда крашусь.
— Да, — открываю холодильник, критически осматриваю запасы, — йогурт мой где?
— Ой… — Валерка отрывается от процедуры, краснеет немного, — Сашка с утра сожрал, наверно…
Я разворачиваюсь, смотрю на соседку по комнате укоризненно. Ее парень уже в третий раз за эту неделю таскает мои продукты. А, учитывая, что мы с ней только полторы недели, как живем вместе, очень настораживающий фактор.
Эту комнату в старой, уже практически подписанной под снос по программе реновации хрущевке, мне удалось найти буквально чудом.
На третий день моей стажировки в кофейне обмолвилась, что живу в хостеле, и Валерка, тоже официантка, тут же предложила переехать к ней. У нее как раз соседка задумала обратно домой уезжать. Стоило койко-место в комнате в трехкомнатной квартире совсем дешево, и я ухватилась за эту идею. Переехала в тот же день.
И поначалу все было прям хорошо. Валерка оказалась веселой и доброй девчонкой, немного безалаберной и грязнулей, но мне было плевать. Главное, чтоб на мою территорию не лезла. Она и не лезла. А вот ее парень Сашка, постоянно отиравшийся у нас, лез.
Пока что я терпела, хотя снимала койко-место с условием не водить никаких гостей. И, уверена, что Валерка — тоже. Так что она нарушает. И, если узнает хозяйка, может и скандал быть…
