Ошарашенный парень летит на маты, другими матами выражая свои мысли о моей технике боя. Вокруг раздается смех зрителей и аплодисменты победителю.
— Кид, ты как десантник, — протягивая мне ключи от байка, смеется Дед
— Почему?
— Ну как у них говорится? С неба об землю и в бой! Прыгнула в ноги нашему Борзому, уткнувшись носом в мошонку, мужик оторопел от счастья, а ты ему в челюсть.
— Дед, так я же любя, неужто не понял?
— Не понял, — зло ответил вместо деда Сашка, перепрыгивая через канаты, пошел в сторону раздевалки с душем.
Меня раздирали два желания. Пойти немедленно покататься на своем трофее или следом за Сашкой. Мне понравился его вид в труселях. Особенно уложенный мною на лопатки. Почему не он вместо мотоцикла приз?
Решив, что байк без меня не уедет, а вот Сашка запросто, иду за ним. В раздевалке пусто, а в душе шумит льющаяся вода. Так как моя скромность и стеснительность либо умерла в зародыше, либо меня забыли ими укомплектовать, я раздеваюсь и иду в душевые.
Вот напарил-то. В кипятке, что ли, моется? Борзой, весь в пене, светил голым задом и татухами по всей спине. Как на постер смотрю. Витиеватые рисунки по бокам и по центру изображение черного волка с угрожающим оскалом. Никаких куполов я у него и раньше не видела. Интересно, он вообще сидел?
Встаю под соседнюю лейку душа и, только включив воду, слышу отборный мат. Сашка таращится на меня, силясь смотреть в лицо, но глазки его не слушаются и скользят по мне все ниже.
— Ты охренела? — рявкает на меня герой моих мечтаний, прикрывая своего напрягшегося дружка.
— Не злись. Покатаю я тебя на байке. Проигрывать надо уметь, Санечка!
— Кид, исчезни немедленно отсюда! — грозно рычит на меня волчара, надвигаясь.
Да вот только я его совсем не боюсь. Как в принципе и никого другого. Ванечка хороший учитель. Показал мне, что такое вселенское зло, вряд ли кто-то его переплюнет.
— Я тебе мешаю или смущаю? — уточняю, нагло разглядывая его. И неожиданно ловлю себя на мысли, что сравниваю Борзого с соседом.
И то, что, по моему мнению, Сашка ему проигрывает и по габаритам, и по пропорциям, меня удивляет. Да, у Санька ноги чуть короче туловища. Да, у него шея кажется крупнее головы из-за разлетающихся перекаченных трапециевидных мышц. Ну и огромные руки кажутся длинноватыми для его роста и комплекции. Но я его знаю уже два года. И он мне нравится. А с соседом я даже не знакома. Просто его фигура идеально пропорциональна и поэтому его хочется просто нарисовать, решила я. Но настроение донимать Сашку сразу улетучилось. Что за магия?
— Кид, сделай красиво? Я отвернусь на пару секунд, а когда повернусь, тебя тут уже нет. ЯСНО? — проговорив всю фразу в своем привычном спокойном тоне, последнее слово буквально выплюнул мне в лицо, проорав.
— Импотент! — рявкнула я на него в обратную и удрала, не дожидаясь пинка под зад. Этот точно может придать мне ускорение.
Все настроение мне испортил, даже покататься по заднему двору ресторана передумала, а дальше меня сторожевые псы Клима все равно не выпустят на байке. Но я решила попытать счастья и попросить у папули разрешения.
— Кид, стоять! — окликнул меня один из папиных личных охранников. — У Клима гость, туда нельзя.
— Опять тот, которого мне нельзя видеть? Сколько у папочки таких друзей? Или это один и тот же?
— Там не друг. Там его любимая марионетка. Он его называет Фантош. Это все, что можно тебе знать.
— Как? Фантош? Странное погоняло. А почему? Что он делает?
— Вали домой, Кид. Они надолго. И вопросы больше не задавай, если не хочешь без языка остаться.
Домой. Что там делать среди бела дня? Катя вся в своих уроках, а мне скучно. Я решила погулять и найти какой-нибудь пейзаж, сделать пару набросков. Бродила по парку часа два. Но ничего не брало за душу и не просилось на бумагу. Я дошла уже до выхода из парка, намереваясь все-таки пойти домой, как увидела его. Это точно был мой сосед. Та же фигура, прическа. Те же ленивые движения. Я не могла его перепутать.
Он сидел на террасе летнего кафе парка Горького, задумчиво помешивая напиток в маленькой чашке. Кофе, наверное. Кажется, я даже не контролировала свои действия, достав из рюкзака кисти и тюбики красок, быстро выдавила нужные на палитру. Это же такой шанс рассмотреть его ближе. Затаившись сбоку от него, почти в кустах, старалась запечатлеть его лицо. Которое оказалось под стать фигуре. Идеальный вариант для портрета. Он не просто симпотный, как Сашка, он действительно красив. Тьфу, что я их опять сравниваю, как будто мужа выбираю?
Он меня не замечал, и я старательно накидывала его изображение, пока он не ушел. Глаз я не видела, но это не проблема, встречу его на выходе из кафе или сегодня в бинокль поглазею. Не зря же тащу оптику, стянув у Деда.
Мужчина подозвал официантку и попросил его рассчитать. Накидывая последние штрихи, я не заметила, как он вышел. Расстроившись, стала укладывать все в рюкзак, стоявший в моих ногах, обратно, кроме эскиза, который надо подсушить, и, разогнувшись, нос к носу встретилась со своей моделькой.
Упс.
А вот и стеснительность объявилась, видимо, решив оторваться за долгие годы отсутствия, лишила меня способности говорить. Мужчина разглядывал мой эскиз, а я нервно кусала губы. Наорет или просто отберет рисунок? Пока молча разглядывает, застыв все в той же ленивой, расслабленной позе.
Но в момент, когда он поднял на меня взгляд, в душе все оборвалось от страха. Самого настоящего. Тот озноб, когда мне казалось, что он смотрит на меня в окно, показался детской забавой.
Его красивые, синие глаза были… мертвыми. Совсем без признаков интереса к чему либо. Никаких эмоций. И, что самое нереальное, даже безразличия не было. НИ-ЧЕ-ГО. Пустой, бездушный взгляд. Он что, инопланетянин? Разве бывает такой взгляд у людей?
Глава № 3
Мужчина просто молча смотрел на меня, неспешно разглядывая с головы до ног и обратно. Как будто лошадь выбирает. Зубки показать?
— Не нравится? Я просто торопилась, — зачем-то принялась я оправдываться. Ау, Лера? Ты где? Что за мямля в твоей шкуре?
Мужчина опять опустил взгляд на эскиз. Молча разглядывал его пару минут. Эксперт, что ли? Может, тоже рисует? Надеюсь, не тем, чем вчера перед окнами маячил. А то сейчас таких сумасшедших много, в Питере вон женщина грудью пишет. И ничего, народ покупает сиськины шедевры.
— Я не разбираюсь в искусстве, — наконец соизволил ответить мужчина. Голос приятный. Очень. Его хоть в чем-то создатель обделил? Или он эталон, а остальные жалкие копии?
— Я бы хотела написать ваш портрет. Вы… у вас внешность идеальна для академического рисунка, понимаете?
— Нет.
— Ну, это когда пишешь реальность. Точное копирование, не додумывая и не совершенствуя. Я не знаю, как еще объяснить…
— Я понял. Сколько тебе лет?
— Девятнадцать. Почти. Вы позволите? Я могу прийти, куда вы скажете! Только желательно освещение хорошее и насколько часов позировать, — затараторила я, вдруг он разрешит, это же намного проще, чем через бинокль отлавливать его каждый день, еще и в движении.
— В ресторане «Ovo», сегодня в семь вечера.
— А писать где? — не поняла я. Может, он там работает? В кабинете где-то позволит мне присутствовать, пока он бумажки с места на место перекладывает?
— В ресторане «Ovo» в семь вечера. Ужин. За тобой заехать? — повторил мужчина, и до меня дошло, что он приглашает меня в ресторан! Офигеть! Или пока он будет трапезничать, мне его рисовать? Да без разницы, пусть жует.
— Не надо заезжать. Я сама! Я там как раз рядом живу, — соврала я с три короба, не желая раскрывать ему свое место проживания. И причин для этого тоже три короба.
— Как зовут? — спросил мужчина, и во взгляде промелькнул интерес. Или я это себе придумала, с меня станется. Потому что ни его мимика, ни глаза по-прежнему не позволяли понять эмоции.
