— Ринат, тебе нечего здесь делать. Уходи.
— Уйти?! Прогоняешь меня?! Ты до сих пор моя жена!
— Наш брак расторгнут. Ты не имеешь никакого права находиться рядом со мной!
Ринат игнорирует мои слова и грубо заталкивает меня в квартиру.
— Хочешь ты этого или нет. Но разговор состоится! — рычит мне в лицо, вжимает в стену, словно изголодался по мне и нашей близости.
— Закрой дверь. Она нараспашку, — прошу ослабевшим голосом.
Он отходит на метр, а я, щёлкнув выключателем, отхожу вглубь коридора. Отойдя на безопасное расстояние, я пристально вглядываясь в лицо мужа.
Он сильно изменился — стал ещё суровее. Из глаз пропала лёгкая, задорная смешинка, всегда привлекающая меня.
Сейчас в его глазах только плохо контролируемая ярость и злоба. Ринат проходит в квартиру, обводя единственную комнату взглядом, полным брезгливости и непонимания.
Удивлён тем, как я живу?! И долго он собирается косить под дурачка, не знающего, в руках кого он меня оставил?!
Ринат зол, но и во мне набирает обороты шторм обиды на мужчину, бросившего меня и нашего ребёнка.
Я прохожу в комнату, садясь в кресло, напротив Рината.
Даже не разуваюсь. Ковра в моей квартире всё равно нет, и снег с подошвы сапог подтаивает прямо на линолеуме, становясь лужицами воды.
— Где наш ребёнок?
— Нас больше нет. Как нет и ребёнка, — выплёвываю правду, с ядовитой усмешкой.
— Это не смешно. Где мой сын?
— И у тебя теперь нет сына, — спокойно говорю я.
Удивляюсь равнодушию в собственном голосе. Думала, что сорвусь, говоря об этом вслух. Сорвусь в слёзы, истерику, крик… Но не происходит ничего.
Просто перегорело.
Кажется, я уже выплакала своё Мёртвое море слёз.
— Что за дичь ты несёшь? — почти кричит муж.
Он вскакивает, делает нервный круг по комнате, криво усмехается:
— Ты меня похоронила! Сегодня я был на своей могиле…
— А где ты был эти два года?!
— У меня были дела, — выделяет последнее слово.
Раньше Ринат всегда говорил «У меня дела…», когда у него были проблемы.
Значит, эти два года муж тонул в проблемах? Но почему, если он был жив, не давал о себе знать?
— Ты пропал. Ударился в бега. Меня несколько раз приглашали на опознание. Знаешь, как это было нелегко?
Перевожу дыхание, чувствуя, как к горлу подкатывает горечь.
— Где. Мой. Сын, — говорит почти по буквам, чеканя слова. — Сплавила сына, чтобы встречаться с любовничками?
— Думаешь у меня их много? Два, три, десять? Сколько, по-твоему, у меня было мужчин за это время?
Муж подлетает ко мне, зависая угрожающим облаком. Сминает пальцами дермантиновую обивку на подлокотниках кресла.
— Я не шучу. Мне сейчас не до шуток, Варя!
— Я тоже не шучу, Ринат. Сына у меня теперь нет. Нет квартиры, нет машины, нет денег, нет обручального кольца… Всех дорогих цацок, что ты дарил, тоже нет. У меня нет ни-че-го.
Улыбаюсь, смотря на его лицо. Он виноват. Бросил меня на произвол судьбы. Вернулся с гневливым упрёком во взгляде и требует чего-то!
Послать бы его на все четыре стороны. Но я всё равно любуюсь его лицом.
Просто Ринат был у меня первым. Первая любовь, первый мужчина, первый повод пойти против диктата отчима…
Ринат — ни капли не хороший парень и никогда им не был. Отпетый хулиган и нарушитель порядка, вечно целящийся в звёзды и поворачивающий мутные схемы.
Но всё равно он для меня — особенный, любимый и ненавистный одновременно.
Я люблю его до сих пор. Преступно сильно и обречённо.
Но и ненавижу за то, что по его вине я лишилась своего сына.
— У меня нет ничего, — повторяю я. — Ни сына. Ни мужа.
— Нет мужа? А я тогда кто по-твоему?
— Не знаю. Может быть, дурная тень из моего прошлого?
— Послушай, Фея… — обхватывает пальцами подбородок, держа в стальных тисках. — Куда ты дела моего сына?
Царапаю его запястье ногтями. Появляются красноватые полоски, а он всё ещё давит. Только когда я издаю сдавленный стон боли, Ринат отпускает руку.
Хмурится, словно теряясь, что причинил мне боль. Он же никогда не делал так. Но сейчас его срывает злобой, ревностью и непониманием. Таким искренним, что хочется смеяться и аплодировать ему стоя за прекрасную актёрскую игру.
— У меня не было выбора. Пришлось отдать сына Вадиму. Теперь он воспитывается в его семье.
— Кому? — переспрашивает и тут же отвечает сам. — Отчиму?
— Да, ему. Я написала отказную. Отчим и его новая жена — усыновители Вани.
Ринат резко отходит прочь. По его тугим, скованным движениям понимаю, что скоро распрямится пружина, которая была сильно сжата чересчур долго.
Достаётся шкафу со стеклянной дверью. Под звон осыпающегося стекла звучит отборный мат мужа.
— Почему ты это сделала? Тебя так задело то, что я пропал? Решила профукать всё? Абсолютно всё, даже нашего ребёнка? — рычит он. — Почему ты так сделала?! Почему?!
— Почему? Спроси у своих дружков, Ринат.
— У каких дружков? — взрывается он.
Он ходит кругами, как дикий зверь по клетке, не решается подойти ко мне, боясь сорваться.
— У тех самых дружков, которым ты задолжал огромную сумму денег.
— Тогда всё пошло наперекосяк. Но я же отправил к тебе своего лучшего друга! Шум отвёз бы тебя в безопасное место! — говорит Ринат. — Шумов сказал, что ты кинула его… Что тебя не было на месте!
— И ты так легко поверил ему?! Где ты был эти два года, Ринат?! ГДЕ?!
Он молчит и словно запирается внутри. Я не знаю, что стряслось, но чувствую, что было нечто страшное и неподвластное его воле.
Иначе бы он приехал.
Подумав так, я начинаю злиться на себя, что оправдываю Рината и его действия. Он не говорит мне ничего, но я уже выстраиваю оправдание!
Так нельзя, Варя… Он разрушил мою
