Адриатическое море казалось совсем черным. Только лунная дорожка рваными штрихами лениво волновала водную гладь. Я закусила губу в предвкушении. Грубые пальцы Арманда сейчас казались самыми нежными и ласковыми, когда он провел по влажной ткани купальника. Затаив дыхание я ожидала кульминации нашего единения. Момента, когда сицилиец войдет в меня своим массивным жилистым членом.
Дыхание мужчины стало хаотичное и прерывистое. Секунды растянулись в бесконечность. Губы мужчины неустанно исследовали мое тело. Лакомились грудью. Торопились в унисон с пальцами. Мои веки задрожали, когда Арманд ловко отодвинул в сторону трусики. Я почувствовала, как, задыхаясь от нетерпения, мой брутальный любовник приподнял меня и высвободил член. Лоно призывно потянулось к горячему гладкому органу. Мои стоны становились отвязней, отчаянней. Головка мазнула по влажным складочкам, задевая клитор. От одного этого касания, от дикого запаха соленой после моря кожи мужчины, от феромонов, что летали между нами, мое возбуждение достигало пика.
— Люблю, малышка. Ты наконец-то моя, — с этими словами Арманд Брутенни направил член, придерживая его за основание пальцами. В ожидании взрыва фейерверков наслаждения я шире распахнула веки и… увидела Призрака!
— Мария! Мария! Ты где? Мы нашли его… — взбудоражено и нервно кричал Антонио. Я резко соскочила с колен Арманда. Поправила купальник. Брунетти помрачнел и застегнул шорты. Сквозь сцепленные зубы прорычал:
— Ничего не изменится. Мария, ты только моя!
Глава 2
Дарио Манфреди Брунетти
Удержать хищника в доме невозможно. Озверевшему животному нужен вольер со стенами из каленных металлических прутьев. Клетка!
Из всех городов Тосканы удивительным шармом сурового средневековья выделяется Вольтерра. Аскетичный древний город сохранил до наших дней свое величие и уникальную архитектуру. Этому поспособствовали крепкие стены, которыми окружили город в IV веке до нашей эры. Практически полностью они сохранились и до сих пор. Чудесным подтверждением величия и мощи средневековья в Вольтерре выступают южные ворота города Porta all'Arco. Именно они смогли выдержать и римское владычество, и бурное Средневековье, и даже Вторую мировую. В 1944 году территорию Вольтерры занимала немецкая армия. Фашисты требовали взорвать эту часть стены, дабы помешать вторжению антигитлеровских войск. Однако жители взбунтовались. Итальянцы смогли уговорить захватчиков не рушить исторически ценное архитектурное сокровище. Они пообещали замуровать ворота в течении суток. Благодаря этому, Porta all'Arco сохранился до нашего времени. Также о былых временах напоминает и дворец Приоров. Мрачное сооружение Флоренции. Подобные постройки можно встретить во многих других городах Италии. По сути, Вольтерру можно законно считать городом-стеной. Нерушимой и впечатляющей. Соединяющей горы региона.
Но самым знаковым местом, конечно, является вековая резиденция Медичи. Бывший замок влиятельной семьи, построенный в далеком XV веке. Тюрьма строгого режима для преступников со сроком не менее семи лет организована именно в бывшей резиденции Медичи. Гордостью исправительного учреждения стал эксперимент 2006 года. Для реабилитации и поддержания психического здоровья преступников в тюрьме открылся ресторан. Эксклюзивное место могут посетить даже посторонние люди, желающие окунуться в необычную атмосферу подобного учреждения. Обслуживающий персонал — повара, официанты, уборщики — все осужденные, в основном за убийства на пожизненный срок. Желающих пощекотать себе нервы оказалось достаточно и среди туристов, и местного населения. Столики надо заказывать заранее.
В тюрьме Медичи специально для преступников рецидивистов и особо буйных задержанных имелись одиночные камеры закрытого типа. В одной из них под пристальным надзором тюремщиков находился крепкий мужчина с черной бородой и смолистым взглядом. С грудью, израненной шрамами от огнестрельных ранений. С совсем свежими рваными вмятинами на костяшках кулаков и на лице.
Смотреть на узника было страшно. Густой мрак и ненависть ко всем, на кого обращались его угольные глаза, поражали и ввергали в паническое желание перекреститься и сплюнуть трижды через плечо. Вот только если Дьявол дотягивался до конвоиров или других задержанных, молитвы не помогали никому…
— Он демон. Сам Дьявол. Не подходи к его камере, новичок, — шептались по углам мужчины. — Говорят, на прошлой неделе Марко, помнишь, такой хромой сержант, поставил ему суп на поддон. Так вот, этот псих с такой силой ударил по металлическому подносу, что он отлетел и вспорол надсмотрщику брюхо. Тот до сих пор в реанимации.
— А я слышал, что Дьявола не выпускают вообще из камеры. Все потому, что на первой прогулке после карцера он голыми руками задушил троих. И это при том, что его били дубинками и электрошокером.
— Почему в него не стреляли? — удивленно и очень испуганно.
— Ты что?! Его убивать запрещено. Он здесь по протекции дона мафиозного клана. Кажется, сам Орсино Росси поспособствовал, чтоб его закрыли здесь. И лица его никто не видел. Он все время во мраке и темноте. В его камере даже лампочку отстрелили.
— Как так?! Ты ведь говоришь, что его выводили на прогулку? — не веря.
— В кандалах и в холщовом мешке. Говорят, его выпускали только ночью.
— Чушь какая-то. Как бы этот монстр задушил кого-то? Он же ничего не видел и был скован по рукам и ногам!
— Ну, не знаю. Может, если б ты его увидел сам, то поверил бы.
— А ты видел?
— Ты что, совсем идиот?! Конечно, нет. Те, кто его видел или знал, уже не жильцы. Когда он напал на конвой и сбежалось несколько охранников другой смены, один из них сорвал с его головы мешок.
— И что? Там была пасть цербера? — с насмешкой.
— Черт его знает, что там было, но того стражника больше никто не видел. Пропал без вести. Успел только ляпнуть при всех, что этот заключенный — бородатый Дьявол.
— И все?! — ошарашенно.
— Все, — уверенно.
***
Орсино Росси поправил галстук и вышел из люксового авто. На длинных пальцах мужчины были шрамы от ожогов. Все его лицо и тело было испещрено последствиями чудовищного взрыва. Тогда, год назад, Дарио Брунетти устроил в Палермо фееричное шоу, главным действующим актером которого стал именно Орсино. Мужчина получил травмы и ожоги на более чем 50 процентах кожи. Несколько месяцев медперсонал реанимации в Палермо боролся за жизнь мафиозного авторитета. И к несчастью многих, они спасли жестокого мужчину. Теперь степень его лютой ярости зашкаливала до небес. Ненависть и злоба клокотали в изуродованном внешне мужчине. Десятки
