class="p1">И понимание того, что я не хочу сейчас его отпускать, круглой воронкой закрутило в груди.
Сжало.
Потребовало действий.
Я остановилась.
Повернула голову.
И посмотрела на него.
Когда наши глаза встретились, я ни о чем в тот миг не думала.
Но я чувствовала.
Ощущала, как горит за грудиной это чертово желание, чтобы он что-нибудь сделал.
Сказал.
- Тогда подвезешь, - бездумно, совершенно бездумно бросила я и шагнула к нему.
В одном шаге: грация, женственность и… мечта. Мечта о нем. И только сегодня она может исполниться. Здесь и сейчас.
Пусть будет. Возможно это единственный шанс, способ избавиться от Тимофея в моей голове.
Когда он, не задумываясь, кивнул мне в ответ, я уже поняла, что все будет.
Мы идем в сторону припаркованных машин.
- Я закурю?
Вскидываю брови.
- Да. Конечно, - на миг теряюсь я. - Чего ты спрашиваешь? Взрослый мальчик.
Остановившись около хэтчбека винного красного цвета, я наблюдаю, как в темноте вспыхивает пламя, а затем маленький круглый огонек.
Суворов отходит на пару шагов назад, желая исключить меня из зоны доступа дыма и специфического запаха. Снег противно скрипит под его ногами.
- Так ты куришь?
- Иногда, - Тим медленно выдыхает струю дыма вверх.
- Но не в машине.
- Нет, - мотает головой.
Оно и понятно. Нет-нет, не хочу думать о ней!
Гоню мысли прочь и смотрю на него.
В густых сумерках лицо Тима плохо видно, но когда он затягивается, маленький огонек освещает его, будто набросок картины, статую в парке.
Он стал более мужественным, сильным. Таким, каким я и хотела. Каким представляла его в своем воображении.
Но этот мужчина чужой. Был. Есть. И будет.
И только сегодня в мозг закралась мысль, что он может быть моим.
Вопрос: а действительно ли я этого хочу?
Да.
Другого шанса у меня не будет.
Теперь я это не только инстинктивно чувствую, но и осознаю это желание.
Покончив с сигаретой, Суворов впрыснул себе что-то в рот. Спустя секунду я поняла, что это был освежитель дыхания.
- Поехали.
Отомкнув машину, он обошел ее и открыл мне дверцу.
- Спасибо, - ровно выдала я, опускаясь на пассажирское сиденье и избегая прямого взгляда.
И тут произошло невообразимое.
Оказавшись с Тимофеем в непосредственной близости, мое сердце бросилось вскачь. Я так ясно ощущала его «бух-бух», что невольно испугалась, как бы мое сердцебиение и внезапное волнение не разоблачил Суворов.
Отворачиваюсь к окну.
Шум мотора, скрип снега под шинами.
Кажется, пронесло.
- Куда?
Называю адрес. Интонацию голоса стараюсь держать ровно.
- Так ты с Васей живешь? – иронизирует он.
- Да, - хмыкаю я, - уже два года.
По его виду заметно, что история с котом его умиляет.
- Что смешного, Тим?
Впервые позволяю себе его назвать по имени.
Тим.
Когда это происходит, он мельком глядит на меня.
- Я слышал, ты в Москву уезжала.
Слышал он. Леша рассказал. Гад!
Это моя самая нелюбимая тема! Вот вообще никак. Не собираюсь этого скрывать и всем своим видом показываю, что не желаю об этом говорить.
- Было дело, - отворачиваюсь к окну.
- Чего не позвонила?
Неожиданно слышу я.
Он сейчас серьезно?
Суворова никогда не волновали мои проблемы, зачем сейчас что-то изображать. Не буду высказывать ему это, потому что иначе придется упомянуть его супругу. А если я сейчас буду чаще поднимать в своем сознании ее, все мое желание обломится.
- А ты чего не позвонил?
Встречаемся на короткий миг глазами и вновь расходимся – он следит за дорогой, я задумчиво рассматриваю свой маникюр.
- Да, ты права, Вик, - с нотой грусти соглашается Суворов, - я мог позвонить, но не сделал этого…
- Знаешь, Тимофей, - во второй раз мне его имя дается уверенно, - меня сейчас все устраивает. Я не собираюсь думать и говорить и том, что было в прошлом. Это уже миновало. Это уже за моей спиной, а я никогда не оборачиваюсь.
Моя философия не сильно-то впечатляет Суворова, однако тему о Москве он больше не поднимает.
До самого моего дома мы говорили немного. Об улице, о городе, о людях.
Припарковавшись в моем небольшом дворе, мы замолкаем. Тим выключает движок, и мы сидим в полной темноте. Только свет фонарей дает легкое интимное освещение. К тому времени у меня проходит вся тревога, и я точно понимаю, чего я хочу.
- Пойдем, - хватаюсь за ручку двери.
- Куда?
- На чашку чая.
Тимофей перестает мигать. Сосредотачивает взгляд на моих глазах. И, не сказав ни слова, выбирается из машины.
Моя дверь глухо щелкает и распахивается.
А затем я вижу его руку.
Опираюсь на нее, выхожу из автомобиля.
- Окна квартиры выходят сюда? – Суворов вскидывает глаза на дом.
- Да.
Он ставит машину на сигнализацию и, взяв меня под руку, ведет к многоэтажке.
Мы заходим в подъезд, проходим до квартиры.
Так же молча я открываю дверь и впускаю Тима в свое жилище.
- Ого! Вот это питомец! – пораженно восклицает он, увидев кота.
Мой Вася породы бурма. С округлыми желтыми глазами, с короткой блестящей шерсткой, с крепким мускулистым телом производит впечатление строго и даже сурового хозяина.
- А ты думал! – с улыбкой кошусь на кота, - у меня хороший вкус!
Брякнула я и подхватила Васю на руки. Тот с нескрываемым недовольством глядит на гостя.
- Проходи. Раздевайся. Я сейчас за ним немного поухаживаю, - показываю на кота, - и приготовлю тебе чай.
Тимофей шуршит одеждой, а я уделяю несколько минут своему Васе.
- Располагайся, - призываю я, провожая Суворова в зал.
Он изучает обстановку и присаживается на диван.
- С чем любишь чай? Есть варианты, - загадочно улыбаюсь, - с малиной или с ежевикой?
- Давай с малиной, а то как-то горло болит.
- Хорошо, - едва сдерживаю улыбку, - сиди здесь. Я все принесу.
Иду в ванную. Скидываю одежду и принимаю душ с гелем с малиновой отдушкой. После на тело наношу лосьон все с тем же букетом аромата. Заматываюсь в огромное полотенце.
Подсушиваю феном волосы, тщательно расчесываю. Если этого не сделать, завтра я проснусь Кузей Домовенком.
Прежде чем выйти из ванной, бросаю взгляд в зеркало.
Интересно.
Но я до сих пор не передумала.
Выхожу.
Прежде чем пройти в зал, пару секунд наблюдаю за Тимофеем.
Он спокойно в полумраке смотрит телевизор, заметив меня, выключает его
