языком не следи, — подхватила она. — В приличном обществе нас не поймут.
Я закатил глаза. Они порой как два зомби — что скажут люди, что скажет общество, люди не нашего круга… Бла-бла-бла…
— Я его в лагерь на все лето отправлю, — заявил отец. — Пусть там воспитывают.
Так. Стоп.
Аж чуть не врезался в косяк дверного проема. Резко обернулся и пошел назад. Отец опять все решил за меня и без меня?!
— Что за лагерь? — нахмурился я. — Ты мне ничего не говорил.
— Спортивный, — поднял отец голову. — На море. Тебе понравится.
— С серебряными вилками?
— Да, очень хороший и дорогой, если ты об этом, — ответил отец, как ни в чем не бывало, выковыривая вилкой устрицу.
— А как ты меня туда определил, если мне есть восемнадцать уже? — спросил я.
— Это уж не твоя забота, — сказал папа. — Обо всем договорился. Экзамены сдашь и поедешь на все три смены.
— А как же репетиции?
— Ну… Между сменами.
— Но осенью у нас фестиваль…
— Успеете. Нас с мамой тоже часто не будет летом, нечего тебе тут без присмотра сидеть.
— Но…
— Ты не доволен лагерем на море, сын? — возмутился отец. — Ты уже вообще обалдел, что ли?
— Да нет, за это, конечно, спасибо, — ответил я. — Но не слишком ли долго?
— Нормально, — парировал папа. — Иди уже, ешь свои бутерброды, и закрыли тему. В лагерь ты едешь после экзамена. Дина, кстати, тоже.
Ну против Динки я никогда не был против. Веселее хоть будет. Ничего удивительного, что они нас вместе в один лагерь решили засунуть.
— Ладно, — ответил я. — Чего мне в самом деле тут с вами тереться… Лучше уж на море.
— И… Поосторожнее там, сын.
— Да знаю я.
Отец явно говорил о Дине. Но я все прекрасно и сам помню. Можно не напоминать по тысяче раз — она неприкосновенная. Только смотреть, руками не трогать.
Я ушел в кухню и нырнул с головой в огромный холодильник.
Так, колбаса и сыр есть — уже жить проще.
Надеюсь, вечеринка у Соломатиной будет веселее, чем устрицы…
КРИСТИНА
Остаток дня после занятий в школе я снова утонула в сериале. Мне кажется, я могла бы смотреть его всю свою жизнь, а экзамены пусть сдает Пушкин…
А вечером за мной примчалась Лелька, видимо, рассудив, что я могу и сбежать с мероприятия. В принципе, так оно и было — я просто забыла про нее и вечеринку, и дверь открывала в домашних шортиках и маечке с дулькой на голове…
— О, привет! — попыталась я изобразить радость встречи с подругой. Но судя по ее лицу понимала, что сейчас получу по первое число.
— Так, Калистратова, — прошипела она, втискиваясь в наш тесный коридорчик. — Ты че — забыла, да? Или просто не собиралась идти со мной?
— Да я… — протянула я, совершенно не зная, что же ей соврать правдоподобное. — Сериал засмотрелась просто.
— Ты забыла про вечеринку?
— Нет, конечно, уже собираюсь!
— Списала алгебру и решила не идти? — грозно спросила подруга. — Надуть меня?
— Да нет же…
— Я ж тебе больше ни одного примера не дам скатать больше!
— Да собираюсь я! — ответила я ей не менее грозным взглядом. — Шантажистка.
— Давай-давай, — в шутку хлопнула она меня по попе. Ненавижу когда она так делает! Ну и дурацкая штука-привычка. — В темпе вальса. Чего там у тебя из приличного имеется в гардеробе?
И она принялась перетряхивать весь мой шкаф в поисках подходящих по ее мнению вещей для вечеринке у золотых детей. На мой взгляд, что бы я ни надела, все равно для элиты это будет низкосортный ширпотреб. Уж бренды они умеют отличать от подделок. Но с другой стороны — не идти же в трусах и лифчике, что-то придется выбрать. Что там носит золотая молодежь, я понятия не имею, поэтому сложила обязанность выбора гардероба на Ольгу. Я свои вещи одинаково люблю.
— Вот эти джинсы хороши, — сунула мне в руки «варенки» Лелька. — На вид приличные, я б сама носила. И вот эта футболка. Белая, классика.
— Ок`ей, — кивнула я и переоделась. — Сейчас подкрашусь еще. Кстати, на чем мы поедем?
— Нас подвезут, — ответила она, наблюдая как я рисую стрелки на глазах подводкой.
— Кто?
— Договорилась Соломатина, знакомый парень нас подхватит, на остановку только дойдем.
— А ты не боишься так ехать? — посмотрела я на нее, оставив недорисованным глаз. — Ты его знаешь?
— Почему не знаю? — пожала плечами она. — Знаю, правда не очень близко. И там будем не только мы, он с девушкой своей. Чего нам бояться?
— Ну, тогда ладно. Поехали.
Я заплела на голове колоски, немного брызнула на кожу духов и мы с Ольгой спустились вниз. Возле подъезда застали мою маму, выходящую из дорогого внедорожника. У нас с Лелькой так и упали на пол челюсти.
— Ну пока, дорогой, — сказала она мужчине, сидевшему на водительском месте черного, железного, глянцевого монстра.
Она захлопнула дверь, и внедорожник уехал. А мы проводили его взглядом и уставились на маму.
— Ничего себе у тебя поклонник, мам, — сказала я. — Он у тебя что — мэр города?
— Хорошая машина, — протянула Лелька.
Та всегда во всех брендах разбиралась, даже в марках и классах автомобилей. Раз говорит, что хорошая, значит, неприлично дорогая. Кто же тогда этот мужчина? Уже как-то страшно за маму становится. Люди с деньгами и положением могут быть и опасны. Я вообще от этих богачей и повелителей жизни стараюсь быть подальше… Они могут раздавить нас, мелких мошек, совершенно без сожаления, если мы перестанем им быть удобными.
— Ну Володя политик, да, — ответила мама, растянув улыбку до ушей. — Кажется, настало время вас познакомить поближе. Потому что… Вот.
Она протянула руку, чтобы мне было видно ее новое кольцо. «Володя» сделал ей предложение…
— Ты замуж собралась? — спросила я.
— Вау, поздравляю! — завопила Ольга, вцепившись в руку мамы. Уж она-то понимает стоимость этого кольца…
Я же ее восхищения не разделяла. Растерялась даже. Это означает, что мама выйдет замуж, и наша жизнь изменится… И почему-то мне казалось, что для меня это ничего хорошего не сулит.
— Да, Володя сделал мне предложение! — Мама же просто сияла от счастья как начищенный самовар. — Так что скоро у нас с тобой, Кристиночка, появится любящая семья!
— Семья? — напряглась я. — Он что — не один?
— Нет, конечно, — ответила она. — Он же взрослый солидный мужчина. У него есть дочь, шестнадцать лет. Почти твоя ровесница. Вы подружитесь, я думаю. Скоро у меня будет муж, а у тебя появится сестренка!
Мы с Лелькой переглянулись
