можно сказать, никогда и не целовали.
– Да не за что. Тебе очень повезло, что я не испугалась и не убежала. А я могла, я обычно так и делаю.
– И это понятно, – кивнул он. – Да, я с удовольствием выпью чаю, пока буду дозваниваться и ждать.
Ирка Семёркина была из тех, кого неизвестно почему называют «сильными девушками». При этом росту в ней было от горшка два вершка, то есть честных сто пятьдесят пять сантиметров, а комплекция её лучше всего описывалась словами «соплёй перешибёшь». Универовский друг-приятель Славка так и говорил – ну что ты за девушка, Ирка, ни груди у тебя, ни жопы, даже подержаться не за что. На что Ирка обычно отвечала что-нибудь вроде – а на кой тебе, мил друг, моя грудь и моя жопа? Ты вроде начинал с книжек к семинару и есть ли они в нашей библиотеке? Так вот я сейчас туда пойду, а ты иди за мной и никуда не сворачивай, ясно? Но у них со Славкой это был исключительно трындёж, ничего под собой не имеющий, ни серьёзного, ни просто так. Впрочем, как и у разных других – Ирка всегда была источником конспектов и правильных ответов, а после, когда универ остался в прошлом, трёх соток до зарплаты или вовремя подставленного плеча – если бросил любимый мужчина, заболел ребёнок, не выплатили зарплату или вовсе сократили с работы. Круг общения Ирки был велик, так сложилось, но так же и сложилось, что сама Ирка в сложной жизненной ситуации не ходила ни к кому. Ну не могла она прийти или позвонить и сказать, что всё пропало, что денег нет, а до зарплаты неделя, что работа задолбала, а Дима ушёл. Говорила, конечно, но – между делом, не акцентируя на этом ничьего внимания. И все воспринимали это, как должное – ну, Ирка же сильная девушка, она справится.
Девушка та ещё, конечно, через месяц тридцать три стукнет, но в магазине и в транспорте к ней всё равно обращались – «девушка».
Правда, сама она никакой небывалой силы в себе не ощущала. Ну подумаешь, отстояла в дичайшем скандале с родаками «право наций на самоопределение» – после школы не осталась в маленьком городке с полусотней тыщ населения, а подалась в областной центр. Когда это было-то! И не в техникум легкой промышленности, как думал отчим, и на что намекала мама, а в универ на истфак. На бюджет, между прочим. Последний факт произвёл сильнейшее впечатление на деда, маминого отца, и он все пять лет универа оплачивал Ирке съёмную квартиру – учись, мол, внучка, не посрами нашу семью. Мама, правда, охала и ахала, как же она там одна будет в целом городе, но Ирка только плечами пожала – я не одна, я с Олей.
Олей звалась любезнейшая Иркина подружка ещё с пятого класса, всю дорогу за одной партой, и потом ещё весь универ так же. У Ирки пил горькую только отчим, а у Оли – и родители, и ещё старший брат с женой, поэтому для неё единственным вариантом не спиться к хренам за компанию было – учиться, как зверь, и после школы уезжать из города с концами. Оля и уехала – вместе с Иркой.
В съёмной квартире жили вместе. Оля с первого курса подрабатывала – где-то мыла полы, где-то раздавала рекламу, где-то ещё как-то, в общем – крутилась, ей-то никто ничего не оплачивал и денег не давал. Иногда зазывала Ирку работать вместе – если сроки горели, а деньги обещали заметные. На заработанное покупала продукты, Ирка же помогала с учёбой. Так и выучились.
Ирка после выпуска вооружилась дипломом и пошла искать работу по специальности. То есть – преподавать историю. Почему-то она решила, что ничего больше делать не умеет. Преподавать она тоже тогда ещё не умела, но если бы ей кто-нибудь об этом сказал – обиделась бы не на шутку и послала далеко и нехорошо. Она не сразу, но нашла место в школе, ездить в ту школу было от её съемной квартиры только с пересадкой, но уж как вышло. Оля же торжественно положила на своё университетское образование большой болт и стала учиться всяким прикольным прикладным штукам – массажу, наращиванию ногтей и парикмахерскому искусству. Даже окончила какой-то профильный колледж, и Ирку туда на подработку подтянула – им как раз был нужен историк на почасовку. И сейчас благоденствовала в съёмной, но очень хорошей квартире – в новостройке, с приличным ремонтом, да ещё и всяческой техникой хозяева обеспечили. Ирка же снимала убитую двушку, правда, в хорошем районе. От работы близко, можно пешком ходить.
Работала же сейчас Ирка в политехе. То есть, назывался он вычурно и пафосно –технический университет. А по сути – политех политехом, просто добавили гуманитарный факультет, чтобы вышел тот самый университет, а по смыслу этот факультет был там нужен, как рыбе зонтик, и специалисты получались тоже… всякие.
Ирка работала на общеполитеховской кафедре философии, и должность её называлась многословно – заведующая методическим кабинетом. По факту – администратор кафедры. Местное представительство учебного отдела, отдела кадров, службы составления расписания и бог весть чего ещё. Ну и почасовку хватала, если появлялась возможность, а поскольку распределением нагрузки занималась она, то и возможность обычно находилась.
Преподавание философии Ирку восхищало, и спроси её кто, чего ей в жизни хочется, она бы ответила – защититься и преподавать философию. Но увы, в аспирантуре она проучилась требуемое количество лет, выполнила кучу каких-то заданий, написала несколько статей и сдала все положенные экзамены, но подготовить собственно работу и защититься не смогла. Потому что правильно сказал кто-то из древних, не то Платон, не то Сократ – чтобы заниматься философией, нужно быть свободным от забот о хлебе насущном. Ирка же свободной не была, вечно болталась как кое-что кое-где между подработками, потому что сначала учительской, а потом и другой-прочей зарплаты отчаянно не хватало. Подработки встречались самые разные – и статьи в газеты она писала, когда ещё были бумажные газеты, и копирайтерством занималась, и
