почувствовала вкус крови, резко дернулась, отстраняясь в сорону от его руки. А мужчина закатил глаза, издавая животные звуки наслождения.
— А ты мне нравишься, люблю цыпочек с характером, а еще люблю жесткий трах. И на отмаш ударил меня по лицу, разбив губы.
Я вскрикнула от резкой боли и ощутила металический вкус собственной крови.
— И ты вижу тоже! — издевательским тоном, смотря своим сальным взглядом на красную каплю на моей губе.
— Ну как нравиться, уже завелась?
Наклонился и слизал ее языком. Почувствовав прикосновение его языка к своей коже, я стала дико, истошно кричать, за что получила еще один удар по лицу.
— Отзывчивая девочка, люблю когда кричат! Смотри что ты со мной делаешь и приложил мою ладонь к своему бугру. Меня не шуточно трясло, а в теле поднималась волна из гнева, страха и безрассудности.
— Что уже хочешь его? Поди у твоего олигарха в штанах мышинный хвостик. — заржал.
— Давай, чего разлеглась, облокотись на стену хочу посмотреть твои сиськи. Мне нравиться чтоб сосочки сочные были. У тебя сочные сосочки?
— Да пошел ты! — и плюнула в его мерзкую рожу, балансируя на грани сознания. За что снова получила удар по лицу.
— Смотрю сука тебе не терпится. — схватил рукой за волосы.
— А теперь давай слижи это с меня. И если мне понравиться я тоже полижу твою кошечку. — и стал делать характерные движения языком. Юля икнула от подступившей к горлу тошноты.
— Да пошел ты! — еле шевеля разбитыми губами, дрожа от страха и держась за сознание из последних сил.
— Уговорила, пуговки растегивать не будем. — и рванул рубашку оголяя грудь, до боли натягивая волосы на затылке, закидывая назад мою голову для своего лучшего обзора.
— Ого! — аж присвистнул.
— Это тоже нам нахер не нужно! — и разорвал лифчик. Я непроизвольно вскрикнула от боли врезающихся в кожу тканей.
— Охуен*ые буфера малышка. Чё точно свои или твой папик бабла отвалил на силикон. — хрипло с звенящим возбуждением в голосе.
Потянул руку убедится в натуральности, я как могла уворачивалась из захвата его омерзительных рук не позволяя прикоснуться к себе.
— Не рыпайся сука, твоя активность начинает подбешивать! — и больно выкрутил сосок который, и без того от прохладного подвального воздуха собрался в тугой комочек. Из глаз выступили слезы беспомощности.
— Кабан! — раздался голос со стороны дверей. Там пожрать привезли и пиво, ты идешь.
— Скоро буду, хавайте без меня! Э, только пиво смотрите все не выжрите.
— А ты что с девкой развлекаешся?
— Ага, надо же показать девочке разницу между настоящим мужиком и мешком бабла.
— А с хуя ты первый?
— А я тут очереди не видел.
— Ладно Кабан, только аккуратнее смотри. Я тогда после тебя, девка должна быть в сознании.
— Лады!
— А я тогда пока схожу пожру.
— Прикинь тебе прет цыпа, у тебя аж два настоящих мужика будет. Папику своему потом расскажешь.
— Эй Серый, как Зверь сказал ее олигарха звать?
— Недальновидно не знать имени человека который тебя убьет. — вырвалось у меня изо рта.
— Чо ты там шепчишь цыпа? — поворачивая от дверей голову в мою сторону.
— Кабан так это, имя не помню, а кликуха вроде Малыш. Зверь говорил он с его другом должен был драться Топором. — окликает рго Серый.
— Колуном. — исправляет этот урод.
— А точно Колуном. — соглашается последний.
— Сука, черт вот же подстава.
Кабан побелел и стал орать как бешеный поросенок.
— Блядь!
Вскочил и как ошпаренный стал метаться из угла в угол, пиная ногами пол, вбивая кулаки в стену, схватившись за голову как безумец.
— Кабан да чё случилось то? — заволновался его друг.
— Подстава сука случилась. Ты видел как едят глаза живого человека чайной ложкой, прямо из черепушки, нет?
Серый замотал головой.
— А я видел.
— Сука я трупп! Мы все труппы!
Глава 2
— Кабан ты чё разорался? — раздался низкий гортанный мужской голос, а потом в дверном проеме показалось еще одно пораждение дьявола, здоровенный, состоящий из мускулов и тестостерона жгучий брюнет с зелеными пронзительными глазами, и зверским выражением лица.
А вслед за ним еще двое мужчин с бандитскими рожами. Юля перестала дышать, а тело обуяла леденящая кровь февральская стужа.
— Зверь, чё за подстава? Ты знаешь кто такой этот Малыш, чью цыпу мы прихватили. — забрюзжило это трусливое подобие мужчины.
Не вынимая рук из карманов Дьявол приподнял бровь и пристально посмотрел в глаза нарушителю покоя, от чего тот сгорбился, и втянул шею.
Но страх перед Малышом заставил мужчину продолжить.
Только, чуть заикаясь и уже на три тона ниже чем раньше.
— Ты… ты вообще понимаешь во что мы ввязались, против кого прем?
— Кабан не верещи блядь, уши от тебя болят. Я прекрасно знаю кто такой Малыш! — произнося слово "малыш" мужчина аж почернел.
— Это мудак, который сорвал мой бой и нарушил мои планы. — срываясь, как будто не хотел этого говорить, но оно само вырвалось из него.
— Так ты из за этого?
— Не твое дело! — грубо прервал.
— И давай завязывай орать тут как баба.
Бандитские рожи стали ржать.
— Вам смешно сука! — возмущенно прошипел Кабан.
— Когда нас поимеют во все щели не один я буду орать как баба.
— Они же отмороженные на всю голову он и его психо дружки. Да они от нас мокрого места не оставят.
Было видно что мужчина испытывал неподдельный страх.
А еще было видно, что тот кого звали Зверь, начал терять терпение.
— Если ты сейчас блядь не заткнешся и не перестанешь скулить, то мокрого места не оставлю от тебя уже я, и прямо сейчас. — последние слова Зверь буквально прорычал. Гул от этого голоса казалось придавил всех к полу и поднял волну трепетной дрожи в теле.
Было смешно и грустно наблюдать за тем, как этот, еще две минуты ранее "настоящий мужик" бьется в истерике, которая в совокупности с его скудным умишком, не позволила ему вовремя закрыть рот.
— Зверь ты не понимаешь! Ты нереально крутой чувак, отличный боец и просто Зверь в клетке, но они это тьма, преисподня.
— Зверь, да по сравнению с ними ты просто хороший мальчик. Что у тебя за плечами пару приводов и две мокрухи, а за ними горы труппов на их руках цистерны крови. Они детдомовские! Как ты думаешь они всего достигли? У них не Лондонское образование, а в том котле что они варились, другие просто дохли, как и те что вставали у них на пути.
— Эй, если нас все равно грохнут. — раздался жуткий, прокуреный голос.
— Я хочу трахнуть его бабу. — не отрывая взгляда от
