— Кстати, по поводу Демона. Ты можешь не переживать! В клубе я была в абсолютной безопасности под надзором местных секьюрити! — выпаливаю с чересчур наигранной уверенностью.
— Да. Знаю, — выруливает на парковку перед зданием и останавливается на специально выделенном для него месте. Как никак начальник Департамента полиции.
Знает? Хм.
— Пап, напомни, как долго будет длиться мой испытательный срок? — семеню за ним на шпильках ко входу, пока он широким шагом преодолевает оставшиеся метры, на ходу накидывая пиджак. Хоть я и задавала этот вопрос несколько раз, ни разу не получила чёткого ответа.
— А тебе, я смотрю, только дай пострелять! — снова напоминает.
— Я что, зря училась в академии? У меня были высшие баллы по всем предметам! Да я на боевой подготовке уложила на лопатки стокилограммового парня! И всё напрасно? Только не говори, что это не женская профессия. Ты сам одобрил моё поступление!
Отец резко поворачивается ко мне так, что я чуть не врезаюсь носом в его грудь:
— Сказать честно?
Выжидающе пялюсь на него, скрестив руки.
— Я надеялся, что ты сама поймёшь, что это не твоё! Образумишься и выберешь что-то более… — запинается, бурно жестикулируя свободной рукой перед моим лицом, будто никак не может подобрать правильные слова для своей несмышлёной дочери, — более девчачье! Посмотри на себя! Я же вижу, как на тебя смотрят парни! Да ни один преступник тебя не воспримет всерьёз. Он, скорее, попросит твой номер телефона!
Нет, это просто возмутительно!
— А ты не пробовал взглянуть на это с другой стороны? Все агенты под прикрытием прикидываются не теми, кто они есть! Может быть, это огромный плюс в нашей работе? Я могу тебе доказать, но ты не даёшь мне ни малейшего шанса! Я не прошу о многом, пап! Я не прошу выдать мне пушку, чтобы гоняться за злодеями на патрульной машине! Но участвовать в расследованиях — это то, чему я хотела посвятить свою жизнь!
— Так, всё, Лили. Разговор окончен. Ты сама до конца не определилась, чем конкретно хочешь заниматься в полиции. Вот как раз стажировка и расставит всё по местам! — вскидывает своё запястье, чтобы посмотреть на наручные часы. — И мы уже опаздываем. Мне нужно познакомить тебя с моим заместителем, у которого ты будешь стажироваться.
— А он не станет просить у меня номер телефона? — специально цепляю его, потому что взбесил!
Раздражённо дёрнув плечом, папа отмахивается от меня, как от назойливого писклявого комара. Вот всегда так! Любые разговоры о работе перерастают в нашу ругань. Я бы давно устроилась в какой-нибудь полицейский участок и не зависела от покровительства отца, не будь в моей биографии одного пятна, которое не выведешь ни одним отбеливателем. А без малейшего опыта работы в полиции не видать мне достойной должности, как верблюду своего горба.
Из-за нашей перепалки даже не замечаю, как мы оказываемся в просторном помещении в стиле «OpenSpace», где за стеклянными перегородками уже вовсю трудятся десятки сотрудников. Шелест офисной бумаги, клацанье по клавиатуре, телефонная трель — всё это типичная для Департамента суета, а я будто попадаю в новое измерение. Глаза загораются от предвкушения, а фантазия делает тройное сальто! Ещё в академии обожала организовывать всякие мероприятия, которые сейчас модно называть «тимбилдингом». Ну это всё потом. Сначала надо познакомиться с моим «ненужентвойтелефон»-боссом. Подходим к двери с табличкой «Максимилиан Кроу, майор полиции». Ну и имечко… Мысленно представляю себе сморщенного старикашку, пока мой воспитанный отец трижды стучит в дверь, открывает её и пропускает меня вперёд. Я заранее натягиваю дежурную улыбку, которая улетучивается, как только наталкиваюсь на прищуренный взгляд уже знакомых пепельных глаз.***
Глава 3.1 Кровопийца
Это что, шутка такая? Вопросительно взираю на папу, подходящего к столу, из-за которого ему навстречу уже выходит мой вчерашний «Агент 007». К слову, сегодня на нем джинсы и ослепительно белая рубашка с фривольно закатанными рукавами. И это мне отец вещал про дресс-код? Мы точно в департаменте полиции? Где его кобура с Глоком [1], в конце концов?
— Доброе утро, Макс! — папа обменивается с ним рукопожатием, пока тот отвечает ему сдержанным кивком головы. — Лили, знакомься, это Максимилиан Кроу, старший следователь и мой заместитель. Он тебе тут всё покажет и расскажет, объяснит, что входит в твои обязанности, а я пошёл к себе разбираться с отчётами. Увидимся! Целует меня в лоб и уходит.
Я стою, как изваяние, вцепившись в свою сумочку, пока мой мозг изо всех сил переваривает такой «сюрприз». Всегда считала, что у меня аналитический склад ума, но сейчас у меня такое чувство, словно мой разум распался на сотни фигурок игры «Тетрис», и они никак не могут сложиться в единый пазл. К счастью, он нарушает тишину сам:
— Ну, здравствуй, Скарлетт!
Моё имя, наконец, останавливает этот безумный хоровод в моей черепной коробке.
— Давай обойдёмся без прелюдий. Что всё это значит? — тычу в него своей сумочкой, всем своим видом выражая возмущение. Думаю, после вчерашнего уже нет смысла соблюдать правила этикета и субординации. — Наша встреча накануне была неслучайной?
— Очень даже случайной. Именно по воле случая я оказался вчера в этом дурацком клубе в роли няньки для дочери своего босса! — опираясь на край стола, демонстративно скрещивает ноги, будто заявляя: «В этом кабинете главный — я!».
На меня вдруг снисходит озарение.
— Так вот в чем дело! Ты следил за мной? — С папой я ещё поговорю. Мне уже 23 года, а он носится со мной, как курица с яйцом!
— Скорее, наблюдал, — его взгляд свысока заставляет меня чувствовать себя ещё меньше, чем я есть, поэтому выпрямляюсь, расправляя плечи (а заодно и нахмуренные брови), чтобы не показывать свою уязвимость.
— То есть ты прекрасно знал, что я не стриптизёрша Матильда?
— Знал, — да его невозмутимости можно только позавидовать! В отличие от него я едва ли не дымлюсь от негодования.
— Ну и к чему был весь этот цирк? — подхожу к нему на расстоянии двух шагов, применяя на практике принципы поведенческой психологии. Сократить дистанцию с оппонентом получается, а вот расположиться так, чтобы наши глаза были на одном уровне — уже нет. Не на стул же мне залезать, в самом деле! Он выше меня на голову.
— Ты нарушила мои планы, и я решил немного сбить с тебя спесь.
— В твоих планах было удушение посетителя клуба? Это ты на перекурах так развлекаешься?
— Во-первых, не курю. Во-вторых, заметил, как этот кретин делает закладку. Ну я его и вывел на свежий воздух на беседу! Всё шло нормально, пока не появилась ты! — теперь уже он тычет в меня указательным пальцем, как на провинившуюся ученицу.
— Что-то нянька из тебя не очень, раз ты оставил меня без присмотра! — хочется задеть его самолюбие.
— О, поверь, пока ты устраивала то шоу на сцене, ты была в полнейшей безопасности, — ухмыляется одним уголком рта.
Наверняка сейчас мои щёки переливаются всеми оттенками красного. Смущаюсь перед этим хамом, как маленькая девочка. Пока раздумываю, чем бы ещё отразить его нападки, замечаю, точнее не замечаю следы вчерашнего «боя»:
— Ты что, Эдвард Каллен [2]? Где шишка или хотя бы ссадина? — без тени смущения подхожу к нему, мягко беру его голову в свои ладони и верчу вправо и влево, рассматривая то место, куда я попала каблуком. Вблизи различаю небольшой, едва заметный след. Он замирает от моих действий и смотрит с непониманием в мои глаза. Мы стоим настолько вплотную друг к другу, что я могу вдыхать его тёплое фруктовое дыхание. Опускаю взгляд ниже и замечаю небольшую горбинку на носу, потом ещё ниже — те самые губы. Боже, как давно у меня не было парня! Надо срочно что-то с этим делать. Помимо воли сглатываю, и, видимо, так громко, что он резко отстраняется, убирая мои руки от своего лица, быстро обходит стол и садится в своё кресло. Дорогое на вид, кстати.
— Лёд и волшебные руки знакомого визажиста творят чудеса, — отвечает довольно сухим тоном.
