— Свитер тебе разрежу, так проще будет. Ни к чему лишние телодвижения, руку лучше не напрягать.
Она дает мне отмашку начинать кивком головы, и ее щеки покрывает красивый розовый румянец. Забавная малышка. Я еще ничего не сделал, а она уже смущается.
Аккуратно разрезав свитер с одной стороны, я увлекаюсь процессом, и через пару секунд девчонка стоит топлес передо мной. Приходится сжать ладони в кулаки, чтобы тут же не дотронуться до упругих налитых полушарий.
Моя ночная птичка прикрывается от моего взгляда одной рукой, но с ее размером это не так уж и просто. Большую часть я все равно вижу.
— Свои? — хрипло интересуюсь.
— Не пяльтесь!
— Пока я всего лишь пялюсь, тебе ничего не грозит, — у меня в горле пересыхает.
Вроде мне не пятнадцать, чтобы так подвисать на женской груди, а отводить глаза не хочется.
И ведь не отпускает, зараза.
Слюни подотри, мужик. Не по твою честь девочка.
— У вас… Да как вы можете?!..
Я понять сначала не могу, в чем причина ее визга, а потом прослеживаю за взглядом испуганных глаз и вижу собственную эрекцию. Блять, это уже не шутки. Надо сваливать, пока я еще могу хоть как-то держать себя в руках.
Решение уйти было опрометчивым, потому что уже через пять минут из ванной доносится женский визг и какой-то грохот.
Девчонка навернулась со стула, это сразу понятно. Выдохнув себе под нос, я возвращаюсь и нахожу подтверждение своей догадки. Вода бьет сверху и заливает искаженное от боли лицо малышки, пока она пытается подняться, хватаясь за все подряд.
— Выйдите немедленно!.. — вопит она, увидев меня.
— Успокойся уже, меня не интересуют твои тощие косточки. Не хотелось бы, чтобы ты мне тут все разнесла, а заодно, убившись, сама завершила начатое какими-то ублюдками.
Отодвинув стеклянную перегородку, я подхватываю сопящий комок нервов, как котенка, и усаживаю ее обратно на стул, предварительно подняв и его. Инесса тяжело дышит и прикрывается маленькими ладошками от моего взгляда.
— Сиди смирно, я тебе помогу.
— Я сама могу…
— Мы уже выяснили, что не можешь. Представь, что я врач. Бесполое существо, скажем так. Или ты решила еще и сотрясение себе заработать? Поверь. Его последствия тебе не понравятся. Проверено.
— Тогда не смотрите.
— Как я могу не смотреть? Предлагаешь отмывать тебя вслепую? Я не обладаю такими талантами.
Девочка опускает голову, смирившись со своим бедственным положением. Да уж, давненько я таким не занимался. Последний раз больше десятка лет назад, когда еще Рус был совсем мелким.
Я намыливаю ее спутанные волосы, параллельно пытаясь хоть немного разделить их на пряди. Осторожно, чтобы не попасть на рану, смываю шампунь и вспениваю мочалку, передав ту в дрожащие руки малышки.
Вот уж точно не так я представлял себе сегодняшнее утро. Свалившееся на мою голову недоразумение серьезно пошатнуло мою размеренную и распланированную по часам жизнь.
Воду я выключаю, удостоверившись, что на бледной коже больше нет потеков крови. Сразу же передаю Инессе большое полотенце и по-джентльменски отворачиваюсь, поглядывая в висящее на стене зеркало. Благо девочка не распознает подвоха.
Она влезает в мою футболку, пытаясь натянуть ее пониже. Мнется на месте, будто решая что-то, и после раздумий трогает меня за плечо здоровой рукой.
— Я все.
— Молодец. Пирожков нет, так что с полки брать нечего. Сама до кухни доковыляешь или тебя отнести?
— Сама.
Даже в такой ситуации не может прикусить свой вздорный язычок.
Я пропускаю ее вперед, чтобы держать ситуацию под контролем, и всю дорогу откровенно пялюсь на покачивающиеся половинки ее задницы. Надо было выбрать для нее что-нибудь покороче, сейчас был бы в выигрыше от ситуации.
Удивительно, но держится она неплохо. Я невольно сравниваю ее со своими предыдущими любовницами, которые рыдали из-за сломанного ногтя, и прихожу к выводу, что в этой девочке есть стержень. Одна только ее самостоятельность о многом говорит.
— Есть какие-то особые предпочтения? — спрашиваю, подходя к холодильнику.
— А вы меня кормить будете? — как-то уж слишком по-детски интересуется она. — Я поставлю вашему сервису пять звезд.
— Кровью будешь их мне рисовать? — киваю на ее руку, вгоняя девчонку в краску.
— У меня и без этого, наверное, большая кровопотеря, так что выберу что-нибудь другое. Одно время я хотела стать вегетарианкой, но у нас с этим не сложилось. Я накинулась на мясо во второй же день, так что каких-то особых ограничений у меня нет.
— Яичница и бутерброды. Есть еще пельмени, но вряд ли они подойдут для завтрака.
— А я думала, что вы едите только в ресторанах.
— Обычно так и бывает, но завтракать я привык дома. Это существенно экономит время.
— Кусать всегда надо так, чтобы колбаса оказывалась на языке.
— Что? — я даже оборачиваюсь, услышав эту нелепость. О чем она вообще говорит?
— Бутерброды… — тушуется девчонка. — Матроскин же. Вы не смотрели?
— Слишком давно, — усмехаюсь, заодно удостоверившись в том, что девчонке вряд ли имеет представление о годе моего рождения.
А ей самой-то сколько вообще? В таком возрасте девки обычно по клубам и барам прыгают в попытке заиметь себе богатого мужика, а не носятся по ночам с окровавленными руками, запрыгивая в чужие тачки.
Яйца она уминает за обе щеки. Я даже двигаю тарелку с бутербродами поближе к ней, боясь, что она может и на меня накинуться.
— Фто? — не успев прожевать, спрашивает она, поймав на себе мой взгляд.
— Да вот думаю, тебя голодом морили или это из-за потери крови.
— Я просто вчера поесть не успела, — опускает глаза она, существенно покраснев. — И у вас такое все вкусное…
— Обычная еда. Это тебе с голодухи так кажется.
Девчонка заканчивает с завтраком, и я подсовываю ей таблетки прямо под нос. Она рассматривает их, зачем-то разворачивает громадную инструкцию и, по-моему, действительно вчитывается в каждый пункт.
— А это обязательно? — отрывается от своего не особо интересного занятия. — Здесь такие побочные эффекты, что я всерьез опасаюсь за свое здоровье.
— Если ты не хочешь все-таки поехать в больницу, да, обязательно. А побочки всегда пишут для перестраховки, ничего с тобой не случится. Хуже уж точно не станет.
Задохлик сводит свои брови к переносице, разглядывает ничем не отличающиеся от сотни других капсулы и все-таки отправляет их в свой рот под моим надзором.
Еще раз окидываю взглядом маленький объект своего интереса. Эта малышка точно меня удивит еще. Любопытно все-таки, что с ней произошло, но давить я на нее пока не хочу. Еще успеется.
— А теперь мы поиграем в садиста и его жертву, — оповещаю ее, положив на стол все необходимое для перевязки и придвинув стул поближе к ней. — Не обещаю, что больно не будет, но сменить повязку все же придется.
— Сейчас? — ее глаза встревоженно бегают от ножниц к бутылке с антисептиком.
Киваю.
— Меня мама в детстве арбузом накормила, а потом отвела в ванную, чтобы выдернуть зуб. Все впечатления были испорчены!
— И к чему ты сейчас об этом вспомнила? — хмыкаю, присаживаясь рядом.
— Вы поступаете в точности как она.
— Это завуалированная просьба разрешить тебе называть меня папочкой?
Малышка густо краснеет и утыкается в пустую тарелку.
У нее такая безнадега на лице, что я реально начинаю ощущать себя самым прожженным садистом.
Глава 3
Инь
Мне дурно становится, когда я вижу ножницы и бинты на столе. Рука ноет, конечно, но сейчас все станет явно хуже, потому что ее придется потревожить.
Не представляю, что со мной было бы при отсутствии везения. Я запрыгнула в первую попавшуюся машину, чтобы спастись от своих преследователей, и мне крупно подфартило. Рината я знала, но не близко.
Лия рассказывала мне о нем. И о его прошлом тоже. Там все было совсем не гладко, и я предпочитала обходить стороной этого мужчину. Не смотреть на него, не оставаться с ним наедине. Даже лифт иногда пропускала, лишь бы потом поехать без него.
