— Джесси, фу! — мужчина одергивает свою собаку за поводок. — Как не кричал? Но я же слышал …
— Показалось, — с нажимом произносит Ибрагим, глядя сверху вниз на собачника.
Щека еще красная и болит после удара, но я набираюсь смелости:
— Помогите! Меня хотят похитить!
— Похитить? — собачник переводит непонимающий взгляд с Ибрагима на меня, — Как похитить?
Кавказец бросает на меня короткий злой взгляд, затем приобнимает собачника за плечи, отводит его в сторону.
— Не обращай внимания, дорогой. Это моя невеста. Обычай у нас такой. "Похищение невесты" называется. Понимаешь?
— "Похищение невесты"? — недоверчиво переспрашивает собачник, потом вдруг начинает радостно кивать, что-то вспомнив. — А! Как а фильме "Кавказская пленница", да?
— Точно, — хрипло смеется Ибрагим, — как в фильме.
Кажется его объяснения убедили собачника. Тот уже не выглядит таким взволнованым.
Конечно, теперь ведь можно не переживать, что стушевался перед верзилой кавказцем и не помог девушке в беде.
— Я ему не невеста! — не оставляю я попыток дозваться до помощи.
Собачник оборачивается на мой крик, но Ибрагим разворачивает его обратно:
— Шутит, — объясняет он. — Шутница она у меня.
Собачник понимающе кивает головой.
— Иди дорогой, — слегка подталкивает Ибрагим его в спину. — Иди. Не мешай обычаям.
— Да-да, конечо, — собачник, похоже, и сам рад поскорее отсюда удалиться, — Джесси, ко мне!
Питомец смешно перебирая лапками бежит вслед за удаляющимся хозяином.
Собачник быстрым шагом исчезат в темноте, так ни разу не обернувшись.
Пиликаньке домофона вдалеке и грохот закрываемой подъездной двери.
И что, это все?
Я опять на едине с этим бородатым кавказцем.
Дождавшись, когда собачник уйдет, Ибрагим поворачивается ко мне.
У него сердитое выражение лица. Взгляд его хмур, а рот сжат в тонкую линию. Глаза сужены, на скулах играют желваки. Он явно раздражен.
Быстрым шагом идет ко мне, заносит руку…
Я зажмуриваюсь в страхе, ожидая еще одну пощечину от него.
Но удара нет. Он хватает меня за плечо и пытается затолкнуть в машину.
Упираюсь ногами и руками, пытаюсь сопротивляться. Плачу от собственного бессилия.
Вдруг меня перестают толкать. Хватка Ибрагима исчезает с моих плеч.
Что? Он решил меня просто отпустить? Почему? Понял, что я буду сопротивляться и брыкаться до последнего?
Мысли проносятся в моей голове с бешенной скоростью.
Надоело возиться со мной? Решил отпустить? Или..? Пристрелит прямо здесь? У такого наверняка всегда с собой есть оружие. Мамочки!
Ноги подкашиваются. Оборачиваюсь посмотреть, что же произошло.
Ибрагим, лежит на асфальте, а прямо возле него стоит высокий широкоплечий брюнет.
Он видит мой испуганный взгляд. На его брутальном, с небольшой щетиной, лице появляется чуть заметная улыбка. И от нее мне почему-то становиться сразу спокойнее.
Хлопают дверцы машины. Друзья Ибрагима выскакивают наружу. Помогают тому подняться.
Теперь они втроем, злобно сверлят красавчика-брюнета глазами. Скалят зубы, готовые наброситься на него и разорвать, как стая бешенных псов.
Но того, похоже это никак не беспокоит. Он подходит ко мне и разворачивается к Ибрагиму с дружками, отгораживая меня от них своей широкой спиной.
— Мне кажется, девушка не хочет никуда с вами ехать, парни…
Глава 4
— Испугалась? — брюнет оборачивается, пробегается по мне своими голубыми глазами.
Замечает ссадину на моей щеке, хмурится.
— Не бойся, сейчас эти уроды свалят отсюда, — заканчивает он фразу, смотря уже в глаза Ибрагиму.
Высокий, широкоплечий. Голос его ровный и спокойный. В нем чувствуется та мужская сила и уверенность, которой так порой не хватает в наше время представителям "сильного пола".
Он совсем не боится этих трех отморозков. И от этой его уверенности мне тоже становится спокойней.
Мои ноги больше не подкашиваются. Страх и паника, которые нахлынули на меня еще минуту назад, вдруг отступают.
Стою за спиной этого красавчика и, как какая-то школьница, жду, что сейчас он защитит меня от хулиганов.
Вот только я уже давно не школьница. И нахожусь не на заднем дворе школы. А "хулиганы" — грозные бородатые кавказцы.
— Кого ты назвал уродом? — вздрагиваю от резкого голоса одного из дружков Ибрагима.
— Если интересует, кого конкретно из вас я имел ввиду, то не нагружай свой слабенький мозг таким сложным вопросом, — в голосе моего защитника слышится легкая насмешка, — Вы все трое уроды. Но, чтобы не запутаться, конкретно тебя я буду звать тупым.
Блин! Он что — сумасшедший?! Зачем он их злит ещё больше?
Кавказец яростно рычит и бросается на брюнета. Ну, все. Сейчас он просто его вомнет в машину.
Хочу зажмуриться, чтобы не видеть этого, но не успеваю.
Красавчик делает шаг в сторону и разъяренный кавказец пролетает на полном ходу мимо него. Небольшой нажим рукой вдогонку и голова кавказца пробивает тонированное стекло. Тело кавказца обмякает на дверце.
— Я же говорю — тупой, — подмигивает мне красавчик.
— Сзади! — кричу я, но он уже не успевает среагировать.
Второй кавказец налетает на него и хватает поперек торса. Длинные волосатые руки сжимают брюнета так сильно, что я даже слышу хруст ребер.
Молниеносный борцовский прием и мой защитник летит спиной прямо на капот.
Бах! От сильного удара металл проминается.
Из моего рта вырывается непроизвольный вскрик. Это наверно очень больно!
Кавказец хочет дотянуться и добить, но красавчик успевает перекатиться с капота, уходя от атаки. Мощный удар в челюсть роняет кавказца на асфальт.
Красавчик выпрямляется, двигает плечами, разминая ушибленную спину.
Теперь, из всей троицы моих несостоявшихся похитителей, остался только Ибрагим.
Женишок недоделанный.
Теперь он мне уже не кажется таким огромным и страшным, как раньше.
Рядом с красавчиком-брюнетом он вообще смотрится как дворовый пес, перед породистым доберманом. Рычит, скалится, пытаясь показать себя крутым, но подойти боится.
— Девушка уходит со мной, — просто и прямо заявляет красавчик, не обращая внимание на злобные гримасы Ибрагима.
Властный голос брюнета дает понять, что другого варианта не может быть. Просто потому, что он так решил. Потому, что он так сказал.
В руке Ибрагима появляется пистолет.
Мамочки! Он же сейчас его убьет!
От страха меня бросает в холодный пот. Адреналин стучит в висках. Земля начинает уходить из-под ног. Хватаюсь рукой за крепкое плечо брюнета, чтобы не упасть.
— Она никуда не пойдет, — брызгая слюной, шипит Ибрагим.
Направленное на брюнета дуло пистолета блестит вороненой сталью в рассеянном свете фар.
Красавчик не боится. Он все также стоит прямо и смотрит, не моргая, в глаза Ибрагиму. Ему кажется нет никакого дела, до того, что тот направил на него пистолет.
Холодный взгляд брюнета источает такую уверенность, что рука кавказца дрожит под его тяжестью.
Ибрагим нервничает, судорожно вытирает рукавом куртки выступившие на лбу капельки пота.
Глаза его бегают. Он смотрит на своих дружков, лежащих в отключке. На меня. На красавчика. Он растерян.
— Пойдем, — произносит брюнет, чуть повернув голову в мою сторону и не сводя глаз с кавказца. — Мы уходим.
Он медленно разворачивается и идет вниз по улице.
Что? Что происходит?
Смотрю на Ибрагима. Он напряжен как струна. Смотрит отрешенно куда-то перед собой.
Вдруг, моргнув, он встречается со мной взглядом. Устало опускает пистолет. Становится весь какой-то сжатый, ссутуленный.
В нем теперь трудно узнать того дерзкого громилу, подкатившего ко мне со своими друзьями на тачке.
Сейчас он вызывает у меня лишь чувство жалости, вперемешку с брезгливостью.
Бросаю на Ибрагима последний взгляд и бегу догонять красавчика.
