— Ноа, — говорю я, почти рыча, — что ты здесь делаешь?
— Пойду, сделаю несколько заметок… — бормочет пекарь, явно чувствуя напряжение и желая убежать в противоположном направлении. Я не виню ее. Потому что, если бы взгляды могли убивать, Ноа лежал бы мертвый на полу.
— Я же сказал, что приеду помочь тебе летом, не так ли? — спрашивает он меня, улыбаясь от всей души. Он откидывается на спинку стула и раздвигает свои очень… мускулистые… бедра …
— Мои глаза здесь, наверху, злючка, — дразнит он, приподнимая мой подбородок голову пальцем.
Я отбрасываю его руку прочь.
— Ноа, я сказала, что позвоню, если ты мне понадобишься. Я тебе звонила?
— Нет, — признает он. — Но знаю, что ты все равно не позвонила, даже если бы я был тебе нужен. Ты у нас гордая, детка. — Ноа подмигивает. — В любом случае, я приехал, и у меня здесь есть кое-какие дела. Мне придется немного попутешествовать; поеду в Миртл-Бич на несколько других свадеб. Но в остальном я весь твой!
— И где ты остановился? — спрашиваю я, отодвигая свой стул. Его всепоглощающий запах и жар от его тела затуманивает мой разум. Я ненавижу, как мое тело реагирует на его прикосновения. — На острове только один отель, и там все забронировано.
— Да. Ты была права, когда говорила, что нужно заранее забронировать места для ночлега в этом районе. Но я обыскал все вокруг и в итоге нашел местечко на южной стороне острова. Я забронировал его на все лето.
Он выглядит таким чертовски самодовольным. Я хочу стереть это выражение с его красивого лица.
— Итак, если мы сделаем трехъярусный с одним вкусом, то получится триста пятьдесят долларов. Но если вы хотите смешать и сделать разные вкусы, это увеличит цену до четырехсот двадцати пяти долларов.
Я отвожу взгляд от Ноа и отмечаю в своем телефоне понравившиеся мне вкусы и цены. Благодарю женщину и отталкиваюсь от стола, чтобы уйти.
— Большое спасибо. Я поговорю с женихом и невестой и перезвоню вам завтра.
Она улыбается нам обоим, даже когда Ноа берет оставшийся шоколадный кусок торта на тарелке, забирая с собой. Я закатываю глаза, когда она протягивает ему свежую пластиковую вилку. Он подмигивает ей — снова, — и я хватаю его за руку, увлекая за собой к двери.
— Погоди, красотка! — Ноа смеется. — Из-за тебя я потеряю свой торт!
— Ноа, серьезно, — рычу я, разворачиваясь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу на тротуаре. — Мне не нужна твоя помощь. Я же сказала, что позвоню, если не смогу справиться.
— Ах, ну ладно, Милли-Му! — дразнит он, отступая с высоко поднятыми руками в знак капитуляции, когда видит, что я серьезно относилась к своей угрозе прошлым летом.
Его улыбка озаряет лицо, когда он делает шаг ближе ко мне, используя свободную руку, чтобы заправить выбившиеся волосы мне за ухо. Я знаю, что означает этот взгляд. Я знаю, как он раньше заставлял мои колени подгибаться. Больше не надо. Я не позволю снова этому случиться. Не сейчас, когда я взяла себя в руки.
— Разреши помочь. По крайней мере, сегодня. — Ноа дергает меня за волосы, отчего я закатываю глаза. — Позволь показать, насколько я могу быть полезным. Я даже отвезу нас в следующее место! Куда дальше, лютик?
Могло быть и хуже. Я могла таскаться с Брэндоном. Он хоть и неплохой любовник, но у этого парня нулевые навыки межличностного общения. Он бы просто сидел и играл в «Ферму» на телефоне, или сидел на форуме «Reddit».
Однажды я попросила его съездить со мной вглубь страны, в горы. Я хотела сменить обстановку. Но он побоялся, что в домике не будет никакого сигнала, а в «Ферме» есть важные задания, которые он не хотел пропустить.
Придурок. Но он удовлетворяет мои другие потребности. Поэтому я не шлю его к черту.
Я вздыхаю.
— Мне нужно сходить к флористу и посмотреть варианты, которые она приготовила.
— Тогда поехали! — подбадривает он, бросая торт в ближайший мусорный бак и разворачиваясь, чтобы взять меня за руку. — Моя машина прямо здесь.
Я осторожно высвобождаюсь из его руки и отодвигаюсь на некоторое расстояние.
— Просто дружеское прикосновение, Миллс. Я не собираюсь лапать тебя на публике.
Было время, когда я хотела, чтобы он лапал меня где угодно.
— Я знаю, Ноа. Но моему парню не понравилось бы, что я иду под руку с другим. — Я достаю свой телефон, чтобы проверить, не пропустила ли какие-нибудь сообщения. Конечно, нет. Брэндон никогда бы не осмелился проявить интерес к моей жизни.
Я замечаю, что Ноа притих, и когда снова смотрю на него, его суровое лицо словно окаменело. Он открывает дверь своей арендованной машины и даже не смотрит на меня.
Не знаю, что я сделала, что внезапно лишила Ноа Хардинга дара речи. Это немного жутковато. Я всегда хочу, чтобы он заткнулся, но теперь, когда это действительно произошло… мне это не нравится.
— Адрес? — спрашивает он, его голос лишен эмоций.
Я диктую ему, и Ноа вводит адрес в GPS. Не говоря больше ни слова, мы отправляемся вниз по дороге.
Похоже, это будет тихое путешествие.
ГЛАВА 4
Ноа
У нее есть парень.
Я не знаю, почему сжимаю руль так, словно пытаюсь сломать его, черт возьми, пополам. Я дуюсь, как ребенок, который не получил свою конфету. Мне не нравится, что кто-то прикасается к ней, не говоря уже о том, чтобы встречаться с ней.
Тедди знает об этом? Он ничего мне не говорил, когда я сказал ему, что уезжаю сюда на лето.
Брэндон. Я стараюсь не издеваться вслух. Я никогда не встречал парня по имени Брэндон, который бы мне нравился. Как можно стонать «Брэ-эндон»?
Я пытаюсь избавиться от плохого настроения, в которое эта новость меня повергла, потому что, если я этого не сделаю, то разрушу шансы на то, что Милли разрешит помочь ей. Она ерзает на сиденье рядом со мной, крутит волосы и смотрит в окно.
Протягивая руку, я хватаю ее за запястье и убираю от ее бедных волос, прежде чем она вырвет их все. Она смотрит на меня и высвобождает руку. На ней светло-голубое летнее платье, которое задрано слишком высоко для моего комфорта. Но оно почти идеально подходит к ее глазам.
Боже, ее кожа выглядит такой нежной. Я мог бы протянуть руку и впиться пальцами в ее бедро, медленно, понемногу продвигаясь вверх, ее дыхание будет сбиваться, а трусы промокнут…
— Первый раз ты такой молчаливый, — говорит она, откидывая голову на подголовник и глядя на меня из-под своих густых ресниц, и ухмыляется: — Не то что бы я возражаю. Это единственная в жизни возможность сидеть так близко к Ноа Хардингу и при этом пребывать в покое.
Я смотрю на нее и прочищаю горло.
— Расскажи мне об этом Брэндоне. Твой брат знает о нем? Я не слышал ни слова.
— Не знаю, почему ты думаешь, что должен знать о нем, Ноа. Ты не мой отец. — Она закатывает глаза и снова смотрит в окно. — Но, нет. Тедди о нем не знает. Это случилось не так давно и… — Она делает паузу, и я вижу, как крутятся колесики в ее голове, пока она пытается найти правильные слова. — Это несерьезно.
Когда я смотрю на нее, ее щеки покраснели, и она избегает моего взгляда.
— Выкладывай, Милли. Что ты пытаешься сказать? Что он просто доставляет оргазмы?
Я говорю это игривым тоном, но чувствую, как во мне закипает раздражение.
— Именно, — фыркает она. — Иногда просто нужен кто-то рядом, чтобы, ну, знаешь…
Почему я мучаю себя этим разговором? Я не хочу это обсуждать. Но ничего не могу с собой поделать. Я хочу знать, хорош ли он, может ли он заставить ее выкрикивать его имя — потому что я уверен, что, черт возьми, делаю это лучше. Я до сих пор помню, как она вздыхала и стонала подо мной, и какой вкус был у каждого дюйма ее кожи.
И если я не перестану думать об этом, то буду щеголять со стояком в машине.
— И как он? — спрашиваю я ее, мысленно пиная себя за этот вопрос.
— Ноа! — восклицает она, громко смеясь и пытаясь скрыть свое смущение. Но я считаю это победой. По крайней мере, она смеется вместо того, чтобы смотреть на меня так, словно хочет, чтобы я ушел и умер где-нибудь.
