стояла готовая и собранная в прихожей. Мама, выйдя из своей комнаты, наткнулась на меня, нетерпеливо переминающуюся в ожидании, и только неверяще цокнула языком.
— Готова? Ну, пойдём.
В подъезде, как и раньше, пахло кошками и жареной рыбой, забытый дух старого дома. Я спускалась по ступеням у мамы за спиной и счастливо улыбалась, рассматривая её стройную фигуру и аккуратно заколотые невидимками волосы. Какая же она ещё молодая!
Мы спустились на первый этаж, и мама открыла дверь на улицу. А здесь меня ждал очередной сюрприз.
У подъезда, опершись плечом на столбик, поддерживающий козырёк над дверью, стоял мой великолепный, мой преступно красивый, мой предатель Пашка.
Неожиданно для самой себя я снова задохнулась от восхищения. Как в нашу первую встречу. Только тогда я чувствовала себя совершенной дурочкой. И тогда у меня абсолютно не было шансов не влюбиться в этого невероятно красивого, двухметрового, с широким разворотом плеч ватерполиста, парня.
Сейчас я была старше, я прошла путь боли, потерь и расставаний. Я знала, что нас ждало, знала будущее и чем наша история закончится. Я была закована в броню из горечи и боли от его предательства. Эту защиту ему уже не пробить.
Нашу первую встречу я помнила до мельчайших подробностей. Мы с Пашкой часто вспоминали её. Он подсмеивался надо мной, а я возмущённо хлопала его по плечу и смущенно улыбалась.
Я мыла полы в бабушкином образцово-показательном подъезде, когда из квартиры её соседки негромко, но радостно, прощаясь с хозяйкой вышли два парня. Я выпрямилась, привлечённая их голосами и обомлела. ОН был невероятным! Настолько не местным, шикарным, что казался чужеродным, как знаменитый красавчик артист, на лестничной площадке старой двухэтажки.
И дело было не только в росте и развороте широких плеч. Его футболка-поло сияла белизной, оттенок его синих джинсов выдавал их забугорное происхождение, тёмные волосы были уложены в модную причёску.
Темноволосый, синеглазый, он был так хорош собой, что все признанные красавцы нашего городка казались дворнягами против него — королевского дога. Красивее парня я не встречала. Друга его даже не запомнила, на нём взгляд, почему-то, не задержался.
Они прошли мимо меня, стоящей столбом, оставив за собой шлейф незнакомого и явно дорогого парфюма. Казалось, что они меня даже не заметили, спеша покинуть старый дом, подъезд с деревянными полами, и рабочий посёлок.
Я не удержалась и наклонилась через перила посмотреть, как они спускаются по следующему лестничному пролёту. Тяжёлая коса скользнула с моего плеча вниз, и качнулась маятником вдоль перил. Пашка неожиданно обернулся, прошёлся взглядом от кончика косы до моего лица, и, встретившись со мной глазами, вдруг улыбнулся и подмигнул.
Я отпрянула от перил и прижалась спиной к стене. Пашка что-то негромко сказал другу, и они, смеясь, вышли из подъезда на улицу. А я осталась стоять с пунцовым лицом, и в полной уверенности, что они смеялись надо мной. Дурочкой, пялящийся на них с открытым от восхищения ртом.
Сейчас я снова смотрела на Пашку и не могла побороть в себе восторга. Ну до чего же хорош чертяка. Не удивительно, что когда-то я влюбилась в него с первого взгляда.
Несколько дней, после того как увидела его в подъезде, думала о нём, а потом решилась спросить бабушку, что за чудо-парень посещал её соседку тётю Катю. Выяснилось, что к соседке с каким-то поручением заезжал внучатый племянник с другом. Кто из двух парней был тем самым внуком и как его зовут, выяснить я постеснялась.
Пашка, увидев меня, оторвался от столба, выпрямился во весь свой почти двухметровый рост, нерешительно шагнул в мою сторону и остановился.
Так мы и стояли, глядя друг на друга. Мама, идущая впереди, поравнялась с ним и поздоровалась:
— Здравствуй, Паша.
— Здравствуйте. — Пашка кивнул ей, не сводя с меня глаз.
Мама улыбнулась понимающе, но, развернувшись ко мне, предупредила строго:
— Юля, не опоздай на работу!
Мамин голос подействовал на него как щелчок спускового механизма. Стоящий истуканом Пашка сорвался с места и через секунду уже душил меня в объятиях.
— Юля, Юлька! — он прижимая меня так крепко, что мне было трудно дышать.
Я осторожно приобняла его за талию, как обняла бы старого приятеля или знакомца. Пашка же уткнулся носом мне в макушку, шумно вдохнул запах волос и приглушённо просипел:
— Юлька, Юла моя…
Я совершенно не ожидала увидеть его в своём сне. Пашка давно уже не снился мне, лет двадцать точно.
Тем неожиданнее была эта встреча сейчас. Вспомнились счастливые дни, когда он так называл меня и это было только между нами. В те времена, когда я была ещё счастлива и чувствовала себя любимой, Юла — было ласковым прозвищем. Потом воспринималось пренебрежительной кличкой, которую подхватили его друзья.
Было ли мне сейчас больно? Да нет, скорее всколыхнулась, где-то глубоко в душе, старая обида. Давняя, невнятная, словно затёртая жёстким ластиком. Мне было просто интересно.
Я слушала, как гулко и учащённо бьётся его сердце под джинсовой курткой, как судорожно он вздыхает, прижимая меня к своей груди. Чувствовала как вздрагивают его сильные руки.
И понимала, что не готова потратить, отпущенное мне сном, время на общение с бывшим мужем. Если мне так повезло очутиться во сне в своём прошлом, то я хотела бы увидеть ещё одного, очень дорогого мне человека — бабушку.
Я завозилась в его руках, пытаясь отстраниться. Пашка отпустил меня и сделал то, чего я совсем не ожидала. Взял в свои большие ладони моё лицо и, нагнувшись к губам, поцеловал. Нежно, даже трепетно.
Я ошалела — он меня поцеловал? Меня, ту, которую предал, и за всю жизнь ни разу не вспомнил? Ни разу не дал о себе знать? Чего он вдруг жмётся ко мне как родной?
Я пыталась найти ответ в его глазах. Но в глубине васильковой синевы было только моё крошечное отображение. Юной, такой какой увидела себя утром в трельяже, и потом во всех встречных зеркалах, что попадались мне сегодня. В маленькой пудренице, в зеркалах в ванной и в прихожей.
Я закрыла глаза, пытаясь совладать с охватившими меня чувствами обиды и злости. Ну в самом деле! Сейчас середина апреля, мы ещё не женаты, у нас букетно-карамельный период. Конечно, он меня целует. Впереди у нас ещё несколько месяцев безудержной любви, счастья, и наслаждения друг другом. Мы сейчас в точке, когда у нас всё хорошо. Он гад конечно, но выяснять с ним отношения во сне — только время терять. Мне
