с работы вернулась поздно, плюс мигрень, таблетка… Да она должна до одиннадцати в кровати быть!
И я ведь оставил записку.
— С чего такие глупые выводы, мисс Длинный Нос? — я буквально заставил себя произнести это с насмешкой. — У пациентки проблема после операции, угроза заражения. Я не офисный клерк, чтобы торчать дома после 7 вечера, а хирург.
— Ты там точно не с другой бабой?
— А к чему этот допрос? Ты же знаешь, как я не люблю недоверие. Успокой Лилю, а я скоро приеду домой. Видимо жена не увидела записку, которую я оставил.
— А Лилька не дома, — фыркнула Настя. — Она совсем чокнулась, и поехала в твою клинику с визитом вежливости. На горяченьком тебя хочет поймать. И записку она, к слову, видела. Просто не поверила.
Улыбка сползла с моих губ, сердце панически загрохотало. И почему-то живот закрутило.
— Давно она уехала из дома?
— Минут 5-10 назад.
— Черт!
— А что ты так волнуешься? Есть что скрывать? Дава, только попробуй загулять, и я тебе устрою, хе́рург ты мой ненаглядный, — Настя взялась шипеть свои идиотские угрозы.
Наверное, еще и нос свой длинный пальцами трет, как обычно с ней бывает в моменты злости.
— Мне нечего скрывать, но за угрозы — накажу. Ладно, будем на созвоне, я занят.
Нажал на отбой, открыл пластиковую дверь в спальню и столкнулся с Никой. Я про неё забыть успел.
— Мне пора.
— А как же капучино? — она его чуть на себя не пролила от неожиданности. — Ты снова домой?
— На работу.
— Значит ты можешь задержаться на одну чашку кофе. Дава, работа подождет 5 минут, никуда не убежит. Мы так редко бываем вместе, и сегодня у нас особенное утро — ты впервые остался со мной на ночь. Не убегай пожалуйста, — промурлыкала она, пытаясь впихнуть мне в ладонь чашку. — Останься ненадолго. 5 минут на кофе, а потом ты получишь десерт, как тебе идея?
Ника умудряется выглядеть одновременно решительной и ранимо-взволнованной. И этим еще больше меня раздражает.
Любовницы должны быть сладкими эротическими грезами — радовать ночами, а по утрам растворяться в сладкой дымке. Ника растворяться не собирается. Лохматая, не прибранная, с чашкой в руке. Еще и макияж не нанесла. Обычно она удачно маскирует косметикой нависшие веки, но сейчас это несовершенство будто подчеркнуто.
У Вероники нависшие веки, а надо мной висит угроза в виде обиженной жены.
— Заманчиво, но у меня срочная операция. Прости, зайчон.
— Может тогда ночью приедешь? Мне понравилось быть с тобой, — призналась девушка, пока я торопливо одевался.
И мне понравилось. Не держать мебель, пока Вероника протирала полы. И не это идиотское утро. Мне понравилось снимать с Ники бельё зубами, и танцевать с ней на простынях.
— Посмотрим. Я побежал, — чмокнул её в губы и провел пальцами по Никиным бровям. — Ник, на досуге подумай насчет блефаропластики.
— Чего? Ты обалдел?
— Эй, зайчон, не злись, я же не настаиваю. Просто подумай. Операция за мой счет, — выкрикнул я уже от двери, в которую вышел через секунду.
Парковка. Дорога. Мчусь, анализируя Лилино поведение: разговор с Никой она не могла услышать, иначе меня бы ждал армагеддон. И Лиля абсолютно точно не видела как я уходил из дома, спала она.
Не поверила моей записке? Накрутила себя?
А если нас с Никой кто-то видел и жене доложил? Мы же в клубе были на прошлой неделе. А потом отжигали в номере-люксе.
Черт, черт, черт! Я не хочу ссориться с женой, и я не могу её потерять. Какая без неё вообще может быть жизнь?!
— Хоть бы пронесло, — взмолился я вслух. — Я буду идеальным мужем, только пусть меня пронесет!
Вышел из машины, и побежал к дверям клиники, по пути чуть не согнувшись от неприятных ощущений в животе. Гребаная мебель была тяжелой, целый час ночью её держал. Да и после уборки мы с Никой занимались отнюдь не отдыхом. Вдобавок, нервы, вот и отдает в живот.
По второму этажу я пронесся ураганом, забежал в сестринскую и надел один из запасных халатов. Так, теперь спокойно, не бегом, а шагом. И волосы бы пригладить.
Я шел к своему кабинету, принюхиваясь к себе — не пахнет ли от меня восточными духами Ники. Вроде всё чисто, спалиться я не должен.
— Лиля, ты что здесь делаешь? — «удивился» я, войдя в свой кабинет.
— К тебе приехала. А ты где был?
— Я же тебе писал. Прости, не стал будить. Думал что быстро вернусь но замотался. Спал около полутора часов здесь, на диване. Так, — добавил я в голос строгих ноток, — ты что, меня в чем-то подозреваешь? Чуть позже я отшлепаю тебя за недоверие, а сейчас иди-ка ко мне, жена. Я хочу свой утренний поцелуй.
Глава 4
ЛИЛЯ
Утренние поцелуи —
это мое любимое. Они долгие и ласковые. И обычно заканчиваются
таким же медленным чувственным сексом.
Но сегодня мы не дома, не в постели.
С сожалением оторвалась от мужа и поерзала у него на коленях. Окинула его жадным взглядом. Взъерошила и так растрепанные волосы.
— Всего полтора часа спал? А я вообще не спала, — призналась.
— Ну ты даешь, — Давид откинулся на стуле. Его рука расслабленно лежит на моем бедре.
— Да, — погладила белый манжет халата, из-под которого виднеются часы-устрица с танцующими кристаллами. — Разобрался с пациенткой?
— Не сомневайся.
— Что у нее было? Грудь седьмого размера воспалилась до десятого?
— Лиля, — муж усмехнулся, носом уткнулся мне в шею. — Ты как маленькая. Дети так же ревнуют родителей к работе.
— Но ты впервые не ночевал дома.
— В первый и последний раз, — заверил Давид. Щекотно потерся носом и шумно втянул мой запах. — М-м-м. Черт. Хочу тебя.
— Жди до вечера, — покосилась на дверь.
В его кабинете у нас не было никогда, хотя Давид и намекал. Но мне неприятно, стоит представить, как он тут голых женщин лапает, фломастером на их коже черкается, из каждой делая совершенство — пропадает всякое желание.
— На обед приедешь? — развернулась и спиной откинулась на его грудь.
— Работы много, любимая.
— А ночью ты кому звонил?
Пауза.
После которой прозвучал ровный голос мужа:
— Звонил? Никому. Пациентка пульнула сообщение с кучей восклицательных знаков. И если бы я не поехал — меня бы через экран ее желчью прибило. Она прямо вне себя была от злости.
Сижу у него на коленях.
И смотрю на статуэтку богини красоты, что пристроилась между монитором и рамочкой с моей фотографией.
— Мне показалось, что ты кому-то звонил.
— Показалось, — заверил муж. — Лиля, ты же с
