— Набрал. Звука не слышу.
— Его и не будет… — резюмирую я.
— Беззвучка? — тонко подмечает незнакомец.
— Угу, — угрюмо киваю.
Как только он включает фонарик, я тщательно обшариваю взглядом все закутки и поверхности. Ничего. Сумочка как сквозь землю провалилась. Мы на три раза прошлись по указанной мною стороне, и все равно ничего!
— Ну вот, — расстроенно лепечу я, отворачиваясь. — Что же теперь делать…
— А что ты планировала? — любопытствует незнакомец, гордо вскидывая подбородок.
— Ну… я… — тяжело вздыхаю, — я, если честно, очень хотела уехать отсюда. Думала вызвать такси.
Уныло отворачиваюсь от мужчины. Кроме Дена мне об одолжении и попросить-то некого. Если только вновь не потревожить папу и не просить выслать за мной машину. Или к администратору…
— Такси? Уверен, ты бы долго ждала. А учитывая вечные пятничные пробки, машина добиралась бы к тебе нереально долго.
— Да, я понимаю. Ладно, что-нибудь придумаю. Спасибо за отзывчивость.
Отворачиваюсь и останавливаюсь, не зная, что делать. А может…
— А вы не могли бы вызвать мне машину с вашего телефона? За такси платить мне нечем, но как только я доберусь до дома, обязательно рассчитаюсь за поездку.
— Постой здесь, — с каким-то царственным спокойствием приказывает он. — Я… сейчас вернусь.
На улице уже холодно, и мне становится зябко. Я обхватываю себя руками и пытаюсь согреться, скользя ладонями вверх-вниз по обнаженным плечам.
— Ты что, замёрзла? — впивается мне в затылок новый ледяной клинок. И тут же на плечи опускается серый пиджак. Я разворачиваюсь, с благодарностью смотрю на мужчину. Моего обоняния не касается шлейф парфюма или табака. Я не могу понять, чем пахнет этот пиджак. Какой-то тонкий мягкий аромат. Ополаскиватель? Ароматизатор? А еще я невольно отмечаю, что в составе ткани слишком много синтетики. Это кажется мне таким странным и непривычным. У папы все костюмы лучшего качества, и пиджаки совершенно другие на ощупь.
— Насчет такси, — уточняет мужчина. — Я, конечно, вызову машину, но сам тоже уже планирую уезжать. Если хочешь и не побоишься сесть с незнакомцем, могу подвезти тебя.
Сомнения обрушиваются и жалят. Я никогда в жизни не ездила с малознакомыми людьми. Папа с детства настаивал на осторожности и машине с водителем. Сюда меня привез Денис. Вообще-то, я планировала поехать на ночь к нему домой. Но ему, к счастью, об этом еще не сообщила…
— Если только до города. А там я поймаю такси, — отзываюсь, решившись на совместную поездку. — Это не займет у вас много времени.
— Меня не затруднит подкинуть тебя домой. Или считаешь, что я бензина пожалею?
Мне не удается сдержать нервный полусмех-полувсхлип.
— Если вы не возражаете, я бы хотела предупредить администратора, что уезжаю, взять их контакты, оставить свои и попросить еще раз поискать мою сумочку утром. При свете дня.
— Я подожду тебя здесь.
Фамильярное обращение уже совсем не царапает слух. Меня не было минут девять, и мужчина уже успел подогнать машину ко входу. Огромный дорогущий черный седан с сияющими в свете фонарей боками.
Мужчина распахивает передо мной заднюю пассажирскую дверь, кивая вглубь светло-бежевого кожаного салона. Я бы и сама по привычке заняла это место, если бы мне предложили выбор. Но сейчас подобное кажется жутко неловким. Он ведь не мой водитель.
Заметив мои колебания, мужчина спокойно уточняет:
— Предпочитаешь ездить впереди?
— По правде говоря, нет, — отвечаю я, стягивая с плеч пиджак и возвращая хозяину. — Знаете, я только сейчас поняла, что мы не представились друг другу.
В свете фонарного столба мужское лицо кажется строгим и отрешенным. А еще необъяснимо притягательным какой-то дикой, холодной, первобытной красотой. Его сомкнутые чувственные губы твердо произносят:
Глава 3
— Нил.
Он… что сказал?
Видимо, у меня очень потрясенный вид. Поэтому мужчина уточняет:
— Это мое имя.
Я недоверчиво прищуриваюсь. Серьезно?! Нил?!
Когда он слышит в ответ мое, вдруг так очаровательно улыбается, что за ребрами нечто неизведанное дрожит и плавно обволакивает теплом изнутри.
— А твое очень красивое, — тонко замечает он. — Громкое. Звучное. И редкое.
— Редкое? — выпаливаю я в порыве веселья. — И это мне говорит человек, которого зовут Нил? — подозрительно уточняю я, наигранно хмуря брови.
— Мои родители оказались жуткими оригиналами, — слегка вздыхает мой новый знакомый.
— Тебе оно не нравится? — любопытствую я, наконец-то занимая предложенное мне место.
— Поверь, я разбил не один десяток носов в школе, чтобы никто не смог придумывать к нему неприятные рифмы, — ухмыляется Нил.
— Спешу тебя расстроить, открыв простую истину. К любому имени можно придумать дразнилку.
— Ну-ну, — смеется Нил, падая на водительское сидение, и обжигает властным взглядом. — Давай-ка попробуй! — предлагает он в пол-оборота. — Есть имена, к которым буквально просится всякая гадость, как мое, например. А есть…
— Что?
Я подаюсь вперед, к нему поближе. Не свожу с него заинтересованного взора.
— Твое, к примеру. Когда на ум приходит… — он замолкает, нарочно держит меня в напряжении.
— Что? — снова нетерпеливо уточняю я. Одаривая мужчину новой улыбкой.
— Аринка-картинка. Аринка-мандаринка, Аришка-трусишка, хвастунишка, торопыжка, — подшучивает он наигранно серьёзный тоном, выглядит при этом жутко по-деловому и… интригующе. Налет высокомерия, скуки и грубости растворился совершенно! Передо мной другой человек! С озорными тёплыми чернющими глазами, в глубине которых затаились золотистые смешливые искорки.
— Что это ты так расщедрился?
— В каком плане?
— Балуешь меня комплиментами. А я к хорошему быстро привыкаю.
Он не отвечает, но в зеркале заднего вида я успеваю углядеть кривоватую ухмылку на его суровом лице.
— С кем ты приехала, Арина? — Нил пристально разглядывает меня, не поворачивая головы, а значит, я могу украдкой наблюдать за ним и дальше.
— С парнем.
Неожиданное молчание накрывает легкую непринужденную атмосферу в салоне. Нил даже вновь бросает короткий недоверчивый взгляд в зеркало.
— И почему же ты с ним не уехала? — наконец продолжает он разговор.
— Мы поссорились. Разошлись. И я не хочу даже сидеть с ним в одной машине.
— Как это по-женски. А завтра помиритесь. И все будет хорошо.
— Ты захотел бы простить предательство?
— Предательство — это довольно сложное понятие. Скажем так, разная степень глубины образовавшегося из-за него морального конфликта.
— Измену. Ты бы простил измену?
— Я — нет. Но лично знаком с теми, кто простил.
— Я застала его в закутке, возле туалета. Он зажимал ей рот ладонью, чтобы ее стоны не разносились по всему коридору.
— Я понял, почему ты плакала, — с обезоруживающим хладнокровным спокойствием заявляет Нил. — Давно вместе?
— Полгода.
— Сочувствую. И могу лишь предложить тщательнее выбирать поклонников. Мне на заправку нужно заехать. Ничего не имеешь против?
Возражений у меня нет. Когда Нил возвращается, то несёт в руке две бутылки с водой. Одну протягивает мне.
— Решила выйти из машины?
— Да, — отвечаю я, стеснительно улыбаясь. — Там, — киваю на спуск, но в темноте мало что можно рассмотреть на большом расстоянии, — видны водные блики. Очень красиво. Это озеро, наверное.
— Река, — кивает Нил. — У меня есть немного времени. Можем туда спуститься. Только пиджак накинь. Уверен, ты рискуешь замерзнуть там.
Я начинаю колебаться, особенно остро ощущая, что совсем не знаю этого человека. И было абсолютно сумасбродной идеей ехать с ним, не говоря уже о том, чтобы спуститься к берегу.
Я не успеваю возразить, но вероятно, Нил прочитал ответ в моих глазах:
— Хорошо. Тогда можем ехать дальше.
Его равнодушие почему-то ранит. Но… что я скажу?
Дальше мы движемся в молчании, и я слишком поздно соображаю, что по правую сторону от меня мелькают скудные кусты. А еще мы едем вдоль берега.
