знала? Наши девочки иногда оказывают некоторым клиентам услуги… интимного характера. И Сэм как-бы выступает в роли сутенера. Принимает оплату, предоставляет им номер и следит, чтобы все проходило гладко, — его глаза встретились с моими, и он растерянно произнёс. — Если что, я тебе ничего не говорил. Не знаю, по какой причине шеф умолчал об этом, и честно говоря, не хочу в это ввязываться. У меня семья, мне нельзя работу потерять, сама понимаешь.
Я с пониманием кивнула, а он вскоре вызвал такси и уехал домой. Эта новость меня шокировала, стало мерзко от того, что я оказалась, втянута во все это.
Мне предстояло закрыть кафе, так как кроме меня в нём никого не осталось. Сэм доверял мне в этом плане, и частенько оставлял ключи, чтобы я закрылась. И день, когда до меня домогались, не был исключением, ни для Сэма, ни для остальных работников. Все просто разъехались по домам, будто ничего не произошло. Но на меня это оказало сильное впечатление, и на следующий день я уже ожидала приёма у доктора Брукса.
Я не была записана, и не предупредила о том, что приду, поэтому мирно ждала сидя на кожаной кушетке напротив двери его кабинета. Меня немного подташнивало, и кружилась голова. Скорее всего, это были побочки от действия антидепрессанта, либо сильный стресс, который мне пришлось испытать на работе.
Уж что-что, а новость об оказании интимных услуг для посетителей меня изрядно подкосила. Сэм встал на скользкую дорожку, и я не могу с этим мириться. Я должна убедить его свернуть это дело, иначе мне придётся заявить на него, а это не нужно ни ему, ни мне, потому что я сразу же потеряю работу, а у него начнутся серьёзные проблемы с правоохранительными органами.
Мои размышления прервались вышедшим из кабинета доктором. Он сразу меня заметил, но прошел мимо, лишь слегка улыбнувшись. Моя тревога стала нарастать и я увидела, что трясутся руки.
Через пару минут Брукс вернулся в кабинет и пальцем поманил меня вслед за собой. В кабинете было так же тихо и безмолвно. Я присела на стул и напряженно посмотрела на него.
— Что привело тебя? Кажется, у нас назначено на четверг, Клэр… — он шумно начал листать мою карту.
— Мне не становится лучше. Я бы даже сказала, что я в шаге от нервного срыва, — дрожащим голосом проговорила я.
Он понимающе взглянул мне в глаза.
— Что случилось?
— Один неприятный момент на работе. И мне кажется, я уже не вывожу. А мне нужно вывозить. Отец без меня не справится.
— А что с отцом?
— У него серьёзные проблемы с алкоголем. Он влез в долги и если он с ними в ближайшее время не рассчитается, будут большие проблемы.
— Это похвально, что ты помогаешь ему. Но ему нужна помощь специалистов. Могу дать номер частной клиники, там ему смогут помочь. Но это платно… — он протянул мне серую глянцевую визитку с контактами клиники.
Я сжала челюсть. Где мне раздобыть столько денег? Наверняка лечение стоит недёшево.
Он молча разглядывал мое лицо, так что мне стало как-то неуютно.
— Таблетки пить начала? — вдруг спросил он, разразив своим голосом гробовую тишину кабинета.
— Да, и самочувствие так себе.… Подташнивает слегка.
— Так бывает первое время, дальше будет легче. Расскажи мне, что произошло на работе? Этот разговор останется между нами, тебе нечего бояться или стесняться, — его голос действовал на меня успокаивающе.
— Я чуть не лишила человека зрения.
На его лице застыло замешательство. Но он тут же взял себя в руки и вернул прежний, безмятежный вид.
— Ты это сделала нарочно или это произошло в целях самообороны?
— Конечно в целях самообороны, я же не совсем поехала, — у меня вылетел нервный смешок.
— К тебе приставали? — его взгляд стал проницательным, а лицо серьёзным.
— Да, один придурок.… Но обиднее всего что за меня никто не заступился, более того меня выставили виноватой.
— Но ты же знаешь что это не так? В этом нет твоей вины. Может, стоит обратиться в полицию, Клэр?
Я предпочла умолчать о том, что я чуть не стала живым товаром. Во-первых, я должна поговорить с Сэмом, чтобы пазл полностью сложился. А во-вторых, это было стыдно, и рассказывать другому мужчине о таком неправильно, хоть он и доктор. Быть может, если бы моим психотерапевтом была женщина, я бы охотнее говорила правду.
— Нет, мы решили мирным путём. Тот парень извинился, — я солгала, чтобы у него больше не возникало вопросов.
— Как интересно… — произнес он вдумчиво. — Что ты сейчас чувствуешь? Как ты можешь описать своё состояние? — он всем корпусом развернулся ко мне и наблюдал за моими реакциями.
— Я очень устала. У меня нет сил, чтобы бороться. Всё приходится тянуть на себе, я в долгах. Не знаю… состояние безысходности и отчаяния. Мне всё чаще кажется, что эта ноша непосильна для меня, — губы задрожали, но я продолжила — должно быть наоборот. Отец должен заботиться обо мне, помогать и поддерживать, а не это всё. Я ведь из-за него бросила коллеж… Потому что некому было его оплачивать.
— Твой отец взрослый человек, ты не обязана его тянуть и тем более не обязана оплачивать его долги. Подумай насчёт клиники. Серьёзно, ему нужна помощь, а тебе одной с этим не справиться.
Между нами повисло неловкое молчание. Я не знала, что на это ответить. Слишком много всего свалилось в последнее время.
— Я подготовил несколько тестов для тебя. Сейчас ты их пройдешь, и я буду лучше понимать, что нам делать дальше.
— Хорошо.
Доктор Брукс показывал мне картинки и просил назвать, что на них изображено. Потом он провел цветовой тест Люшера, в котором мне были представлены карточки с разными оттенками цветов, и нужно было их упорядочить по степени приятности. Брукс заверил, что при помощи данного теста он сможет больше узнать обо мне, так как в разговоре с ним я закрываюсь и что-то не договариваю. Он объяснял, что выбор цвета многое может сказать о человеке, так как это подсознательный процесс и человек его не может контролировать. Затем он дал мне еще один тест, который назывался MMPI (Миннесотский многоаспектный личностный опросник), включающий в себя около пятисот вопросов, на которые я, конечно же, за один прием не успела ответить, и мы договорились продолжить в следующий раз. Он отпустил меня домой и велел прийти в четверг, как мы и договаривались ранее.
Когда я выходила из больницы, я вспомнила о том,
