подобного не найду, не хочу расстраиваться.
— Пока, — Марго поцеловала подругу в щеку, — созвонимся.
Суббота.
Утром Марго съездила к матери. Привычно выслушала все доводы за и против замужества. Эти разговоры у них повторялись как минимум раз в месяц. Мама уже перезнакомила ее со всеми сыновьями своих подруг, соседок и бывших коллег.
— Доча, ты помнишь тетю Таню? — спросила она.
— Какую мам? Я не помню всех твои х приятельниц.
— Ну ту, у которой две дочки, обе бухгалтерши. Они в Питер уехали.
— Не помню, а что?
— Да вот, звонила недавно я ей, спросить как здоровье. Дочки-то у нее тоже замуж не рвутся, старшей уже под сорок. И квартиры она им помогла купить и работы хорошие, а все не замужем. А младшая так вообще, с подругой стала жить. И говорит матери, не лезть к ним с советами.
Мама тревожно следила за дочкой, но та спокойно пила чай с печеньем.
Так и не решившись озвучить свое предположение, мать только вздохнула.
— Мам, ну что ты за других-то вечно переживаешь, ну пусть люди живут. Тем более вы даже не общаетесь. Вот надо было тебе это знать?
— Надо! Может ты тоже боишься мне сказать, да вот только кроме Эллы я и подруг-то твоих не видела.
— Мам, мне хватает подруг на работе, поверь. У меня времени не хватает на все, а подруг вагон. Но я не такая, если ты об этом. Просто мне одной очень хорошо. А другой человек в квартире, это сразу все изменит. Кружку не там поставит, курить будет на балконе, да и вообще, кормить его придется и никак не печеньем. Я готовить не люблю, сама знаешь.
— Привыкнешь. Все привыкают, но ведь зато и поговорить можно, и куда сходить вместе. А то одна и одна. Вот я умру, с кем ты останешься?
— Вот только не начинай, мам. Не надо умирать раньше времени, хорошо? Все, я поехала, меня Элла ждет. Мы пойдем платья выбирать на регистрацию.
— Ох уж эта Элка, ураган, а не девка. Пятый раз замуж, это вам не шутки. И когда успевает? Лучше бы тебя замуж выдала, чем самой бегать, а потом разводиться. Вот чем ей прошлый муж не угодил, а?
— Да он в ее машине с любовницей был, а та резинку для волос обронила. Вот и поймала его Эллочка. А говорил, на тренировку ездит. Не то тренировал, надо было мозги прокачивать.
Чмокнув в щеку мать, Марго убежала, чтобы не слушать, что мужики нынешние совсем ошалели от избытка времени и красивых женщин.
Элла выпила уже два капучино в ожидании подруги. Молодой бариста, меланхолично протирая кружки, посматривал в ее сторону жадным взглядом.
Клерк в офисном костюме, поедающий свой бизнес ланч, тоже делал вид, что смотрит вдаль за ее спину, переводя взгляд на ее грудь. Такое внимание ее утешало, но время шло. Наконец она увидела подругу и помахала ей. Взяла свою сумку и направилась на встречу.
— Привет, — поцелуй в щеку, — ну что, как мама? Привет ей передавала?
— Да, спасибо и тебе привет. Все как обычно, ты же знаешь. Пока все не повторит в сотый раз, не сбежишь. Ну все, пойдем шопиться, не хочу я про это говорить.
— Пошли. Я специально не ходила без тебя, чтоб глаз не замылить. Значит так, в этот раз я хочу брючный костюм аля-смокинг и алую розу на груди. Будем искать.
— Ты шутишь? Где в наших магазинах ты видела смокинги? Это наверное только из Москвы заказывать. Или ехать туда самой.
— Вот сразу видно, что ты отстала от моды. Мужской пиджак на хрупких женских плечах сейчас пик моды, уверена здесь будет большой выбор. Ты лучше подумай в чем сама пойдешь? Только никаких платьев, ты вечно в них. Давай тоже брюки примеришь, а? Я сто лет тебя даже в джинсах не видела.
— А куда я в них? — отмахнулась Марго.
— Да вот хотя бы и сюда, — Элла снисходительно осмотрела очередное платье на каждый день, которых у Марго было наверное штук тридцать, по одному на каждый день.
— Слушай, а может это как то связано, а? Смотри, ты избегаешь мужчин, они носят брюки, ты не носишь брюки, чтобы мужчины не смотрели на тебя как на равного себе. Как тебе теория? А еще говорят, что мужчин платья привлекают, женственность и все такое. Но ты опровергаешь обе эти теории на корню.
— Послушай, Склифасовский, — засмеялась Марго, — я кажется вижу смокинг, пошли мерить.
Обошли несколько магазинов, мерили не только смокинг, но еще и платья, джинсы. Поохали над модными неоновыми цветами, примерили белье. Сделав несколько нужных покупок, присели пообедать.
— Слушай, ну вот почему тебя совершенно не тянет к мужчинам? В твоем возрасте уже должна быть потребность в регулярном сексе.
— В моем возрасте у меня потребность в крепком спокойном сне. И тогда все счастливы и я ни на кого не кидаюсь с претензиями. А вы ночью кувыркаетесь, а днем все рано гав-гав на сотрудников. Мне так не нравится.
— Это кто это гав-гав? Ты на что намекаешь? Что я психую?
— Я не намекаю, видела твои заскоки. Ой, ладно уже. У каждого свой стиль управления, ты вот с людьми мало сталкиваешься на удаленке, а у меня каждый день по пятьдесят человек. Тут хочешь не хочешь, научишься быть спокойной, иначе можно с ума сойти.
— Просто у меня темперамент такой, я ж на четверть армянка, на четверть еврейка. Это моя внутренняя еврейская мама вылезает и всех строит, — Эллочка хихикая, доедала хачапури.
— А я наверное наполовину ведьма. И может пора заводить кота, а не мужа. Вот ты, тебе нравится командовать и чтоб подчинялись. Тебе бы овчарку или добермана вместо мужа. Лежать, стоять, к ноге.
— Ммм… Возможно ты права. Мне нравится доминировать. И мужчинам нравится в постели, когда женщина знает чего и как хочет. В наше время полно свободных мужиков, можно же найти подходящего.
— Свободный мужик после сорока, это как свободное место в переполненном автобусе, с ним по-любому что-нибудь не так. Либо вагон детей, либо мама, либо сам с тараканами.
— А если молодого взять? Лет тридцати? Или даже моложе? — Элла закатила глаза, отпивая кофе.
— И куда мне его? Вот честно, я ухожу на работу в восемь, прихожу обратно в восемь вечера. Два часа и спать. Видеться с человеком пару часов в день, а отвечать, если он что натворит на все сто.
— Да почему он
