— Да не тарахти ты, Дашка! С чего взяла, что не будет разговаривать и храпит? Расстроен человек, это ж понятно.
— Ну… уж больно важный, сразу видно — начальник.
«Уж не мой ли «партизан» тире посланник Бога? Плохо дело, еще разборку устроит, учить уму-разуму начнет», — заподозрила Наталья.
Поругивая себя за трусость, она полезла на свою верхнюю полку, где в общем-то неплохо устроилась, чувствуя внутри приятное тепло после чая и погружаясь в сон. Дремать нельзя, в дремоте мысли запретные лезут — только спать.
Наталья проснулась от звука хлопнувшей двери купе, более резкого, чем обычно, похожего на выстрел. Вздрогнув, она открыла глаза и увидела прямо перед собой того самого мужчину, «партизана», как она его прозвала. Теперь она его рассмотрела в непосредственной, так сказать, близости.
Он был действительно высок, за метр восемьдесят, широк, но не толст, скорее подтянут, на вид лет сорокa. Короткий ежик волос, очень внимательные серые глаза, небольшой шрам над левой бровью и едва заметный на левой скуле. Абсолютно простая, ничем не выдающаяся внешность. Ничего особенного, кроме глаз.
Пожалуй, Дашка была права, сразу понятно, что он начальник, и не потому, что высокомерен или подчеркнуто пренебрежителен, а просто чувствуется, что этот человек умеет командовать.
«Да, с «дядечкой» я точно промахнулась».
— Простите, я не хотел вас разбудить! — холодно и отстраненно произнес объект ее пристального изучения.
— Все с дверями воюете? — понесло Наталью, видимо еще не до конца проснувшуюся. Язвить ему, похоже, не рекомендовалось, но когда умные мысли ее останавливали!
— Так это вы, девушка! — как бы обвиняя, произнес «гражданин начальник».
— Вообще-то я. А что?
— Да, собственно, ничего.
— Ну и славно! — порадовала оптимизмом Наталья.
Куда ее несет? Мужик явно раздражен, да и цену себе знает. Может, поэтому ее и проняло? Говорить было не о чем, и мужчина полукивком отпустил ее из разговора. Очень быстро, одним движением он поместил себя на верхнюю полку.
«Ого, да мы еще и спортсмэны», — подумала Наталья, с издевкой вставив «э».
Слишком увлекшись его разглядыванием и анализом увиденного, она совершенно забыла о других пассажирах, присутствовавших в купе, но они о себе немедленно напомнили.
— Здравствуйте, а как вас зовут, а то мы все познакомились, а как к вам обращаться, не знаем. Хотите чаю? У нас настоящий, не из пакетиков, — очень быстро и громко, как из пулемета, строчила Даша.
— Зовут меня Антон Александрович, чаю не хочу, благодарю вас. — Вот так холодно и очень понятно: «все свободны, всем спасибо».
«Что тебя проняло, Наталья?! Рассматриваешь его во все глаза, язвишь, тон его тебя задевает, тебе-то что? А бог его знает что. Бог его знает…»
Подал голос ее сотовый.
Схватив в руки телефон, как спасательный круг, она спустилась с верхней полки и выскочила в коридор. Звонила ее бывшая клиентка, просила помочь приятельнице, которой нужно срочно продать квартиру. Наталья переадресовала клиентку к Ольге, ее нынешней коллеге и где-то даже подруге. Закончив разговор, заглянула в купе, взяла сигареты и поплелась в тамбур. Надо подумать, что-то настроение как качели — то вверх, то вниз… Непонятно.
Ей повезло второй раз: в курилке никого. Она уставилась в окно, и мысли потекли, как пейзаж перед глазами.
После ухода от мужа она, конечно, потеряла и работу. Начинать строить что-то сначала после тридцати лет сложно, а после тридцати шести практически невозможно, да еще не имея за спиной ничего, кроме старых поношенных шмоток, злости на себя и пустоты безысходной внутри. Конечно, она работала у него всем на свете, от секретаря до главбуха, и конечно же без трудовой книжки и без зарплаты и еще с целой кучей проблем.
Как-то по ТВ шел сериал о женщине с тремя детьми, ушедшей от мужа. Сериалы Наталья не смотрела, в силу занятости и неособой к ним любви. Но из этого сериала запомнила несколько случайных эпизодов.
Героиня говорила подруге: «Начинающие развод делают одну ошибку — уходят, уходящий получает не более десяти процентов всего: денег, жизни, любви. Раз уж влезли в развод, сделайте так, чтобы ушли от вас».
Десять процентов она не получила, но одну десятую процента он все-таки ей дал и подтолкнул — иди, иди, убогая, пока я не передумал.
А что? Конечно, убогая: шесть лет угробить на мужика — на его жизнь, его бизнес, его здоровье, его родителей. На все его! А где же я? Ну или хотя бы «мы»?! Сама дура — заслужила!
Наталья стала искать, куда пристроить пренебрежительно кинутые ей отступные копейки, пытаясь сделать что-то для себя, хотя бы жилье. Она купила комнату в совершенно «убитой» коммуналке, в отдаленном районе, в которой не проживали соседи по общей коммунальной жилплощади. У них имелась квартира в другом районе, а комнату они держали для детей, когда подрастут. Люди они были неплохие, и им было все равно, что она там сделает, — ремонт так ремонт.
Негатива и обид в ней накопилось море, девать это было надо куда-то, и она взялась за ремонт. Своими силами, за исключением сантехники, электрики и каких-то сложных работ. Ну а чьими же еще?
Деньги быстро закончились, что-то делать плохо она не умела, и ремонт вышел на славу, а она вышла из ремонта без денег, без работы, зато хоть половину злости на себя и на весь мир сбросила. Наталья продала эту комнату — надо же на что-то жить — и вдруг обнаружила, что неплохо на этом заработала. Она пошла в ту фирму, через которую покупала и продавала комнату, и устроилась работать риелтором в отдел купли-продажи.
Через два месяца она заработала первые «большие» деньги. Через год приобрела однокомнатную квартиру, а вместе с квартирой и самоуважение, потерянное еще в начале «счастливой» семейной жизни, и страх пускать кого-либо в свою жизнь и в свое одиночество, да и, вот как сегодня, редкие приступы хандры.
В активе у нее есть любимая мама, к которой она и едет сейчас в Крым, любимая же сестра, четверо горячо любимых племянников, ее, сестрины, дети. Между прочим, сестра с мужем и детьми в ближайшее время будут перебираться с Урала в Москву, по необходимости бизнеса мужа. А с ее любимыми племянниками рядом скучать вообще, как они говорят, «без вариантов». Так что нечего, ну, ей-богу, нечего хандрить!
Ну подумаешь — сорок лет, ну подумаешь — нет детей и ты одна.
Делов-то.
Вялый секс раз в неделю с сослуживцем в течение последнего года, не доставляющий никаких радостных эмоций ни ему, ни ей.
А куда деваться? Чувств друг к другу никаких, кроме дружеских, они не испытывают, жениться, боже упаси, не собираются. Ну хоть секс есть — вяленько так вяленько. Последний раз это было два месяца назад и не доставило ей никакой радости. Она решила — все, хватит! Даже говорить ничего не понадобилось — перестала приглашать его к себе и предложений встретиться на его территории не принимала. Все довольны.
