Я подняла голову и сквозь пальцы посмотрела на своих самодовольных подружек, которые весело глядели на меня.
– Вы все-таки заставите меня пойти на эту проклятую вечеринку, не так ли?
Лекси слезла с кровати и, запрыгнув мне на колени, обвила шею тонкими руками.
– Конечно, дорогая. Ты теперь одна из нас!
Я неохотно улыбнулась.
– Похоже на то.
Кэсс присоединилась к нам, и я завизжала под их общим весом.
– Снимай тогу, чтобы я скрепила ее для тебя, и иди на занятия, а когда вернешься, мы начнем веселье…
* * *
Говорят, беда приходит трижды.
Две со мной уже произошли.
Осталась одна.
Не сбавляя головокружительного темпа, на грани потери сознания, я миновала двойные двери гуманитарного корпуса и устремилась прямо к аудитории профессора Росс. Сознание неустанно дразнило меня видениями ловко пританцовывающих тог перед глазами.
Слишком захваченная спешкой, я не заметила небольшую группу студентов, которая выходила из-за угла. Но, увы, вскоре это изменилось, когда гламурная рыженькая врезалась в меня плечом – похоже, специально, – и все мои бумаги разлетелись по белой плитке пола.
– Упс! Смотри, куда прешь, милочка! – злобно пропела она. – Может, тебе нужны очки получше?
А вот и третий удар судьбы.
Я присела на корточки, не поднимая глаз, как вдруг услышала резкий издевательский смех в свой адрес. И в этот момент я будто снова очутилась в школе – популярные детки цепляются к ботанке.
Я никогда не отвечала. Всегда просто игнорировала мелкие насмешки по поводу моей дешевой одежды, недостатка денег или любую другую колкость в свой адрес, поэтому и сейчас я лишь буркнула что-то себе под нос и принялась собирать бумаги в кучу.
Дверь в аудиторию закрылась, и я, довольная тем, что осталась одна, выплюнула:
– Блядские засранки. – Вышло малость громче, чем ожидалось, и я съежилась от громкого эха, разнесшегося по широкому коридору.
Вообще-то, я не часто так выражалась, но в тот момент это казалось оправданным и оказывающим расслабляющий эффект. Даже в богатом словами мире высшего образования иногда достаточно простого «блядь».
Я сгребла бумаги и, тряся головой, встала, и мои долбаные очки слетели с лица и грохнулись на пол.
Вздохнув в поражении, я признала: сегодня утором мне вообще не стоило вылезать из постели.
И тут у меня за спиной раздался громкий смешок, отчего я аж подпрыгнула. На мое плечо опустилась теплая рука и, развернув меня, снова надела очки мне на нос.
Я проморгалась и, когда зрение восстановилось, увидела широкую грудь в темно-красной футболке без рукавов с белой надписью «Футбольная команда «Кримсон Тайд».
– Теперь видишь?
Я последовала за звуком глубокого южного говора, и передо мной оказался настоящий загорелый южанин: длинные пепельно-светлые волосы до подбородка, глубокие темно-карие глаза, обрамленные длинными чернильно-черными ресницами. Он просто возвышался надо мной – наверное, шесть и три фута против моих пяти с половиной.
Я резко втянула воздух.
Он был великолепен.
Реально чертовски великолепен.
Я стряхнула с себя оцепенение и, выхватив бумаги из рук парня, попыталась его обойти. Хотелось поскорее сбежать, дабы вернуть себе некое подобие самообладания или, возможно, достоинство, которого была лишена последние несколько часов.
Когда я проходила мимо, мистер Футбольная команда «Кримсон Тайд» взял меня за запястье и спросил:
– Эй, ты в порядке?
Я постаралась расслабиться и не хамить – в конце концов, он мне помог, – но нервы были на пределе, а прикосновение его грубой мозолистой руки к моей коже все только усложняло.
Эту необычную реакцию я решила списать на обезвоживание или на случай острой тогофобии.
– Да, – опустив плечи, ответила я.
– Уверена?
Встретившись с его прекрасными шоколадными глазами с голубовато-черными крапинками, я тяжело вздохнула.
– У тебя бывали дни, когда все превращается в чертовый сущий кошмар? – Я сделала ударение на трех последних словах.
Он громко выдохнул, и на его лице появилось забавное выражение: полные губы изогнулись в кривой усмешке, и нос слегка сморщился от этого движения.
– Сегодня как раз такой день, вообще-то.
– Значит, нас таких двое, – невольно усмехнулась я в ответ и, сжав кипу бумаг покрепче, продолжила: – Спасибо, что остановился помочь. Это было очень мило с твоей стороны.
Он сложил большие загорелые руки на широкой груди и явно веселился, наблюдая, как я нервничаю.
– Мило? Такого обычно обо мне не говорят. – И с этими словами он пошел дальше, оставляя меня одну в широком коридоре.
Как только я повернулась к аудитории, парень оглянулся на меня через плечо и резко произнес:
– Я Роум.
– Молли, – быстро ответила я. Роум прикусил нижнюю губу, медленно кивая и с необычайно глубоким интересом оценивая меня с головы до пят. И больше не сказав ни слова, зашел на философию.
Собравшись с мыслями, я переступила через порог аудитории, и несколько пар глаз автоматически устремились ко мне. Я продолжила свой путь, ощущая себя Бриджит Джонс после такого провального появления.
Когда я подошла к столу профессора Росс, чтобы положить учебный план курса, она строго посмотрела на меня, и я скривилась, выкручивая пальцы от стыда. Она жестом указала мне встать рядом с ней за кафедру. Я сделала, как она велела, и посмотрела на аудиторию, в которой все таращились на новенькую британку, выставившую себя полной дурой.
В своем твидовым коричневым костюме-двойке, с седыми волосами, заплетенными в тугой французский пучок, и маленькими очками-половинками профессор выглядела как старая училка из интерната. Она указала на меня и заговорила со своим роскошным королевским британским акцентом:
– Позвольте представить вам Молли. Она, как и я, родом из Англии. Молли согласилась получать степень магистра в этом прекрасном университете и продолжить выступать в роли моего ассистента в исследовании, которое я провожу для студенческого журнала, а также быть моим ассистентом на этом курсе. Я знакома с Молли уже несколько лет и не смогла бы найти себе лучшей кандидатуры для проведения годичных научных исследований в Штатах. Вскоре вы все узнаете, что она исключительная юная леди.
Профессор отошла в сторону, жестом приглашая меня обратиться к аудитории.
– Молли, почему бы тебе не сказать пару слов своим новым сокурсникам?
Я глубоко вдохнула и, встав за кафедру, осторожно подняла глаза.
