Его губы находят мои. Поцелуй со вкусом утешения, полной открытости и неотвратимых последствий. Искушение поддаться, просто оставить позади всю боль, страдания и женщину, которая так безжалостно цепляется за них, пленит меня. Я могу всё это отпустить.
И никогда не оглядываться назад.
Но сигнал моего телефона вырывает меня из моих грез. Освобождаясь от твердой хватки Колтона, я бросаю взгляд на экран и погружаюсь прямо в ледяные воды реальности. Как будто у меня когда-нибудь был шанс сбежать.
Изображение Эйвери, облаченной в узкое шелковое красное платье, загорается на экране, сопровождаемое текстом: «Просто прошу, моя дорогая. Скоро увидимся».
Я проглатываю ком желчи, поднявшийся по стенкам моего горла.
- Он хочет, чтобы я надела красное платье.
Колтон берет телефон, закрывает сообщение и кладет его на каминную полку. Обернув руки вокруг моей талии, он поднимает меня, крепко удерживая, до тех пор, пока я не обхватываю его бедра своими ногами, а мои руки не занимают своё любимое место, надежно сцепившись вокруг его шеи.
- Если это его требование, - говорит он, ведя нас в мою спальню, - то у меня тоже есть одно.
Он нежно целует мою шею, прежде чем опустить меня на кровать.
Я прижимаюсь щекой к прохладному одеялу, наблюдая, как он подходит к двери шкафа.
- Мои платья все в дальнем ряду, - говорю я, стараясь избавиться от мыслей о том, как Эйвери, должно быть, страдает в эту самую минуту. Что он делает с ней в этом платье?
Эйвери красивая и непорочная, она была идеальной. Мой мир становился всё темнее и темнее с момента моего похищения, и я ненавижу то, что кто-то, настолько наполненный светом, сейчас запятнан тем же злом. Несмотря на то, что я пытаюсь не поддаваться этому темному позыву, каждая молекула в моём теле хочет уничтожить зло, которое развратило её мир и превратило его в мой.
Колтон отходит от моего шкафа, держа в руках атласное красное платье. Оно не совсем такого же фасона, как в ту ночь, когда я преследовала Конелли до бара, но очень похоже.
Я прочищаю горло.
- Я должна была заметить это раньше. Его ритуал одевания жертв в платья. Как я могла упустить эту взаимосвязь? - я закрываю глаза. - Мои навыки профайлера однозначно нужно поставить под вопрос.
Матрас прогибается под весом Колтона.
- Я бы поспорил с этим... если бы ты совсем недавно не обвинила меня в том, что я серийный убийца.
Я пытаюсь задушить его, но смех все равно вырывается наружу.
- Мы абсолютно испорчены. Единственные люди в мире, которые могут найти что-то смешное во всём этом. - Говорю я, переплетая свои пальцы с его.
Он поднимает мою руку и оставляет мягкий поцелуй под браслетом из веревки.
- Перестань оценивать нас, богиня. И прекрати винить себя. Как бы эгоистично это не звучало, я не жалею ни о чем, что привело тебя в мой мир.
Я тянусь и обхватываю его лицо, наслаждаясь ощущением легкой щетины.
- Какое у тебя требование? - я спрашиваю, не в силах сдерживать растущее желание, распускающееся внутри меня обжигающим предвкушением. Прежде чем я уйду и рискну всем... мне нужно почувствовать Колтона внутри себя еще раз. Чтобы убедиться, что я, наконец-то, нашла своё искупление.
Вжимаясь в мою ладонь, он поворачивает голову и ловит мой палец своими зубами. Его язык пробегается по подушечке, прежде чем отпустить меня, посылая всплеск сильного желания, прокатывающегося по всему телу до самых кончиков пальцев на моих ногах.
Он отталкивается от кровати, вставая в изножье. Опустившись на колени, избавляя меня от обуви, он произносит: - Субъект хочет заполучить лишь одну сторону тебя, но я хочу всё. Кем ты была до всего, между этим и кем являешься сейчас. Ты можешь надеть это платье для него... но я не позволю тебе скользнуть в это платье, думая о нём. Ты моя, богиня. Когда ты выйдешь через эту дверь, я хочу, чтобы ты чувствовала меня, знала, что я прикоснулся и пометил каждую часть тебя и этого чертово платья.
Он склоняется надо мной, одной рукой удерживая свой вес на кровати, другой умело расстегивая мои джинсы. Внутри меня зарождается трепет, когда он скользит руками под пояс и стягивает их с моих бедер.
Я выгибаю спину, пока он полностью избавляется от джинсов, отбрасывая их на пол, не сводя с меня своего пристального взгляда. Поцелуи прохладного воздуха скользят по моей коже, заставляя меня дрожать, когда он хватается за край моей рубашки и стягивает её через голову.
Он замирает, когда ткань закрывает мои глаза, и его руки прижимают в железной хватке мои запястья к кровати.
- Я очень хочу взять тебя прямо сейчас.
Его слова, произнесенные шепотом, щекочут мои губы, затем его рот опускается к выпуклости моей груди, его язык кружит и пробует меня.
Ноющая боль расцвела между моих ног, и я приподнимаю бедра на встречу ему, создавая приятный контакт с грубой тканью джинсов, отделяющей меня от его твердой длины.
- Сейчас, - молю я.
Я чувствую его улыбку кожей.
- Еще нет.
Рубашка исчезает, и Колтон тратит еще некоторое время, чтобы избавить меня от оставшейся одежды. Лифчик отправляется на пол вместе с трусиками. Я лежу обнаженной перед ним, единственная вещь на мне - браслет из веревки, отмечающий меня его владением.
Лишь сейчас я могу честно признаться, что каждый дюйм моего тела принадлежит ему. И я наслаждаюсь осознанием того, что мужчина передо мной принадлежит мне. Мой взгляд пробегает по его накаченной груди и рельефному животу, когда он заводит руки за голову и снимает свою рубашку.
Это простое движение убивает меня. Я видела, как он работает с шибари: его мускулы напрягаются и расслабляются, когда он мастерски управляется с веревкой, его тело идеально настроено на то, чтобы доставить удовольствие. Но здесь, прямо сейчас, когда он расстегивает свой ремень и вытягивает его сквозь петли, клянусь, я еще никогда не видела его источающим столько сексуальной привлекательности.
Он сложил пополам ремень в своей руке, и я сжала свои бедра в предвкушении. Его губы растянулись в знойной ухмылке.
- Это не для тебя, богиня, - он отбрасывает ремень на пол. - По крайней мере, не сегодня.
Его штаны падают, обнажая его твердое желание, натянувшее ткань черных боксеров.
Он опускает свою руку к напряженной длине и обхватывает, посылая приятную дрожь сквозь меня.
- Встань.
Это первый раз, когда я, находясь с Колтоном, не связанна, и всё же я никогда не чувствовала себя под большим контролем. Его глубокий голос обволакивает меня и заставляет моё тело откликнуться, как если бы я была крепко обвязана его веревками.
- Положи всё, что наденешь, на кровать, - говорит он.
