Только теперь, опустившись в бездну маленького личного ада, Санди смогла откровенно признаться, хотя бы себе самой, как же отчаянно, безумно, безоглядно влюблена она в Джанфранко Грассо. Как же скучает по нему, как тоскует…
Джанфранко без труда нашел нужный магазин. Собственно, задача и впрямь оказалась не из сложных — салон Александры Маккеллерс и Мэйбл Далтри хорошо знали. Припарковав машину у тротуара, он подошел к элегантному трехэтажному зданию и несколько минут помедлил, разглядывая со вкусом оформленную витрину. За прилавком никого видно не было, хотя на двери и висела табличка «Открыто». Чуть поколебавшись, Джанфранко толкнул дверь. Раздалось мелодичное позвякивание колокольчика.
— Я сейчас. Подождите минуточку, — с напускной бодростью отозвалась Санди из-за полуоткрытой двери склада.
Санди здесь… Здесь! Закрыв за собой дверь, он чуть не бегом бросился на голос.
Она только-только успела подняться на ноги, как оказалась лицом к лицу… с Джанфранко Грассо. При этом зрелище от лица ее отхлынула кровь, а голова так закружилась, что Санди испугалась, как бы не упасть в обморок.
— Джанфранко, ты… Что ты тут делаешь? — еле слышно прошептала она, глядя на него огромными потрясенными глазами.
Едва он услышал голос любимой, не говоря уж о том, как увидел ее, на него накатила такая отчаянная жажда, что пришлось засунуть руки в карманы и крепко-накрепко сжать кулаки. Иначе он не сдержал бы порыва схватить Санди, крепко прижать к груди…
Санди же, заметив, как старательно Джанфранко избегает встречаться с ней взглядом, озирая царящий кругом беспорядок, нагромождение вскрытых коробок, сразу поняла, зачем он явился. И от жестокости, неприкрытой, намеренной жестокости его поступка у нее перехватило дыхание.
Наконец взгляд Джанфранко наткнулся на уже распакованные грубые, кустарные подделки и лишь тогда наконец первый раз поднялся к ее лицу. В глазах его застыла безошибочно распознаваемая смесь жалости и отвращения.
Санди немедленно ощетинилась, инстинктивно приготовившись защищаться. Да, она не ошиблась: Джанфранко здесь только для того, чтобы поиздеваться над ней, побольнее уколоть язвительным «я так и знал». В эту минуту до Санди совершенно не доходило, до чего же нелогичны подобные предположения и догадки. Эмоции окончательно взяли верх над разумом, волнение мешало думать здраво.
— Ну что, так ты и думал? Так и предполагал? — перешла она в наступление.
— Примчался посмеяться надо мной, позлорадничать?
— Санди, ты ошибаешься…
— Ну да, разумеется, — с горечью согласилась она. — Я ведь всегда ошибаюсь. Во всем… Я ошибалась насчет Крейга. Думала, он меня любит.
Ошибалась насчет тебя. Думала… думала, тебе хватит порядочности хотя бы…
— Не в силах продолжать, она остановилась, сглотнула и еле слышно прибавила:
— И со стеклом я тоже ошиблась.
Кое-как справившись с приливом жалости к себе самой, Санди гордо вздернула подбородок. Изобразив на лице подобие презрительной улыбки, она вызывающе продолжила:
— Ну давай же говори: «Я же тебя предупреждал». По крайней мере, я не совершаю два раза одну и ту же ошибку…
К горлу, мешая говорить, подступили слезы, и Санди нечеловеческим усилием воли загнала их назад.
Джанфранко хватило одного взгляда на полураспакованные коробки, чтобы понять: все его самые худшие опасения подтвердились. Товар, который она получила, оказался совершенно негодным. Распродать его не было ни малейшего шанса.
У него сжималось сердце от жалости к обманутой жертве, когда он мысленно сравнивал эти подделки с тонкой, первоклассной работой, прекрасными и изящными бокалами, бережно воспроизводящими традиции и чистоту старинных образцов. Да, копии, но красивые, дорогие копии. Джанфранко вспомнилось благоговейное восхищение, в котором его мать возвратилась после первого визита в Венецию.
— Знаешь, они продают свои изделия по всему миру. Япония, Америка, Скандинавия. До чего же красивые, Джанфранко, но дорогие… Смотри, что мне подарили, — восторженно добавила она, открывая коробку с дюжиной бокалов для вина…
— А ты застрахована против… подобного риска? — осторожно спросил Джанфранко, уже заранее зная ответ.
Как он и предполагал, Санди молча замотала головой.
— Знаешь, итальянские власти арестовали преступников, которые промышляли подобными делами. Их будут судить… возможно, даже выплатят какую-нибудь компенсацию таким… таким, как ты, — произнес он.
— Джанфранко, не обращайся со мной точно с малым дитем. Ну какая уж тут компенсация. Сама виновата: не надо быть дурой. А даже если вдруг выплатят какую-то компенсацию, все равно будет поздно, — обреченно закончила она.
— О чем это ты? — насторожился Джанфранко.
— Да так… ни о чем, — мгновенно спохватилась Санди, но увидела, что он ей не поверил.
— Эй, дорогая, ты здесь?
Услышав голос Максин, Санди вздрогнула и застыла.
— Я решила, лучше мне зайти. Что-то по телефону голос у тебя был какой-то несчастный. Если возникли проблемы с венецианским стеклом… Ой!
Максин оборвала монолог на полуслове, зайдя в кладовую и обнаружив, что Санди не одна. А в следующую секунду она уже заметила стекло. На лице домовладелицы отразился ужас.
— Что, ради всего святого… — начала она, но снова не договорила.
Джанфранко действовал быстро. В голове его молниеносно созрело решение возможно, опрометчивое и не слишком-то мудрое, но он просто не мог видеть затравленного выражения в любимых глазах.
— Да, вы совершенно правы, мисс Маккеллерс, — точно продолжая начатый разговор, произнес он, ровно столько же удивив Санди, сколько и Максин. Товар непременно будет заменен.
— Да уж, будьте любезны, — подхватила Максин, резко разворачиваясь к молодому человеку. — И до рождественской распродажи, пожалуйста.
— Максин… — беспомощно пролепетала Санди, понимая, что должна рассказать подруге правду: Джанфранко не только ни в коей мере не отвечает за ее заказ, но и никак не может исправить ошибку, виновата в которой лишь она сама. Ни к рождественской распродаже, ни после — никогда.
Однако больше всего ей хотелось одного — закрыть глаза и перенестись во времени куда-нибудь в прошлое, еще до поездки в Венецию, до встречи с Джанфранко, до знакомства с Крейгом… до начала всех ее злоключений.
— С вашего разрешения, — вежливо, но твердо заявил Джанфранко, обращаясь к Максин, — но нам с мисс Маккеллерс нужно кое-что обсудить наедине.
— Санди? — вопросительно повернулась та к подруге.
Той оставалось лишь кивнуть.
— Да, все в порядке… Я справлюсь… — заверила она, прекрасно понимая, о чем сейчас думает Максин.
