Завтрак прошел за обсуждением техники безопасности и рассказами о том, как кто-то куда-то пошел и там с ним приключилось страшное, потому что он вел себя, как идиот.
Френсис и Луиза переглянулись только один раз. Ей показалось, что он ей подмигнул.
Потом снова потянулись похожие друг на друга дни – воистину затишье перед бурей…
Но вот этот день должен был стать совершенно особенным. Луиза поняла это, даже не успев открыть глаза. Она полежала еще немного, зажмурившись и нежась в теплой постели и в этом сладостном предвкушении. Потом все-таки сделала над собой усилие и открыла глаза. Тонкую ткань палатки силились пронзить насквозь лучики утреннего солнца. На потолке, если можно назвать потолком этот кусок непромокаемой ткани, лежало ослепительно-яркое пятно света. Где-то неподалеку заливалась совершенно дисгармоничными, с точки зрения Луизы, трелями неизвестная птица, судя по голосу, весьма крупная.
Дороти в постели уже не было. Тем лучше. Хорошо, когда есть с утра минутка побыть наедине с собой и привести мысли в порядок, наметить планы на день…
На этот день у Луизы был только один план – совершить что-нибудь из ряда вон выходящее. Она блаженно улыбнулась, представив, что это может быть. Хихикнула и покраснела от своей нескромной мысли. Потянулась. И решила, что такой чудесный день вполне уместно начать с принятия душа.
Так как душ на ближайшие двести километров был один-единственный, и тот весьма условный, пришлось провести опрос: а не будет ли профессор возражать, если она приступит к работе на час позже, и нет ли у кого-то таких же планов, как у нее.
Ей дали зеленый свет, и Луиза, весело помахивая сумкой, в которую положила не напрасно привезенные из дома мыло и шампунь, бодро направилась в лес. Благо жара еще не сгустилась, и температура воздуха бодрости духа никак не мешала.
Пейзаж с водопадом подействовал на Луизу почти гипнотически. Он напомнил ей о предыдущем пребывании здесь с Френсисом, о восхитительных и волнующих мгновениях, пережитых у берега этого вот озерца. Но она не жалела, что теперь пришла сюда одна, даже наоборот… Она забыла о своем первоначальном намерении и просто опустилась на ствол поваленного дерева. Чтобы смотреть. Чтобы слышать. Чтобы чувствовать.
Все-таки это самое волшебное приключение в ее жизни!
Потом, правда, здравый смысл взял верх над романтическим настроением, и Луиза поняла, что если не вымоется сейчас, то ходить ей в пыли и поте еще бог знает сколько. Конечно, ее избалованность комфортом уже почти переродилась в здоровое безразличие к некоторым неудобствам жизни в лесу, но решение-то было принято…
Она огляделась – привычная скованность мешала раздеться даже посреди леса. Никого. Пожалуй, у ее купания будут только хвостатые и пернатые свидетели… Луиза улыбнулась и сняла одежду.
Она невольно ойкнула, когда коснулась ногой воды, – холодно.
Никогда прежде Луиза не мылась так быстро. Будь вода хоть чуть-чуть потеплее, она бы растянула такое райское наслаждение, как купание под водопадом, но ее будто пронзали тысячей ледяных иголок, и она поспешила выбраться на сушу, как только был достигнут удовлетворительный уровень гигиенической чистоты.
Полотенце Луиза забыла, но ведь позволить солнцу и легкому ветерку высушить капли на коже – одно удовольствие…
– Ого! – раздался громкий возглас Кристиана.
Луиза вскрикнула и схватила охапку одежды, чтобы хоть немного прикрыть наготу.
Кристиан демонстративно повернулся к ней спиной.
– Крис, ты свинья, свиньей был и свиньей останешься! – выпалила Луиза.
– Может, это то самое, что тебя во мне притягивает? – нахально поинтересовался он.
– Меня уже давно ничто в тебе не притягивает, если ты еще не понял.
– Ах ну да… – Он явно собирался сказать еще что-то, но смолчал.
Луиза даже не знала, чему обязана за такую любезность. Да ей и недосуг было гадать: она лихорадочно натягивала шорты и майку, которые, как назло, липли к влажной коже.
– А что, собственно, ты тут делаешь?
– Гуляю, – мрачно отозвался Кристиан.
– А…
– В конце концов, ты не у себя в ванной, – перебил ее Кристиан.
– Нет, в этом ты, конечно, прав. – Луиза справилась с одеждой и теперь отжимала волосы, чтобы холодная вода не текла за воротник и не щекотала спину. – Но я и не в твоей ванной, согласись? Кстати, почему ты гуляешь в рабочее время?
– Ты оделась?
– А почему тебя это волнует?
– Не хочу тебя смущать, знаешь ли.
– Вот это новости. И с чего же ты вдруг озаботился проблемами этикета?
– Так ты оделась?
– Да, можешь повернуться.
– Ой, какая ты синенькая! – с детской непосредственностью воскликнул Кристиан.
– Крис… – начала Луиза с угрозой в голосе. На самом деле это был блеф. Теперь, когда прошли шок и раздражение от его появления, Луиза с пугающей ясностью осознала, как далеко она от лагеря и что сейчас она очень беззащитна перед Кристианом. Вздумай он…
– Нет, серьезно. Зря ты в такой холодной воде плещешься…
– Какую нашла. – Она продолжала огрызаться, а в голове сформировалась четкая мысль: «Все. Конец. Сейчас он захочет меня согреть…»
– Есть разговор.
– Уверен?
– Абсолютно.
– Ну говори.
– Я хочу… – Кристиан запнулся, – попросить прощения. За все.
Какой же здесь подвох?
Луиза вглядывалась в его прозрачные голубые глаза, пытаясь понять, что он на самом деле от нее хочет. Глаза не были невинными, как можно предположить, или особенно виноватыми. Просто напряженными и угрюмыми. Еще бы, Кристиану Митчеллу не так уж часто доводилось просить прощения.
– Все мы бываем неправы, – нехотя признала Луиза. – Извинения приняты.
– Хорошо. – Взгляд стал чуть менее напряженным. – Проехали?
– Проехали, Крис.
– Я рад, что встретил тебя снова.
– Не буду кривить душой и говорить «я тоже».
– Понимаю. За все эти мелочи… тоже прости, ладно?
Луиза осторожно улыбнулась.
– Жаль, что все так получилось, но я не мог иначе…
– Не надо ничего объяснять, Крис.
Он подошел и печально как-то коснулся ее щеки сухими губами.
– Прощай, Лу. Я больше не буду тебя преследовать. Я понял, что не нужно. Иначе это не жизнь, а одно мучение – для нас обоих.
– Д-да.
– Постараешься быть счастливой?
– Да.
– Хорошо. Увидимся.
Кристиан повернулся и зашагал прочь. Луиза еще постояла немного. Что на самом деле хотел сказать Кристиан? Что он отступает навсегда? Или просто пытался манипулировать ею, чтобы она сама сделала шаг к нему? Непонятно, неясно, черт подери, как все сложно!
