Наверху, в своем номере, она бросила портфель на стол и направилась к аптечке. Приняв две таблетки аспирина, она заказала обед в номер и легла на постель, надеясь что несколько минут отдыха помогут ей выдержать предстоящую бессонную ночь. Только она закрыла глаза, как зазвонил телефон.
— Да, — ответила она устало.
— Келли? — голос Гранта был тихим и на удивление робким.
— Что тебе нужно?
— Я хочу поговорить с тобой о сегодняшнем дне.
— Мне кажется, что на сегодня я услышала от тебя вполне достаточно.
— Я еду, — настаивал он.
— Не стоит беспокоиться. Я тебя не впущу.
— Келли… — начал он.
— Если у тебя есть что сообщить мне, скажи своему агенту. Он мне передаст. У него, может быть, и нет твоего шарма, но зато с ним я точно знаю, где нахожусь. Спокойной ночи, — сказала она твердо и повесила трубку. Когда через несколько минут телефон зазвонил снова, она не ответила.
Спустя полчаса принесли обед и она немного поела, почти не ощущая вкуса. Разложив проект контракта перед собой, она начала составлять контрпредложения. Утром она позвонит Линдону, чтобы обговорить с ним окончательные цифры, но она была уверена, что он согласится. Он слишком сильно хотел, чтобы Грант остался.
Она закончила за полночь и свалилась, но спала плохо. Всю ночь ее мучили кошмары, и она несколько раз со страхом просыпалась, но единственным ее утешением была подушка, которую она крепко обнимала. Но она, увы, не могла заменить человека, которого Келли так хотела видеть здесь, рядом с собой. Каждый раз, когда она думала о Гранте, она ругала себя за слабость, которая не позволяла ей выбросить его из головы.
Проснувшись с рассветом, она приняла обжигающе горячий душ, надеясь, что он смоет вчерашние горькие воспоминания. Келли надела английский костюм приглушенных розовых тонов и блузку с бантом. Волосы были, как всегда, гладко зачесаны назад и собраны в строгий пучок, однако на этот раз из него выбивались две светлые вьющиеся пряди. Она была бы очень красива изящной, хрупкой красотой, если бы не бледность лица и не очень явные, но все же заметные круги под глазами. С помощью косметики ей удалось кое-как замаскировать следы беспокойной ночи, но ничто не могло скрыть печали в ее глазах.
В офисе она нетерпеливо ждала, когда можно будет позвонить Линдону домой. В отличие от нее он вставал поздно и кричал громче обычного, если его отрывали от подушки слишком рано.
— Какого черта ты будишь меня среди ночи? — заорал он, когда она дозвонилась.
— На середину ночи это мало похоже, — ответила ока ядовито, — мне нужно обсудить с вами условия контракта с Грантом.
— Ты собираешься покончить с этим сегодня? — спросил он и настроение его явно улучшилось.
— Надеюсь, — ответила она и быстро перечислила требования, которые выставил Кент Хастингс, и свои предполагаемые ответы.
Слушая цифры, которые она называла, Линдон время от времени издавал восклицания, но, когда она закончила, дал добро.
— Ты уверена, что это все, что можно было сделать?
— Я собираюсь начать с меньшей суммы, но думаю, что это предел, на который они согласятся.
— Ну, тогда вперед, — сказал он деловито, — и, Келли…
— Да.
— Ты отлично поработала.
— Контракт еще не подписан.
— Будет подписан. Перефразируя песенку Бетт Дэвис из старого кинофильма, Кент Хастингс не потянется за Луной, если ты предлагаешь ему звезду.
— В том случае, разумеется, если их окажется достаточно, — согласилась Келли, усмехнувшись.
— Думаю, ему хватит, — предсказал Линдон и тоже рассмеялся.
Спустя два часа Кент Хастингс уже был у нее в офисе. Своей дерзкой и уверенной манерой он надеялся сбить Келли с толку, но она была готова к этому и легко парировала все его замечания. Они только устроились за столом для совещаний и разложили бумаги, когда вошла Джени и объявила, что Грант в приемной и настаивает на своем присутствии на переговорах. Они не успели произнести и слова, как он был уже в кабинете.
— Грант, я не думаю, что тебе следует здесь находиться, — сказал Хастингс полушепотом, глядя неодобрительно на своего клиента.
— Почему? Вы же говорите обо мне, и я бы хотел иметь возможность сказать здесь свое слово, — он встретился глазами с Келли и добавил с вызовом, — если, конечно, мисс Патрик не возражает.
— Оставайтесь, если хотите. Мне все равно, — сказала она, зная что это неправда. Ей было далеко не все равно. Ее пульс участился, как только она увидела его в дверях, ноги расставлены в боевой стойке, руки в карманах. Он слегка улыбнулся ей, прошел к столу и сел.
Келли казалось, что она задыхается. Достаточно было уже того, что Грант настоял на своем присутствии, но видеть его так близко было совершенно невыносимо. Он дотронулся коленом до ее ноги и она подскочила как ошпаренная. Она попыталась отодвинуть немного свое кресло, но, увидев победное выражение на его лице, заставила себя остаться на месте.
— Будем продолжать? — обратилась она к Кенту Хастингсу.
— Конечно, мисс Патрик, — сказал он удивленно, чувствуя, что между ними что-то происходит.
Пункт за пунктом обсудили весь контракт, Келли торговалась, пока не выговорила приемлемые цифры. По большинству пунктов последнее слово оставалось за ней, хотя она вряд ли это сознавала.
Все ее существо, казалось, было сосредоточено на Гранте, который все это время сохранял гробовое молчание. Его присутствие выдавало только непрерывное постукивание пальцами по столу. Дробь учащалась по мере того, как росло его нетерпение. Она чувствовала, что он вот-вот взорвется, но, когда взрыв произошел, это застало врасплох и ее, и Кента Хастингса.
— Все, хватит! — закричал Грант и стукнул кулаком по столу. — Кент, уйди отсюда!
На лице агента отразились обида и недоумение.
— Плевать я хотел на деньги и на контракт. Я хочу, чтобы ты оставил нас одних. — Агент колебался, и он добавил нетерпеливо: — Сейчас же!
— Как скажешь, — отступил Хастингс, — но я полагаю, что ты делаешь большую ошибку.
— Ты даже не знаешь, что я собираюсь сделать! — взвился Грант. — Как ты можешь судить, ошибка это или нет?
Возмущенный поведением Гранта, Кент Хастингс вскочил на ноги и начал собирать свои бумаги. Келли было почти жалко его, он казался весьма растерянным таким поворотом событий. Видимо, Грант почувствовал то же самое, поскольку он, наконец, успокоился и извинился.
— Послушай, Кент, извини. Я не хотел тебя обидеть. Ты сделал для меня все, что мог. Теперь моя очередь.
Хастингс кивнул, хотя было очевидно, что происходящее недоступно его пониманию. Когда он ушел, Грант повернулся к Келли.
