— Ты ведь хороший, послушный мальчик, — обратилась она к Петеру. Тот снисходительно кивнул. Переведя взгляд на Гизелу, Лора снова встревожилась: на глазах у девушки блестели слезы. — Что с тобой, дорогая, что произошло? — участливо поинтересовалась Лора. Она уже привыкла к мысли, что Вилли, Петер и Гизела — одно целое. Гизела прикусила губу, чтобы не разрыдаться.
— Не хочешь говорить о причине своего горя?
Девушка как-то по-детски покачала головой. И без перехода поинтересовалась, знала ли Лора мать Петера. В это время мальчик подошел к ней и с торжественным видом, как самую большую драгоценность, протянул ей только что вырванную из альбома для рисования страницу.
— Спасибо, мой дорогой! — Гизела приняла подарок и, наклонившись, поцеловала Петера в кудрявую макушку.
Лора наконец собралась с ответом.
— Нет, я ни разу с ней не виделась. Она так и не добралась сюда, а я не успела побывать тогда в городе. Слушай, прошло уже столько времени со дня ее трагической смерти. — Женщина тяжело вздохнула. — Что делать, жизнь идет своим чередом. И тебе, дорогая, надо думать о будущем и не ворошить прошлое. Я давно уже не видела его таким счастливым, его, который целых три года прожил с грустным выражением на лице.
Легко вам всем говорить «не думай о прошлом», про себя вздохнула Гизела. Она вздрогнула, вспомнив о содержании странного анонимного письма, которое вчера было засунуто под дверь ее коттеджа, и чуть не разразилась истерическим смехом. Но сказала только:
— Я, пожалуй, пойду.
Лора повторила, что если Гизела намерена последовать за Вилли на озеро, то обязательно надо накинуть что-нибудь теплое.
«Последовать... преследовать». Наверное, те, кто видит нас с Вилли, считают, что девчонка просто липнет к деньгам известного богатого писателя, думала она. Продевая руки в рукава куртки, заботливо протянутой ей Лорой, она решила, что настал момент объясниться и с окружающим миром, и с Вилли. Особенно — с Вилли.
По дороге через лес девушка вспоминала содержимое подметного письма. Вряд ли автор его руководствовался благородными намерениями, но изложил он очень правдоподобную историю.
«Уважаемая госпожа Дорман, — писал он. — Ваш друг, которому вы так доверяете, на самом деле просто негодяй. Он познакомился с вами не случайно. Вилли Фриш долго искал этой встречи. Ему было нужно как минимум рассказать о том, как трагически пересеклась его судьба с судьбой господина Дормана, и открыть вам глаза на вашего преступного отца. Вашего отца, который в силу неблагоприятных обстоятельств отправил на тот свет его жену. Задачей максимум он наверняка ставил уложить вас в постель, а потом бросить. Первое, я думаю, ему уже удалось, а второе вопрос времени. Он от своего намерения не отступится. Действительно, почему бы не переспать с такой красоткой, как вы, уважаемая госпожа Дорман. А ведь от любви еще иногда заводятся дети. Но неужели вы хотели бы иметь потомство от такого недостойного отца?..»
Гизела не могла не признать, что автор анонимки попал в точку. Сейчас она ненавидела Вилли с той же страстью, с какой еще вчера его любила.
Завидев стройную фигуру девушки, Вилли приветливо заулыбался. Но по мере ее приближения, он все четче видел выражение ее лица, и улыбка его вскоре растаяла. До мужчины дошло, что за все время знакомства он ни разу не видел Гизелу такой злой, причем скорее всего именно на него. Она быстро приближалась, длинные стройные ноги легко несли ее к нему. Она затормозила, лишь почти наткнувшись на Вилли. А тот постарался остаться таким, как всегда, — приветливым и расположенным к ней по-доброму.
Это ее удивило. Неужели он так умеет притворяться? Гизела попыталась сопоставить текст анонимки, которая буквально жгла ее карман, с тем, как выглядел Вилли и как он себя вел.
— Это правда? — почти крикнула Гизела, поднося к его лицу измятые страницы. — Мой отец действительно был косвенным виновником смерти твоей жены и ты следил за мной с какими-то своими, особыми целями?
Вилли бросил быстрый взгляд на ее лицо и перевел глаза на бумагу в ее руках. Этот взгляд дал ей искомый ответ. Маленький комочек надежды на то, что в письме содержится ложь, бесследно растворился в потоке горя. Идя через лес на встречу с ним, она убеждала себя, что это либо клевета, либо какое-то недоразумение и все станет на свои места после ее разговора с Вилли.
— Догадываюсь, что ты сейчас скажешь. Попытаешься убедить меня, что все время искал подходящий момент, чтобы объяснить мне ситуацию.
Глазами полными боли смотрела она на этого красивого мужчину, на человека, ближе которого еще несколько часов назад на всей земле у нее не было никого. Она видела, что в нем закипает злость. И эта злость была ей понятна. Гизела знала, что такие люди, как Вилли, не любят, когда обстоятельства становятся сильнее их. Но что он может противопоставить правде? Она не знала, что он злится на себя за то, что вовремя не свернул шею тому продажному писаке!
— Я не хотел причинить тебе зла, Гизела.
Он поднял глаза, и девушка увидела то, что обычно в них появлялось, когда он смотрел на нее: глаза были полны искреннего тепла. Однако сейчас эта наигранная искренность претила ей.
— Не надо обманывать! Ты хотел причинить мне зло, чтобы таким способом достать моего отца! А мои вдруг вспыхнувшие чувства к тебе смешали все твои планы. Да еще отец так не вовремя ушел из жизни, лишив тебя сладости мести. — Ей пришла в голову чудовищная мысль: наверное, пока она заливалась слезами на похоронах, Вилли откупорил шампанское и отпраздновал смерть своего врага. — Что ж, можно продать всю историю о нас в какую-нибудь желтую газетенку и заработать на этом изрядную сумму. Это тебя утешит?
— Ты не можешь так думать обо мне после всего, что между нами было.
— А тебе не кажется, что в нынешней ситуации апеллировать к тому, «что между нами было», не очень порядочно?
— Неужели ты думаешь, что я отношусь к категории мужчин, следующих правилу «поматросить и бросить»?
— Может, эта часть моих обвинений несправедлива. Но и половины содержания этого документа вполне достаточно, чтобы перестать считать тебя порядочным человеком.
Выражение глаз девушки полоснуло Вилли, как ножом.
— Почему ты веришь этому подонку, а не мне? Подумай, с какой целью он написал это?
Наступила пауза. Каждый из двоих думал о своем.
Какой же я идиот! — корил себя Вилли. Неужели нельзя было понять, что эта гнида, этот мерзавец, который угрожал мне, выйдет на нее со своей неопровержимой «правдой»? Я не должен потерять ее! И воскликнул:
— В таком случае я выгляжу не только подлецом, но и полным идиотом!
