Где-то в глубине души у Рея мелькнула мысль, что несколько неосторожно брошенных слов могут в один момент полностью разрушить обретенное было счастье. Он поднялся с постели и протянул руку к одежде. Словно во сне он принялся застегивать пуговицы на рубашке.
— Я больше не могу выносить этого, Кэтти, — сказал он. — Я не могу отделить мое тело и сексуальные потребности, если тебе угодно, от любви к тебе, они — неразделимы. Тебе нужны гарантии, железные гарантии, что в нашей жизни больше не произойдет трагедии и твои чувства никогда не пострадают, — я не могу их дать. Это выше моих человеческих возможностей.
Зачем он приехал на этот Сорочий мыс? И уж, конечно, ему не следовало заниматься любовью с Кэтти. Он просто разбередил старые раны, он сам всему виной.
— Завтра я свяжусь по радио с Конрадом и уеду отсюда, — сказал он, открывая дверь. Луна заливала холодным светом все вокруг. Не поворачиваясь к Кэтти, он произнес: — Если ты забеременеешь, дай мне знать — тебе известно, где меня искать. В противном случае я подаю на развод. Если ты сваляла дурака, то обо мне и говорить нечего. Давно пора научиться жить без того, чего уже не возродить.
Он закрыл за собой дверь и вышел на крыльцо. Ноги отказывались ему служить, и пришлось собрать в кулак волю, чтобы сделать первые несколько шагов.
Он проиграл.
Гул волн заглушал все вокруг, и он пожалел, что прямо сейчас не может сесть в лодку и уплыть.
Он сделает это завтра.
И уже никогда не вернется.
Глава 8
Тучи исчезли, ночное небо было чистым, полная луна освещала лес холодным светом. Спотыкаясь о камни и корни деревьев, он направился к пляжу. Ветер утих. Завтра он покинет Сорочий мыс, даже если ему придется сделать это вплавь, с мрачной решимостью думал Рей, приближаясь к морскому берегу.
Лунные блики отражались в воде; белые барашки украшали гребни волн, сверкающие в лунном свете, словно обсидиан. Композиция в черно-белых тонах своим мрачным великолепием была достойна кисти Юстина. С сожалением Рей подумал, что ему больше не суждено увидеться с ним.
Он безучастно взирал на волны, не замечая их красоты. Я должен вернуться домой, не переставая повторял он себе. Обязан забыть все, что здесь произошло.
Вновь подул холодный ветер. Рей стал застегивать куртку и, взявшись за пряжку под подбородком, вдруг ощутил исходящий от руки едва уловимый запах Кэтти. Поспешно засунув руки в карманы, он попытался подавить прилив чувств, грозивший, подобно бушующим волнам, утопить его в своей пучине.
Довольно эмоций! Он уезжает. Он покидает Кэтти.
Придется научиться жить без нее.
Рей бросил взгляд на небо, и ему показалось, что луна поднялась еще выше, часы показывали половину второго. Он стал взбираться на песчаную насыпь: онемевшее от холода тело затрудняло движения, делая их неловкими. Если ему суждено встретить рассвет, то все будет в порядке. На борту самолета, уносящего его из Хобарта на материк, он придет в себя.
Ему придется это сделать. У него нет выбора.
Коттедж Кэтти окутывала темнота. Рей миновал его и, поднявшись на веранду, вошел в холл. Там, как и следовало ожидать, никого не было. В коридоре, откуда лестница вела наверх, в его спальню, он заметил полоску света под дверью комнаты Салли и Мела.
Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Он хотел остаться один. Но, задержавшись у двери Салли, он тихо позвал:
— Салли? Как вы? Мел вернулся?
— Рей? — Он услышал, как дрогнул ее голос. — Это вы?
— Можно войти?
— Пожалуйста... Я искала вас.
Он вошел. Салли стояла, прислонившись спиной к стене. На ней была белая ночная рубашка до пят, распущенные черные волосы струились по плечам.
— Началось? — спросил Рей.
— Час назад у меня отошли воды, и схватки повторяются каждые восемь минут,— слабо улыбнувшись, сказала она.— На две недели раньше срока... Да еще Мел уехал.— Ее губы задрожали.
Рей ободряюще улыбнулся ей.
— Придется вам смириться, что вместо Мела буду я. Есть еще кто-нибудь поблизости?
— Никого.— Ее глаза расширились, тяжело дыша, она вся поджалась, почувствовав приближение новой схватки. Посмотрев на часы, произнесла: — Семь минут... Любители птиц отправились наблюдать за крачками, а вас я не могла отыскать. Я попыталась найти в себе силы, чтобы добраться до коттеджа Кэтти, но мне это не удалось. Я так рада, что вы пришли.
Положив руки на поясницу, она начала ходить по комнате, стараясь нести свою драгоценную ношу с достоинством королевы, которое Рей часто замечал у женщин на последних месяцах беременности.
— Может быть, вам сходить и позвать Кэтти, Рей?
— А где миссис Бенсон? — попытался уклониться Рей.
— He стоит приглашать миссис Бенсон. У нее на все свои отговорки, и потом она не выносит вида крови. Не хватало, чтобы она лишилась сознания прямо здесь, в спальне. Это вряд ли мне поможет.
— Да.
— Я знаю, что Кэтти не захочет идти, — сказала Салли. — Но она мне нужна. Нам не обойтись без нее, так и скажите ей. — Гримаса боли исказила ее лицо. — Ей лучше поторопиться.
Действительно, ничего другого не остается. Ему потребуется помощь, и, кроме Кэтти, оказать ее некому. Вот так, так, подумал Рей, душераздирающая сцена разрыва, а спустя три часа я вновь стучусь к ней в дверь.
— Я скоро вернусь, — сказал он. Он вышел наружу и торопливо пошел по траве напрямик к коттеджу Кэтти. Сделав глубокий вдох, он постучал кулаком в дверь.
— Кто там? — тут же спросила Кэтти. Значит, она не спала.
— Это я — Рей. У Салли начались роды.
Дверь распахнулась. Лицо Кэтти побледнело, перепутанные волосы падали на лицо.
— Но ведь ей еще рано, — сказала Кэтти.
— На тот случай, если ты ждешь от меня нового подвоха, — прорычал Рей, — сообщаю, что схватки повторяются каждые семь минут и ей нужна твоя помощь. Быстро собирайся и идем.
— Я не могу, — сдавленным голосом произнесла Кэтти. — Рей, я не могу.
— Ты можешь и пойдешь.
— Видеть рождение ребенка — выше моих сил, ты требуешь от меня невозможного, — сказала она с искаженным лицом.
— Кэтти, — холодно и резко сказал Рей. — Мел — на материке, миссис Бенсон падает в обморок от вида крови, Роберту всего девять лет, а любители птиц шатаются по лесу. Помочь некому. Понимаешь? Некому.
— Мне все равно! Я не пойду.
— Салли просила тебя. Ты ей нужна.
— Я не могу, — беспомощно повторила Кэтти. — Я просто не могу.
Терпение его лопнуло. Ничуть не заботясь, какое это произведет впечатление, он яростно прокричал:
— Хватит с меня сцен, Кэтти! Я их видел достаточно. Мне смертельно надоело слушать, что ты боишься всего, что может повредить твоим драгоценным эмоциям.
