Он проснулся тихой, глубокой, темной ночью. Не было ни звука, лишь свет отражался в множестве зеркал. Он перебрался на край кровати и сидел некоторое время, опустив голову, как истерзанное животное. Потом дотронулся до спины, пощупал израненное тело и корки запекшейся крови. Кэтрин спала, свернувшись калачиком. Он потянулся, встал и стал выбираться из комнаты, где царил беспорядок.
Яркий свет в ванной ударил Нику в глаза. Он выглядел бледным, измученным, кожа вокруг глаз пожелтела и обмякла.
— Господи, — сказал он своему двойнику в зеркале. Вода из крана была холодной и освежающей. Он намочил ею потные волосы и почувствовал, что мозги его несколько прояснились.
— Если ты не оставишь ее в покое, я убью тебя, — тихо произнес кто-то сзади.
В голосе чувствовалась уверенность, не оставлявшая сомнений в том, что Рокси знала цену каждому своему слову.
Ник посмотрел на ее отражение в зеркале ванной.
— Скажи мне кое-что Рокси, как мужчина мужчине. — Он обернулся и взглянул на нее. Она не обращала внимание на его гениталии. — Скажи мне, — повторил он — Как ты думаешь, она что секс-чудо века, а?
— Меня тошнит от тебя, — сказала Рокси, отворачиваясь.
Ник коротко рассмеялся.
— Это тебя-то тошнит? — Он покачал головой, будто не веря ее словам. — А ты любишь подсматривать, да? Сколько же времени ты здесь, Рокси?
Рокси взглянула на него с отвращением.
— Это она любит, чтобы я подсматривала.
— А ты свято выполняешь ее приказы, так, Рокси?
— Пошел к черту, — сказала она, уходя.
Кэтрин пребывала в загадочной полутьме между сном и явью.
Она потерлась о него, когда он проскользнул обратно в постель, ласкаясь к нему, как кошка.
— Ники, — прошептала она, точно ребенок, который, чтобы успокоиться, произносит имя отца.
* * *
Когда Ник проснулся, она ушла. Комната была убрана, и свет лился в высокие окна.
На столике у кровати лежала записка. «На побережье! — К».
Ник долго принимал горячий, бодрящий душ, оделся, затем сел в «мустанг» и не спеша направился в Стинсон-Бич. Он чувствовал себя отдохнувшим и сильным, как бывало с ним только после ночей, проведенных на лоне любви. И тем не менее, его одолевало беспокойство. Он не был уверен, как примет его Кэтрин.
Он нашел ее возле дома. Она точно поджидала его. И как обычно смотрела на море.
— Доброе утро, — сказал Ник.
Кэтрин кивнула ему, будто он был всего лишь. случайным знакомым. Он посмотрел на дом, увидел, как дернулась одна из занавесок, и заметил Рокси.
— По-моему, все это не очень ей нравится.
— Кому и что именно?
— Рокси. Мы.
— Она видела меня с очень многими мужчинами, — Кэтрин помедлила. — И нет никаких «мы». Есть я и ты, — добавила она.
— Кто знает? А мне кажется, что она недовольна. Может, она подсмотрела нечто такое, что прежде ей не приходилось видеть.
Кэтрин повернула к нему лицо, глаза ее блестели.
— Рокси все видела раньше. Ник засмеялся.
— Я тоже думал, что все уже видел.
Ее улыбка смягчилась, стала более приветливой.
— Ты думаешь, что это было нечто особенное?
— Я уже сказал, что это было секс-чудо века, — усмехнулся Ник.
— Уже хвастаешься перед друзьями?
— Да нет, я разговаривал с твоей подругой Рокси.
— И как она отнеслась к этому?
— Не очень хорошо. А ты что думаешь? О прошлой ночи?
— Я думала, что это неплохое начало.
— И все? А что ты скажешь о Рокси? С ней забавнее? Она улыбнулась своей проницательной улыбкой.
— Кажется, Рокси вызывает у тебя немалый интерес. Это не означает, что ты хочешь поразвлекаться как-нибудь втроем?
— Она развлекалась с тобой и Джонни? — отозвался он.
— Нет, Джонни побаивался ее. Ник пожал плечами.
— И надо же было с ним такому служиться. Кэтрин пошла в сторону от него, направляясь к тропинке, которая бежала по каменистому спуску к берегу. Ник поспешил за ней.
— Скажи мне, Ники, — обратилась она к нему, поглядывая на него через плечо. — Тебе было страшно вчера ночью?
Ник остановился.
— Так в этом-то и вся соль, не так ли? Это и придало особую остроту нашим чувствам, как ты думаешь?
— Ты не должен участвовать в подобной игре, — серьезно сказала Кэтрин. И снова направилась вниз по тропе к берегу.
Ник шел за ней.
— А почему бы и нет? Мне нравится эта игра.
— Ты и так завяз, Ники. У тебя не выйдет то, что ты задумал.
— Возможно, я и завяз. Мне наплевать. Но я поймаю моего убийцу.
Она покачала головой.
— Ты ничего не узнаешь от меня. Я не выдам всех своих тайн только потому, что испытала оргазм…
— … или два. Она улыбнулась.
— Или два. Словом, ты не узнаешь ничего такого, чего я не захочу тебе открыть.
Он схватил ее за плечи.
— Нет, узнаю. И тогда я арестую тебя.
— Нет. Все кончится тем, что ты влюбишься в меня, Ник, вот и все..
— А я и так влюбился в тебя. — Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее. — Но я все равно арестую тебя. Можешь написать это в своей книжке.
Бар «Руль корабля», где отдавалось предпочтение традициям сельского Запада, расположился в месте пересечения улиц Четвертой и Валенсии; там стоял хороший автоматический проигрыватель и подавали дешевое бочковое пиво. Два последних обстоятельства и привлекли туда Гаса Морана, когда у старого ковбоя появилось желание гульнуть.
Ник Карран нашел своего напарника в его любимом заведении, он сидел, согнувшись над запотевшей кружкой «Якорного парохода». Как и многие другие завсегдатаи бара, Гас был одет в голубые джинсы, ковбойскую рубашку и широкополую шляпу.
Ник незаметно сел на соседний стул, снял шляпу с головы Гаса и надел ее на свою.
— Так и думал, что найду тебя здесь, — сказал он.
— А с чего это ты сегодня такой веселый? — Гас крутнулся на стуле. — Так где же тебя носило, черт побери? Я ходил к тебе на квартиру. Там никого. — Гас говорил громко, чересчур громко, проглатывая слова. Еще одна-две кружки, и он полностью отключился бы.
— Не беспокойся, приятель. Меня просто не было дома. Вот и все.
— И вчера вечером я приходил.
— И вчера вечером меня не было дома тоже.
Гас сделал большой глоток пива и тупо уставился на Ника, будто пытаясь решить сложную головоломку, но это было не по силам его затуманенным мозгам. Наконец до него дошло. Лицо Гаса потемнело.
— Ты… трахался с ней! Ах ты, несчастный тупой кобель! Так тебя не было дома, потому что ты баловался с этой поганой шлюхой! Просто не верится. Ты что, совсем спятил?
— Успокойся, Гас. Не стоит так кипятиться из-за пустяков. Я вполне контролирую ситуацию.
— Дерьмо собачье! Идиот, долбаный сукин сын, я ухожу отсюда, потому что ты неудачник, а это заразительно. Я не хочу больше себе неприятностей. Я сыт ими по горло, большое спасибо.
