Принятое решение ранило сильнее, чем должно было, но Фэйф твердо решила следовать ему.
Покончив с завтраком, она застала Далтона в кабинете за просмотром прошлых номеров «Реджистер».
– Нашел что-нибудь?
Не глядя на нее, он покачал головой.
– Далтон, я… Мы можем поговорить?
– О чем? – Он упорно избегал смотреть на нее.
– Послушай, мне жаль, что так вышло.
– Что вышло? – спросил он газету.
Фэйф не выдержала.
– Может, ты отложишь газету и все-таки посмотришь на меня?
Далтон неохотно выполнил ее просьбу. Он вел себя как идиот. Это он должен был извиниться. Тщательно сложив газету и аккуратно положив ее на стопку остальных, выровняв, чтобы не выступали края, он наконец поднял голову.
– Тебе не за что извиняться передо мной.
Фэйф опустила глаза и, собравшись с духом, вновь посмотрела на него.
– Нет, есть за что. Я должна была сдержаться… В общем, когда ребенок зашевелился… и после… – Она села на стул с мягкой обивкой, стоявший у стола. – Мы можем просто забыть обо всем и быть… ну, я не знаю… друзьями?
Далтон сомневался, что ее идея удачна, но предложить ничего другого не мог.
– Прекрасно. Знаешь, я тоже должен попросить у тебя прощения. И если хочешь, мы можем просто поддерживать приятельские отношения, только и всего.
– Нет. Давай лучше будем хорошими друзьями.
Слишком больно напоминать себе, что она чуть не повторила недавнюю ошибку, поэтому Фэйф поспешила перевести разговор на другое.
– Черт, я даже не выяснила, кто сделал эту фотографию с тобой на первом плане.
– Счет за проявку пришел на имя некой Дженни Мартин.
– Ты шутишь?!
Далтон удивленно посмотрел на нее, не понимая внезапного восторга Фэйф.
– Нет.
Фэйф уже вылетела из комнаты. Секундой позже она вернулась, держа в руках газету и широко улыбаясь.
– Маленькая Дженни становится знаменитой.
– Маленькая Дженни? – переспросил он, все еще не понимая причину ее бурной радости.
Фэйф оторвалась от созерцания и торжествующе посмотрела на Далтона.
– Наша местная королева скейтборда. На день рождения ей подарили фотоаппарат, и теперь она всюду преследует Дэвида и умоляет научить ее профессионально фотографировать.
Внезапно краска схлынула с ее лица.
– В чем дело? – Далтон напрягся. Его взгляд машинально устремился к ее руке, лежащей на животе. – Что случилось?
– Она была там, – прошептала Фэйф, медленно опускаясь на стул. – Она была в офисе редакции. Я забыла. Она забежала узнать, нет ли Дэвида, и похвалилась новым фотоаппаратом. Господи Боже мой, ты, наверное, видел ее, когда шел ко мне?
– Ты говоришь о девочке на роликах?
– Ее могло убить! Боже, ей всего десять лет, и она могла погибнуть!
«Видимо, это правда, что беременные женщины так впечатлительны, – подумал Далтон. – Минуту назад она была в восторге от какого-то пустяка, сейчас готова упасть в обморок от одних воспоминаний».
Далтон быстро обогнул стол и опустился на колени перед Фэйф.
– Фэйф. – Он взял ее руки в свои. Они были холодны как лед и дрожали. – Фэйф, с девочкой все в порядке. Ее не было там, когда произошел взрыв.
В глазах Фэйф поселился ужас. Она была близка к истерике.
– Она могла погибнуть только потому, что зашла ко мне…
– Нет, – резко сказал он. – Ее могло убить, потому что какой-то подонок послал тебе по почте бомбу. Ты не виновата в этом.
– Если он не послал ее из-за чего-то, что я написала в газете. Что, если…
– Никаких «что, если», Фэйф. – Далтон сжал ее ледяные пальцы. – Ты не виновата. Не виновата.
– Но…
– Разве ты напечатала статью о том, как сделать бомбу? Убеждала читателей послать ее тебе? Нет, черт возьми, ты не несешь ответственности за чужие преступления.
Губы Фэйф задрожали, глаза стали влажными.
– Она могла погибнуть.
– Но она жива. Ее имя даже не упоминалось в числе пострадавших. Она стояла напротив твоего офиса и делала снимки. Это ты едва не погибла. Ты и твой ребенок. – Его ладонь мягко легла на живот Фэйф. – И я безумно рад, что вы живы и здоровы.
Шуршание автомобильных шин по гравиевой дорожке перед домом возвестило о чьем-то появлении. Далтон неохотно выпустил руки Фэйф. Они отодвинулись друг от друга, как два подростка, застигнутые за чем-то недозволенным.
Раздался стук в заднюю дверь.
Далтон открыл Чарли – приехавшим оказался он, пока Фэйф сидела в кабинете и собиралась с силами. Когда она вошла на кухню, мужчины сидели за столом и пили кофе.
– Привет, дорогая, – ласково обратился к ней Чарли. – Как дела?
– Отлично, спасибо. – Она старательно избегала взгляда Далтона. – У тебя есть какие-нибудь новости?
Чарли сделал большой глоток кофе, поставил кружку на стол и окинул по очереди обоих долгим взглядом.
– Да. О еще одной бомбе.
У Фэйф подкосились ноги. Она тяжело опустилась на стул.
– В городе?
– Нет, нет. Извини. Не хотел так тебя напугать. На этот раз в Омахе. Не знаю подробностей, кроме того, что это очередная почтовая бомба. ФБР пока молчит, но, как мне кажется, они подозревают, что это дело рук Неизвестного, а та бомба, посланная тебе, – от его подражателя.
Далтон резко подался вперед.
– Почему они так думают?
Чарли нахмурился и пожевал зубочистку.
– Не могу утверждать, что они думают именно так, скорее это мои предположения.
Далтон кивнул в знак понимания. Чарли продолжал развивать свои мысли, подкрепляя их случайно услышанными обрывками разговора, внезапным молчанием при его появлении в кабинете, выделенном полицейским управлением Ту Оукс для агентов ФБР, и тому подобным мелочам, подмеченным им. Фэйф больше наблюдала за лицом Далтона, чем за ходом рассуждений Чарли.
Она сразу поняла, что он скучает по прежней работе. Фэйф не знала, почему и как давно он ушел из полиции, но по блеску в глазах, по появившемуся в лице нетерпению она поняла, что ему не хватает службы в рядах техасских рейнджеров.
Он не упоминал, чем занимался после ухода из полиции. Фэйф могла лишь предполагать, что его занятия не были связаны со служением закону. Но сейчас она впервые увидела в его глазах тоску по работе, которая, видимо, была смыслом его жизни в прошлом, неизвестном ей. Что ж, она понимала, что значит тосковать по работе.
С востока надвигались громады тяжелых серых облаков, похожих на комки грязной ваты. Приближалась очередная гроза.
– Жалюзи.
– Что? – переспросил Далтон.
Фэйф поспешно отошла от окна гостиной, у которой стояла, наблюдая за отъездом Чарли.
– Я подумала, что с жалюзи на окне в комнате было бы достаточно света, и в то же время я не чувствовала бы себя такой… выставленной напоказ.
