— Подождите, чуть не забыл, — остановил он меня. — У меня для вас кое-что есть.
Он порылся в портфеле.
— Я нашел ее дома и подумал, что вам понравится. У нас с Дженни есть вторая.
Он протянул мне пластинку «Блюзы плохого настроения Слепого Блейка»[44] с фотографией печального блюзмена на обложке.
Возможно, моя хандра не так уж незаметна. Когда я перевела взгляд на Р.Г., он улыбался.
— В прошлом Слепой Блейк помогал мне побеждать кризисы веры, и я решил, что он пригодится и вам.
Не совсем извинение, но Р.Г. определенно сознает, как сильно меня расстроил. Мудро, но отстраненно сострадает, словно понимает мою боль, но находит ее неизбежной, а может, даже необходимой и поучительной.
— Спасибо, сэр, — с неподдельной благодарностью выдавила я. — Простите, что была не в духе последнее время.
— Просто выполняйте свою работу, Саманта. Я нанял вас, потому что мы единомышленники. Останетесь со мной — получите возможность изменить мир к лучшему. Я не собираюсь всю жизнь провести младшим сенатором от штата Огайо. У нас со Слепым Блейком есть и другие планы. Понимаете?
Я думала, что понимаю. Р.Г. подавал надежды с самого переезда в Вашингтон. Конечно, не так серьезно, как Брэмен, но все же его потенциал не остался незамеченным. В последний год его именем жонглировали на воскресных ток-шоу, посвященных возможным кандидатам в президенты. Почти все считали, что он пропустит этот цикл, поскольку Брэмен казался несокрушимым. Он планировал эту гонку все десять лет, пока Р.Г. боролся за права своих избирателей. Завидовал ли Р.Г. тому, что сам не заложил такой же фундамент для вящей славы? Я надеялась, что нет.
— Да, сэр. Для меня честь работать с вами, сэр.
— Прекрасно. До встречи в Кливленде.
Я отнесла Слепого Блейка к себе, и мне здорово полегчало. Я все еще сердилась из-за компромисса по законопроекту, но верила в доброту Р.Г. и его готовность служить нации. Он единственный из моих знакомых, для кого честолюбие и жертвенность — одно и то же, как и должно быть у настоящего слуги народа. Р.Г. не был честолюбив ради себя самого, но вообще — был. И ради общего блага я надеялась, что он далеко пойдет.
Когда я сообразила, что впереди минимум семь часов напряженного труда, а рабочий день подошел к концу, все вернулось на круги своя.
— Уф, — довольно вздохнула я, жадно поглощая кофе, — в моем мире снова все правильно.
В половине девятого, закончив одну шестую сводок для Р.Г., я получила письмо от Аарона.
Кому: Саманта Джойс [ [email protected]]
От: Аарон Драйвер [ [email protected]]
Тема: секси сеньорита
наконец-то закончил, собираюсь запивать чипсы маргаритами. как насчет повеселиться к югу от границы? но сначала предлагаю сходить в мексиканский ресторан
Я густо покраснела, выругалась из-за того, что не могу присоединиться к Аарону, и позвонила ему, чтобы сообщить о своей печальной судьбе.
— Ты собираешься торчать там всю ночь? — недоверчиво переспросил он.
— Большую часть, — печально ответила я.
— Н-да. Хорошо, зайду в другой раз. Да, Сэмми…
— Что?
— Натали сказала, ты здорово упала сегодня утром. Наверное, она все видела. У тебя все нормально?
Вполне, если не считать жгучей ненависти к Натали.
— О да. Так, несколько царапин и синяков. С ними я похожа на бандитку.
— Ладно, секс-бомбочка ты моя. До встречи.
«До встречи», так мы в последнее время прощались. Не считая пьяного раза после мальчишника, Аарон никогда не признавался мне в «лбви», но я была уверена, что рано или поздно он это сделает. Возможно, даже в трезвом свете дня.
К десяти вечера в офисе никого не осталось. К одиннадцати меня начало трясти от бесконечных доз кофеина. К полуночи я для вдохновения послушала Джона Бон Джови. В час съела энергетический батончик и немного побоксировала с тенью. В два сорок пять осталось минут на двадцать работы, и тут пришел Аарон. От него пахло текилой, а в руках он держал большую коробку из спортивного магазина.
— Это мне? — спросила я.
— Если честно, мне. Но к тебе тоже относится. Ты почти закончила? — пьяно и радостно произнес он.
Он раздувался от гордости. Пока я заканчивала, он взялся за сверток. Все ясно: шатаясь по ночному городу под парами текилы, он купил ролики и, похоже, в восторге от них. Я готовила сводки к утренней отправке и краем глаза наблюдала, как он пытается нацепить новую обувь.
— Ты умеешь кататься на роликах? — спросила я. — Вообще-то это довольно сложно.
— Я надеялся, что ты научишь.
Он убедил меня надеть ролики, заявив: «Если упадешь с лошади, всегда сможешь опять забраться», и повел к двери.
— Мне надо взять свои вещи, — запротестовала я.
— Нет, не надо. Мы разомнемся прямо здесь, — ответил он.
Что, в Рассел-билдинг? Он серьезно?
Оказалось — серьезно. Следующий час мы гоняли по длинным мраморным коридорам вдоль и поперек всего здания, мягко стрекоча колесами роликов. Я почти год ходила по этим коридорам, но тихая темнота раннего субботнего утра превратила их в соблазнительное, неведомое место. Свободные от людей, идеально отполированные полы были скользкими и манящими. Мы ускорились, в ушах засвистел ветер, и Аарон откинул мне волосы с глаз. Я была быстрой и чуточку буйной; интересно, насколько ему нужна моя помощь? Или он занимался этим раньше, или одарен от природы.
Мы решили хранить тишину, чтобы нас не заметила охрана, которая располагалась тремя этажами ниже. Все звуки громким эхом отражались в пустых коридорах, и в тишине мы внимали сонным скрипам здания и шепоту труб. Мне казалось, что, рассекая на роликах по этому зданию, я лучше его узнаю. Оно такое громадное и безликое — огромная машина, равнодушная к моей должности или скорости. Но сейчас я впервые почувствовала, что быстрее его — словно я могу проехать и выведать его секреты раньше, чем оно услышит мое жужжание и прихлопнет меня как муху своей самодовольной тяжестью. Вдруг это здание все-таки можно победить? Вдруг я изучу его, всего лишь прислушиваясь?
Мы с Аароном вернулись в офис Р.Г. и рухнули на диван в приемной. Я ужасно хотела поделиться с ним новым, возбуждающим чувством скорости, но прежде чем смогла облечь его в слова, Аарон уже забрался на меня и начал целовать в шею.
— Не здесь, — прошептала я, пока он меня лапал.
— Почему? Тут же нет камер.
— Это неправильно, — попробовала объяснить я.
— Ну, давай, это очень круто — заниматься сексом на работе. Поверь мне.
Сложно было придумать что-то более убийственное для желания переспать с ним в ближайшее время. Почему мужчины всегда, всегда считают, что это очень умно — намекать на прошлые сексуальные приключения с другими женщинами? Случайно или нет, но глупость неимоверная. Неприкрытое оскорбление. Почти так же плохо, как когда сокурсник предложил мне брать уроки минета у своей бывшей подружки и тем самым подогреть наш недолгий роман. Что с ними со всеми?
