- Красавицы какие! - тем более что порция похвалы нам и без него перепадает. От Катерины, чьи умения, может, и далеки от совершенства, зато не уродуют. Придирчиво рассматриваю наше с Соней отражение, а стилист уже тянет ладошку, желая получить вознаграждение. - Три пятьсот, бог с ним, ребенку со скидкой.
Приятно, конечно, но деньги ведь не мои, так что бешеный восторг от сэкономленных золотых так и не приходит. Зато приходит удивление... Накрывает меня волной и заставляет застыть, уставившись в мужской бумажник, набитый разномастными купюрами. И не из-за них вовсе я на какое-то время теряю связь с реальностью: Некрасов умеет зарабатывать. И если б не я со своей страстью к обновкам и хорошей косметике, накопил бы на свой внедорожник куда быстрее. Всё дело в снимке, который он так и не достал из прозрачного кармашка...
- О, это вы тёть Вась? Как принцесса, - словно сквозь вату слышу Сонькину трель и заставляю себя очнуться. Она ведёт пальчиком по фотокарточке, а я отсчитываю нужную сумму, умоляя пальцы так не трястись. - Вы здесь фея?
- Невеста, - горько улыбаюсь молодой Василисе Некрасовой, прижимающей к груди букет из пионов, и нежно убрав детскую ладошку, щёлкаю тугой застёжкой. - Держите, без сдачи.
И лучше бы я не была такой скупердяйкой... Теперь, пока гости будут спать лицами в салатах, я буду думать только о том, на кой чёрт Некрасов со мной это делает: хранит снимки, не выбрасывает мою одежду, а стоит нашей женской компашке выйти во двор, ещё и торопливо отворачивается, всё равно не успевая спрятать странного блеска в глазах.
Глава 8
Мне кажется, добрая половина родни заявилась на церемонию, чтобы вдоволь нареветься. Словно молодожёны стоят не на пороге светлого будущего, а подписывают добровольное согласие на смертную казнь. Даже невеста ( вполне себе обычная и, согласно веяниям моды, худая, как вешалка), и та едва не свела на нет все старания визажиста, растирая влажное лицо ажурными перчатками.
Впрочем, так принято, верно? Это я сухарь, и там, где нормальные женщины плачут от счастья, не могу выдавить из себя ни слезинки. Недаром Вера закатывала глаза, глядя как я с улыбкой от уха подгоняла мрачную регистраторшу сворачивать официальную часть и поскорее переходить к поцелую. Я смеялась и отсчитывала про себя последние минуты незамужней жизни, а моя мама за нас двоих громко шмыгала носом, приговаривая, какая же я стала взрослая...
- Или вот ещё: Грег Валентино раскачал свой бицепс до семидесяти одного сантиметра в обхвате! - Лобанов. Боже, это отдельная тема для разговора! И где была моя голова, когда я соглашалась на такое соседство? Наверное, всё дело в магии слова "начальник", которое действует на всех дам безотказно! - Вам, вообще, интересно?
Пожалуй, я бы предпочла ещё минут сорок стоять на каблуках, то и дело пихая под нос Тамаре Александровне салфетку, но признаться в этом мне не даёт воспитание. И совсем немного страх... Потому что чёртов руководитель неизвестного мне предприятия на деле оказался непросто неказистым, а безобразно перекаченным "анаболиком", способным говорить только о себе подобных...
- Так вот, кожа не выдержала, и теперь его руки украшают безобразные шрамы. А ещё говорят, что женщины идут на жертвы ради красоты! Да мужчины, порою, проходят через настоящий ад, чтобы оставаться в форме.
- Ага, - соглашаюсь, ковыряя вилкой еду на тарелке, и благоразумно воздерживаюсь от щекочущей язык реплики: "Грег Валентино? Кто он, твою мать, такой?!". И так ведь понятно - ещё одна жертва стероидной пропаганды.
- Я ведь раньше тощий был, Василиса. Не поверите, до восемнадцати лет не умел плавать, видать, руки были совсем слабые. А сейчас, пощупайте, - я едва не давлюсь креветкой, а этот бесцеремонный Нарцисс, уже почти час насилующий мой мозг рассказами о правильном питании, хватает мою ладошку и заставляет коснуться крепкого плеча. - Ну, как, мощный?
Ещё и бровями играет, когда я неловко сжимаю пальцы на каменном бицепсе.
- То-то же. Свободного времени, конечно, у меня не так много, всё-таки должность ответственная, но бегаю я каждое утро. Турники, опять же, своё дело делают. А по выходным непременно спортзал. Вы, кстати, как относитесь к фитнесу?
- Положительно, - бурчу, а сама добавляю в тарелку ещё порцию какого-то неприлично жирного салата. Из вредности, наверное...
Чего он ко мне пристал? В радиусе трёх метров, конечно, одни пенсионерки, но если своими крепкими ногами он доберётся до шестого стола, будет ему счастье! Там четыре студентки (лет по двадцать, не больше) потягивают шампанское, почти не притрагиваясь к еде. Фигуристые, длинноногие, грудастые - мечта любого успешного мужика! А этот сидит как прикленный!
- Спортзал — это отдельный мир, Василиса! Моя стихия, так сказать, - ещё и пуговицу на пиджаке расстёгивает, заставляя не на шутку разволноваться, сможет ли ткань его рубашки и дальше сдерживать стальные мышцы груди. Мне же Тамара Александровна голову оторвёт, решит, что я этого Лобанова домогалась!
- Железо мой наркотик. Вижу результат и хочу большего...
Господи, может, к Соньке податься? Усесться рядом с шестью нарядными малышами и до глубокой ночи обсуждать с ними мультяшных героев? Потому что даже такая перспектива кажется мне более радужной, чем болтовня о спортивных снарядах и пользе скандинавской ходьбы! Где бог? Сегодня он явно занят: я год сторонилась мужчин и первым, кого посылает мне судьба, становится неповоротливый шкафоподобный амбал, с таким узким кругозором, что я даже о погоде заговорить не решаюсь - он точно растеряется.
Тепло улыбаюсь своему соседу и порываюсь встать, наплевав на его рассказ о грядущих соревнованиях по бодибилдингу, да так не вовремя замечаю мелькнувший среди гостей модный серый костюм в , что тут же опускаюсь обратно. Бывший муж! Ещё бы... Ему вот всегда везёт, он же знает, куда идти - держит курс прямиком к Сиренам! Нервно ёрзаю на стуле и, подперев кулачком подбородок, любуюсь трудолюбивым фотографом. Он что-то болтает, настраивая дорогую камеру, а эта великолепная четвёрка заливается смехом, принимаясь поправлять причёски. Гад! Интересно, комплементами осыпает? Иначе, чего они так оживились?
- Если хотите, присоединяйтесь ко мне в субботу! В моём районе отличный комплекс с бассейном, - да тут разве расслышишь, когда чёртов атлет всё время жужжит на ухо?
- Нет! - отрезаю грубо и, не глядя на удивлённого Лобанова, шлёпаю ему на тарелку какую-то закуску. Может, хоть на время замолкнет! - Поешьте, для мышечной массы самое-то.
Ну вот, Максим их снимает... И мне почему-то кажется, что брюнетку куда чаще остальных... Василиса! Вы же разошлись, какая тебе разница? С тобой тут мужик флиртует в какой-то странной извращённой манере, а ты на супруга пялишься! Бывшего! Совершенно свободного от обязательств, а со вчерашнего дня и вовсе, потерявшего последнюю надежду ещё разок затащить тебя в постель. Так с чего бы ему отказываться от женского внимания?
- Вкусно? - хмуро свожу брови на переносице и оставляю в покое серый костюм.
Так правильно. Не смотреть. Не думать. И, что даётся особенно трудно, не ревновать. Лучше вернуться к Лобанову, теперь добровольно рассматривая его плечи. И вправду крепкие, а что лицом не вышел, не так уж и страшно. Как его звать-то? То ли Илья, то ли Игорь...
- Не очень. Я майонез не люблю. Вредно.
- Этот ешьте, - нет, Иван. Точно Иван, как моего деда. Отодвигаю в сторону его тарелку и, наплевав на остальных, ставлю перед ним наполовину опустевший салатник с какой-то травой. - Сока хотите?
Я принимаюсь наполнять его стакан, а он блеет, что-то нечленораздельное... Господи, ладно с лицом беда, но на отсутствие мозгов глаза не закроешь. Лучше бы книги с библиотеки тягал, чем железо!
- А вам, наверное, вина? Пейте красное, оно в небольших количествах даже полезно...
Что делать? Буду пить... И, похоже, всё равно украдкой поглядывать на Некрасова. Его какая-то старушка пытается усадить на стул рядом с собой. Зачем-то по волосам трепет и уже щипает морщинистой рукой за щеку... Дамский угодник, твою мать! И ведь возраст для него не помеха, он даже королеву Елизавету при желании охмурит!
