Олеська недоверчиво воззрилась на гостя.
— А покажете? — прошептала с придыханием.
— Спасибо, родная, — пробормотал Кульбит Светке, в точности повторяя интонацию Пахомова. — Удружила. Смотри, малышенция, — обратился он к девочке.
Гена неохотно выбрался из-за стола и осторожно заскользил носками по деревянному полу. Уселся на шпагат и помахал Олеське.
— А вы в цирке работаете? — восхищенно поинтересовалась та.
— Точно! — невесело хмыкнул Гена и многозначительно посмотрел на племянницу.
«Пошептаться бы…»
Этот цепкий и осторожный взгляд перехватил Гаранин и, стукнув Михеича по плечу, бросил небрежно:
— Пойдем, провожу!
Михеич кивнул, будто что-то вспомнил, и отправился к выходу.
А Джин, проводив гостя, поплелся колоть дрова, а потом сбегал за водой. Когда он вернулся обратно в дом, турист-акробат тыкал в экран своего мобильника, а Света с Олеськой ушли спать.
— Бросили тебя одного, — усмехнулся Гаранин.
— У Олеси вроде температура поднялась, — осторожно заметил Кульбит, но Арсений, не слушая его, уже несся в зимовку.
«Интересное кино», — хмыкнул про себя Лурдин и принялся строчить сообщение в общем чате, созданном Золотой королевой.
Уложив больного ребенка, Света с Гараниным вернулись на кухню.
— Ты что-нибудь видела, когда с Митькой беда приключилась? — осторожно поинтересовался Лурдин у Светы.
— Нет, — мотнула она головой. — Он крикнул, чтобы я уходила. И все. Так страшно стало, Гена, — пробормотала она и горько осведомилась: — Убийц так и не нашли?
— Нет, — процедил Лурдин. — Я просто подумал, что ты могла что-то или кого-то заметить, поэтому сам приехал.
— Кто-то помер? — равнодушно полюбопытствовал Гаранин и, узнав, что какой-то рок-музыкант, отмахнулся. — Может, кто из поклонников или от неразделенной любви? Вон Леннона фанат застрелил. И никаких мотивов, кроме желания прославиться. Психопат хренов…
— Да-а, — глухо протянул Гена. — Но Азимуту нашему до славы Битлов далеко. И фанатов как таковых не имелось. Хороший человек был. Музыку писал, стихи…
Он замолчал, сморгнув слезу, и уставился на пламя, полыхающее в печи. — Хорошо тут у вас, — заметил мечтательно. — Сам бы так жил!
— А что? — хохотнул Арсений. — Вон домов сколько, в любой заселяйся!
Лурдин рассмеялся, как веселой шутке.
— Пора спать, — велел Гаранин. — Завтра рано выходим. И пока Света стелила в зале постель для дорогого гостя, принялся рассказывать, как следует охотиться на глухарей: — Эти птицы уникальные. Взлетают на деревья, а потом оттуда ныряют в снег. Греются! Вот и наша задача выбрать широкую полянку, но с деревьями по краям. Птицы хитрые. Они в снегу роют ходы, а сверху снег хвостом заметают. Но опытный охотник всегда догадается, где они прячутся. Но самое главное условие — не болтать. Услышат даже шепот, сразу взлетят. А так… мы подкрадемся тихонечко и подождем в засаде А потом уже хорошо целиться остается. Только первую врасплох застанем, тут уж успевай перезаряжать.
Оставшись один, Кульбит почувствовал сильное раздражение на самого себя. Не успел даже намекнуть Светке о грозящей опасности. Да и сама ситуация напоминала охоту на глухарей. Спит ничего не подозревающая птица, забившись глубоко в нору, а охотник уже подкрался и стоит на изготовке и ждет. Ждет.
Гена подскочил с постели и заметался по комнате.
«Завтра нужно выбрать время и поговорить. Хотя, что сказать, как объяснить, не открывая все карты? Светка и знать не знает, кто такой Дунаев. А уж почему он решил ее убить, известно только Пахом> Но тот даже словом не обмолвится, хоть пытай его, хоть расстреливай!»
— Не спит твой родственник, — прошептал Арсений, обнимая Свету. Она задремала, устроившись у него на груди. — Значит, сегодня только целомудренные поцелуи…
— Он скоро уедет, — пробормотала Света, проводя ноготками по груди Джина.
— Мог бы вообще не приезжать, — пробурчал Гаранин. — Звали его. Все эти вопросы про вашего незадачливого рокера можно и по скайпу задать.
— Генка любопытный, да и бабушка обо мне волнуется.
— Ну раз бабушка, — примирительно прогудел Арсений и накрыл ладонью грудь Светланы. Она потянулась довольно, заурчала как кошка, выгибаясь в его руках.
— Пойдем в душевую, Сенечка, — прошептала на ухо.
Гаранина не пришлось просить дважды. Он подхватил свою женщину на руки и, будто хомо сапиенс среднего палеолита, потащил драгоценную добычу в самую дальнюю комнатку дома.
Намного позже Арсений осторожно поднялся с постели, куда принес разомлевшую от ласк Свету, и аж залюбовался:
— Красивая ты, лялька моя, — пробормотал чуть слышно и, чмокнув Свету в лоб, поправил одеяло на раскинувшейся по кровати Олеське. Девочка спала улыбаясь.
— Повезло тебе, кукленок, с новой матерью, — прошептал он малышке. — Светка она хорошая. Добрая.
Он направился к себе на кухонный диван, мимоходом заметив, что дров около печки, обогревающей зимовку, осталось мало. И просунув руку за умывальник, вытащил белую клетчатую сумку, полную березовых поленьев. Гаранин намеревался положить несколько рядом с печкой, чтобы утром перед уходом растопить по новой и не тратить время на поиски дров. Он не глядя пошарил внутри клеенчатой сумки и вытащил первое попавшееся полено, как что-то с металлическим грохотом упало на дно кошелки.
«Странно», — подумал Арсений, поспешно нащупывая источник непонятного звука. А потом изумленно уставился на знакомую косметичку, показавшуюся слишком тяжелой. Ни минуты не сомневаясь, Гаранин потянул язычок молнии в другую сторону и замер, понимая, что его догадка оказалась верна. В розовых недрах стеганой черной косметички сверкнул металлическим дулом пистолет. Арсений перестал дышать от неожиданности. Держа оружие через мягкий бок ткани, Гаранин обалдело повертел его в разные стороны, пока в свете ночника не нашел чуть выше рукоятки круглый оттиск. Б-E-Р-E-T-T-A.
Глава 16
Гена Лурдин, в белом маскхалате и с незаряженной двустволкой, выданной хозяином дома, карабкался на лыжах по заснеженному пригорку, стараясь идти след в след за Гараниным. Естественно, проснулись засветло и вышли, как только небо слегка посерело.
— Не бойся, — предупредил перед выходом Арсений, — не заблудимся!
— Ты компас взял? — поинтересовался Лурдин.
— Не-а, — фыркнул Гаранин, — мне он без надобности. Я тут и среди ночи дорогу найду.
И действительно, в белом безмолвном мире он находил нужные тропки и прекрасно ориентировался. Гена в душе не ведал, куда направляется суровый Светкин любовник, и между делом проклинал свой язык за минутный порыв.
«Ты хоть знаешь, куда идешь и с кем? — мысленно осведомился он у себя. — Заведут тебя как Белоснежку, Гена», — сокрушался он, понимая, что обратно без Гаранина не вернется и попросту погибнет. Вдали показался стол под навесом, а в стороне очаг с черным от копоти чайником.
— Что это? — изумился Лурдин, не чаяв найти в диком лесу проблески цивилизации.
— Туристическая стоянка, — хмыкнул Арсений, усаживаясь на лавку. — Их тут в округе штук пятьдесят. Специально оборудовали, чтобы можно было костер развести и чаю попить. Ну или кашу сварить. В другом месте огонь разводить нельзя…
— И это правильно, — пробормотал Гена. — Жалко, когда леса горят.
— Вот вроде ты нормальный мужик, Гена, — серьезно заметил Арсений, смахивая рукой пласт снега со стола и стряхивая обрывки травы и веток, приставших к гладко обструганным доскам. Он,
внимательно глянув на Лурдина, залез в рюкзак, доставая оттуда термос и бутерброды и выкладывая это богатство на большой линялый кулек.
— К чему эта прелюдия? — насторожился Лурдин. — Мы, кажется, на охоту собрались, а не по душам говорить.
— Так чай разговоры любит, а лес торопыг не терпит. Вот сейчас по бутеру съедим, чаю с травками попьем и дальше двинем.
— Ну если так, — передернул плечами Гена.
— Бери, угощайся, — пододвинул Арсений гостю хлеб с толстым куском сала. — Я и лук прихватил. Будешь?
