Я в безопасности.
— Чего там? — в коридор вышел Воронцов, который мигом оценил ситуацию и ринулся ко мне. Он взял меня за плечи, чувствуя, что я начинаю куда-то заваливаться. — Ничего себе, дела.
Роман подхватил меня на руки и понёс на диван. Испуганная Аля семенила следом, заламывая ручки.
Мужчина оставил меня на диване, а сам пошёл в ванную, гремя какими-то склянками и железками. Аля присела рядом, взяв меня за руку:
— Милая, что с тобой случилось? Кто это сделал?
Я молчала. Я не хочу об этом говорить. Я просто не могу, и всё.
В комнату вернулся Воронцов, неся какую-то ёмкость с пинцетами и маленький чемоданчик с медицинским крестом. Мужчина поставил всё на стул возле меня, снова ушел из комнаты и вскоре принёс стакан воды, пахнущей «Корвалолом».
— Пей, — присел он и поднёс стакан к губам.
Не стала спорить и выпила, сколько смогла в своём состоянии.
Рома придвинул чемоданчик и открыл. Стал доставать бинты, перекись и раскладывать всё перед собой.
— Аля, выйди отсюда.
— Почему? — спросила его жена.
— Я буду зашивать бровь Ане. Не нужно тебе смотреть. Иди, позвони Саше и жди на кухне.
— Ладно, — нервно ответила Аля, потопталась еще немного на месте и ушла.
— Сейчас буду промывать рану — будет больно. Надо потерпеть.
Хирург приложил к брови марлю, пропитанную перекисью. Я тут же вся сжалась и скуксилась от боли:
— А-а-а-ау-у-у… — попыталась я дёрнуться от него, но мужчина заставил меня сидеть на диване.
— Сиди и не дёргайся. Я должен промыть рану, чтобы потом её зашить — и шрама даже не останется. Вот увидишь.
Я собралась с последними силами, сжала кулаки, закрыла глаза и терпела, терпела…
Сквозь туман боли слышала обрывки диалога Али и Саши по телефону:
— Алло, Саш! Да, это срочно, — звучал с кухни обеспокоенный голос подруги. — Тут Аня приехала, избитая вся. Да, прям избитая, ей Ромка щас бровь зашивает. Не знаем кто. Не говорит ничего нам. Ты приезжай. Она, может, тебе расскажет. Давай, ждём.
В кухне воцарилась тишина — видимо, Александр повесил трубку и скоро тоже будет здесь.
Глава 26
Саша
Бросил все дела на зама и помчался к Воронцову домой, игнорируя красные сигналы светофора. Уже начинало темнеть, и пробок на дороге не было. Доехал быстро, поставил машину на сигнализацию и скорым шагом отправился к подъезду.
Дверь открыл Роман и впустил меня внутрь.
— Где Аня? — обеспокоенно спросил я его.
— Тише. Она уснула в зале. Пойдём, в кухне посидим пока.
— Сейчас приду, — скинул ботинки и настырно пошёл в зал. Пусть она и спит — я должен её увидеть.
Вошёл и глянул на спящую девушку, даже застыл на миг. У Ани была зашита бровь и на скуле выделялся красный след.
Кто посмел?!
Мне хотелось рвать и метать. Если бы я прямо сейчас узнал, кто это с ней сделал — я бы убил. Меня просто трясло от ярости и бессилия. Присел с ней рядом, вглядевшись в бледное лицо. Уже протянул руку, чтобы провести пальцами по щеке, как Роман меня перехватил:
— Не трогай, ей будет больно, и ты разбудишь её. Пошли, — сказал он шёпотом и потянул меня за рукав из зала.
Нехотя вышел следом за ним и прикрыл дверь. Будить её мне не хотелось, она явно пережила что-то страшное. Кто её бил? За что? Так много вопросов и ни одного ответа. Придётся ждать, когда Аня сама всё расскажет.
На кухне прислонился к подоконнику, сложив руки на груди, и оглядел по очереди Алю и Романа.
— Что уставился? Не знаем мы ничего, — отреагировал на мой грозный взгляд исподлобья Воронцов. — Она отказалась нам рассказывать. Да и вообще, её так трясло, что она и говорить-то не могла. Шоковое состояние. Кто-то её не только бил, но и напугал до чёртиков.
Хотелось рычать, как ошалелый зверь, и что-нибудь разбить. Но я не у себя дома, да и беременную жену друга не стоит волновать ещё больше.
— Откуда она ехала? С работы или из дома? — собрав волю в кулак, спросил их.
— Из дома. Сказала, вещи возьму какие-то и приеду, — вклинилась Аля.
— Значит, кто-то напал на неё в промежутке между театром и вами. Во дворе, вероятнее всего. Машины у неё как раз нет. Может быть, там кто привязался.
— Наверное, — почесав подбородок, отозвался Роман. — Спустя час, как Аля вернулась домой и говорила с Аней, она вот такая уже приехала. Кровь на лице, одежде. Мы её переодевали даже. Когда бровь рассекается — крови много всегда. И по-моему, у неё еще и сотрясение. Кто-то хорошо её приложил головой о что-то твёрдое и острое. Может быть, камень какой-то или коряга — на брови был довольно глубокий разрез. Хорошо, глазом не попала или виском — пробило бы. Повезло, что надбровной дугой угодила — это спасло ей жизнь. На скуле ссадина, колени разбитые.
Сжал руки в кулаки. Кем бы они ни были — я найду их и заставлю пожалеть о содеянном.
— Может, её в больницу надо? Вдруг что серьёзное?
— Саш, неужели ты думаешь, что если бы я допустил подобную мысль, то уже не отвёз бы Аню? — задал резонный вопрос Воронцов. — Ничего серьёзного с ней не случилось, помимо удара головой. Гематом на черепе больше нет, кроме травмы брови. А вот с моральной составляющей куда хуже. Лучше ей остаться дома. Она напугана.
— Извини, — пробормотал я. Знаю, что Роман — высококлассный медик, и не только в своей области, ему можно доверять. — Я должен был знать.
— Понимаю, — хирург и не думал обижаться на меня. Не та ситуация, да и мы с ним не две принцессы, чтобы губы дуть.
— Справку о побоях сможешь сообразить? — спросил Воронцова.
— Да, думаю, — задумчиво ответил он. — К травматологу схожу, он сделает. Хочешь наказать их по закону?
— Пока думаю. Не спущу этого подонкам точно, — произнёс с таким льдом в голосе, что Аля поёжилась и спряталась за своего мужа.
— Тут оставайтесь оба ночевать. Неизвестно, сколько она проспит, еле дошла сюда.
— Суки, — вырвалось у меня сквозь зубы.
— Согласен — мрази, — поддакнул Роман. — Кто ж так девчонок бьёт? И главное, чего она им сделала? Ничего непонятно.
— Саш, ты с работы. Может, голодный? — спросила Аля во время наступившей паузы. — Хочешь, накормлю тебя?
— Воронцов, у тебя не жена, а клад настоящий. Спасибо, Алюш, но сейчас кусок в горло не полезет.
— Что ещё за «Алюша»? — насупился тут же Роман.
— Остынь, Гиппократ. Ты знаешь, что я… по Аням.
— Знаю, — ухмыльнулся он. — Так, друзья мои, с вами очень весело, но мне завтра на операцию. К тому же одна внеплановая — уже прошла сегодня у меня дома. Так что мы пойдём отдыхать.
Роман встал на ноги, намереваясь уйти в спальню. Я протянул ему руку:
— Спасибо тебе, дружище.
Воронцов пожал руку в ответ:
— Всегда пожалуйста! И разрежу, и зашью вас вне очереди. Даже бесплатно. Но лучше без этого.
— Саша, я тебе сейчас плед дам и подушку, — обратилась ко мне Алевтина. — Аня проснётся — разложите сами диван и ляжете. Ты же с ней захочешь вместе лечь? Или у вас пока не те отношения?
Роман усмехнулся. Зараза, опять он веселится надо мной, даже в такой ситуации. За спиной у жены Воронцов с дебильной рожей рисовал пальцами сердечки… Все в этом доме давно в курсе того, что у нас всё зашло куда дальше курортного романа. Кроме нас с Аней!
— Да, Аль. С ней лягу. Принеси, будь другом.
Супруги, тихо переговариваясь, ушли в спальню, а я вновь тихо приоткрыл дверь гостиной, где мирно спала Аня. Через пару минут Воронцова принесла обещанный плед и подушку. Сложил постельные принадлежности в одно кресло, сам сел в другое, наблюдая за сном девушки и всё больше погружаясь в невесёлые мысли.
Душу рвало желание немедленно найти и наказать того, кто посмел поднять руку на мою девочку. Камикадзе, не иначе. Ты ещё не подозреваешь, подонок, что тебя поджидает. Никто не будет безнаказанно обижать мою женщину. Каждый из них заплатит очень дорого за каждый волос, упавший с головы Ани.
