— Открой рот…
Губы послушно распахиваются.
— Язык… дай мне его… еще… не закрывай… двигай пальчиками… быстрее…
Прохожусь своим языком по ее приоткрытому рту, облизывая послушно высунутый язычок и усиливая рывки. С воплем судорожно выгибается, закатывая от удовольствия глаза.
— Вот так… хорошая девочка… моя…
Засовываю в рот ей пальцы, которыми трахал. Ее лицо горит. Зажмурившись, она послушно обхватывает их губами. Теплый язык скользит по подушечкам… Не удержавшись, трахаю пальцами ее рот чуть глубже.
— Проглоти их… — шепчу я.
Глотательное движение… Задохнувшись и немного давясь, уворачивается. Рыча от возбуждения, целую в приоткрытые губы.
— Продолжим?
— Нет… — чуть слышно.
— Что-то не так? — вглядываюсь в ее глаза. — Больно сделал? Неприятно? Говори.
Отрицательно качает головой.
— Я просто…
— Ну?
— Отвыкла…
— У тебя давно не было мужчины?
Кивает.
— Хорошо…
Меня немного отпускает ревность к племяшу. И становится гораздо легче глубже дышать. Переворачиваю на живот. Ложусь лицом на влажную спину. Глажу ягодицы… Хочу еще!
Но… пусть отдохнет. Завтра.
А то съесть — съел, а покормить — не покормил. А надо покормить…
Убираю волосы с лица, утыкаясь губами в ушко. И я понимаю, чем нужно кормить эту девочку, чтобы она расслабилась окончательно. И я кормлю…
— Все будет хорошо… Я тебе помогу… Ты — моя женщина… Моя любимая женщина…
Но что-то идет не так. Чувствую — наоборот, напрягается.
— Нет… — кусаю в плечо. — Ничего не получится скрыть. Я из тебя вытащу, вытрахаю, вытрясу. Ты поняла меня? Ты зашла на мою территорию, здесь будет только так.
Присаживается, обнимая себя руками и пряча грудь.
— Я не претендую на Вашу территорию.
Меня коробит от «Вашу».
— Я могу… уйти сейчас.
— А ты хочешь уйти?
Мне хочется влепить ей по щеке.
— Почему?
Хмурясь, прячет расстроенный взгляд.
— Я… перенервничала… — вздрагивает ее голос. — Я просто хочу…
— Порыдать в одиночестве? — дергаю я бровью.
— Да.
Опускает взгляд.
— Нет. Нельзя уйти, — свирепею я. — Здесь рыдай. Со мной.
Подтягиваю к себе, прижимая спиной. Укладываю, слыша, как она тихо всхлипывает. И просто глажу…
Она расскажет. Не сейчас, но расскажет…
Через какое-то время всхлипы становятся реже, дыхание ровнее. Засыпает…
— Завтра у тебя выходной, — шепчу ей. — Выспись. Будь здесь, пожалуйста. Делай, что хочешь. Не уходи. Я хочу, чтобы ты встретила меня… Слышишь?
Сонно кивает.
— И еще… Я пересажаю их всех нахуй.
— Кого?…
— Этого я еще не знаю. Но ты расскажешь… потом…
Сжимаю ее пальчики. Подтянув выше наши руки, она неожиданно оставляет теплый поцелуй на моих пальцах.
Ну наконец-то, черт возьми! Первые бастионы рухнули…
С утра уношу ее телефон на кухню, чтобы не разбудил будильник. Убираю все документы с дивана в сейф. И уезжаю…
Мне нужна информация.
Глава 33
На стороне другой команды
Иван
Полуживой захожу домой, бросаю рюкзак на пол. Смены одна за другой. Не выдохнуть. И спать не могу. Башка раскалывается, вторые сутки выживаю на таблетках. Когда-то же должно меня срубить? Главное, чтобы дома…
Кроссы Серегины. В гостях? Надо поздороваться и валить куда-нибудь. Не хочу ни с кем говорить. И с бабушкой не хочу. Она чувствует… Все больше молчит.
Это эгоистично. Но я не могу. И в короткие свои явки домой делаю вид, что сплю.
Стараюсь не думать о…
Но все ровно наоборот — не могу думать ни о чем, кроме нее.
— Иван, ужинать иди, — зовет меня бабушка из кухни. — Сергей у нас в гостях.
— Десять минут…
Под горячей водой пытаюсь смыть с себя усталость и тоску, но тоже ничего не выходит. Ничего у меня в последнее время не выходит.
Пожимаю брату руку, сажусь напротив него. Бабушка суетится, накрывая на стол.
— Брат…
Поднимаю глаза.
— М?
— Колись.
Хмурится.
Отрицательно качаю головой.
— Устал, — отмахиваюсь я.
Обычно меня не заткнешь. Сложно не заметить разницу.
Мы молча едим, я не чувствую вкуса и не понимаю, что ем. А это вандализм по отношению к бабушкиной еде.
— Ба, очень вкусно. Борщ — шедевр. Спасибо!
— Это солянка, Ванюш, — горестно вздыхает она. — Как подменили парня! Второе будешь?
Отрицательно кручу головой. Больше не полезет.
— Позже…
— Пойдем, покурим? — косится Серега на балкон.
Да, сигарета мне нужна позарез. Вдыхаю едкий дым, закрывая глаза. Держу в легких до головокружения и выдыхаю вверх…
— Ну… кто твою дурную голову свернул?
— Никто.
— Да ладно. Я в курсе. Красивая…
— Что?…
— Выныривай, братишка. Нехуй там ловить.
— Я знаю. Там уже поперспективней дяденька все поймал.
Серега хмурится, соображая.
— Яга, что ли?
— Ну ты же у нас в информационном обеспечении теперь. Тебе виднее.
— Да ты гонишь, что ли, брат? — усмехается. — Дядька и служебный роман? Пф… Точно башку потерял… Да по этой фее такие служебные запросы, какие не по каждому террористу делают! В разработке она, брат, по-любому.
— Чего???
— Ведет ее полковник по какому-то только ему известному делу. Потом посадит, судя по всему. А дядька у нас запросто так людей не закрывает. Значит, есть за что. Поэтому как брат тебе говорю: прикручивай голову на место!
— А какие запросы?
— Этого я тебе сказать не могу.
— Брат… Что она сделала?
— Я не знаю. Я предполагаю.
— А что знаешь?
— Не могу, — категорично. — Но ни одного сотрудника так не проверяют. А тут всех родственников вкривь и вкось. Все связи. Всех мужиков ее… И тебя в том числе, как возможную связь. Целый отдел вторые сутки пашет. Так только в разведку кандидатов шерстят. Да и то… А она… секретарша. Уровень доступа смешной. У Вари вон и то выше.
— Пиздец…
От ужаса за нее проходят и усталость, и сонливость. Кто попадает в разработку, уже никогда не получает чистый статус обратно. Это клеймо навсегда, даже если ничего не найдут. Но по ней — найдут. Не зря она тогда к этому обожженному приходила.
Достаю вторую сигарету.
— А кто по ней отчет собирает?
— Я.
— Брат!
— Нет, Иван. Ты взрослый мужик, должен меня понять.
— Просто скажи мне — есть, за что?
— Пока не нашел. Но если есть, я найду.
— Спасибо. Поеду я… по делам.
— Брат, ты же понимаешь, что я тебе сказал не для того, чтобы ты сдуру сыграл на стороне другой команды?
— Ты… — практически не слышу его, переваривая ее монолог с тем смертником. — А кто такая София? Девочка, 6 лет? Вы ее нашли?
Серега хмурится.
— Ладно, проехали.
Тяну ему руку.
— Иван! — строго. — Только попробуй вписаться в эту историю — как есть сдам полкану. Не подставь меня.
— Я услышал.
Пожимает.
— Ба, я по делам!
Пролетаю мимо бабушки, натягивая толстовку.
— Смотри-ка ты, ожил!
Сбегая по лестнице, стираю всю переписку. На всякий случай. Может, в архивы мессенджеров и не полезут.
Не могу я воспринять ее как врага, потому что спрашивала она тогда про девочку, про ребенка. А дядька сам говорил, что женщиной легко управлять, только ребенка забери. Разве можно за такое ее клеймить?
На звонки не отвечает… Я знаю, что избегает меня. Поэтому паркуюсь подальше и, не звоня в квартиру, захожу в подъезд с кем-то из ее соседей. От адреналина потрясывает.
Звоню, делая шаг в сторону, чтобы меня не было видно в глазок. Настойчиво звоню еще несколько раз. Давай, самоуверенная моя воительница, выйди и навешай мне за беспокойство! Вжимаю палец в звонок.
— Да какого черта?! — раздраженно распахивает она дверь.
Подхватив за талию, отрываю от пола и заношу в квартиру. Ногой захлопываю дверь.
— Ну привет.
Расслабляю руки, она сползает по моему телу и встает на ноги. Наши взгляды встречаются.
