Принимаю, конечно. Для храбрости нужно накатить. Пару секунд назад эту способность израсходовала подчистую, едва не согласившись с его безумной идеей.
«Вычеркивай!» – это ж надо такое ляпнуть!
До сих пор мурашки по спине бегают, как заводные.
– А мне почему-то кажется, что ты вполне заинтересовалась моим предложением. Особенно смутившим тебя пунктом.
Делает выразительную паузу.
Звякнув нашими бокалами, надпивает немного рубиновой жидкости. Затем отставляет свой бокал в сторону, прирастая взглядом к мои губам. Я замечаю, как в этот момент дёргается его кадык, и сама застываю взором на этой части мужского тела.
Помню, как было приятно зарываться лицом в горячую шею, целовать кожу с чисто мужским упоительным запахом, прихватывать её зубами и слушать гортанное рычание возбуждённого искусителя. Плавясь в жарких руках Руслана, я вдыхала его и лишалась рассудка.
Жаль, что мы не встретились раньше, при других обстоятельствах. Не было бы этой враждебности, недоверия и споров. Он не искал бы в моих поступках корысти, а я не ждала бы от него удара в спину. Заключив это, делаю глоток вина.
Вчерашние картинки с участием мужа встают перед глазами, и в груди что-то лопается, словно перетянутая струна. Обжигает внутренности и подступает к горлу неприятной горечью. Послевкусие нашего с Петром брака приходится снова запить спиртным.
– Весь этот фарс, который ты считаешь нормой, не для меня. Я больше не верю мужчинам. Поэтому мой ответ – нет. Мне кажется, что измены заложены в крови каждого из вас. Даже у тех, кто клянётся в любви и верности до гроба…
Заметив, как я судорожно стискиваю ножку хрусталя, Руслан отбирает у меня бокал и ставит рядом со своим.
– Поранишься, – говорит он, вынуждая меня оттаять. – Ваша логика, как всегда, сильно хромает, споткнувшись об эмоции. Всё зависит от женщины, Маша, – приводя свои аргументы, Руслан склоняется надо мной и договаривает на ухо более низким и хриплым голосом, от которого в очередной раз мурашки по коже разносят горячие искры. – Ваши поступки либо укрепляют желание трахать вас, либо отталкивают в объятия других, более мудрых и менее импульсивных дам.
Точно обухом по голове прикладывает, да так мощно, что аж дух из груди вышибает.
Интересно…
В чём же я провинилась перед Петром, что он завёл себе любовницу?
Хотя ответ очевиден – нужно было меньше вкалывать в кофейне и чаще его ублажать. Должно быть, в этом и заключается вся мужская логика, построенная на похоти.
– А знаешь, Руслан… Пожалуй, я буду делать всё возможное, чтобы ты в ближайшее время нашёл для себя более мудрую дуру.
Издав глухой смешок, Исаев выравнивается. Впивается в меня своими жгучими глазами, вручая какую-то небольшую коробочку. Он, видимо, только что достал её из кармана пиджака, висящего позади меня. Поэтому копошился там несколько секунд, щекоча моё ухо своим виском.
– Проблема в том, что другая, как раз-таки, мне не нужна. Трахать я хочу тебя, малыш. И буду это делать, когда пожелаю.
Его взгляд пронизывает насквозь, заставляет испытывать такое напряжение, которое способно вспыхнуть в теле бесконтрольным пожарищем.
Опомнившись, разжимаю стиснутые на коробочке пальцы и наконец выдыхаю. Пора ставить точку, пока ещё есть возможность прекратить это безумие.
* * *
– Проблема в том, Дьявол Георгиевич, что Маша больше не позволит вам себя трахать. Что это? – перевожу взгляд на упаковку.
– Эктренная контрацепция, – поясняет он. – Вчера я потерял контроль. Нам сейчас не нужны последствия. Надеюсь, ты тоже это понимаешь?
Умом, конечно же понимаю и нисколько не осуждаю его требование, только вот сердце почему-то сжимается из-за неприятного предчувствия, природу которого я не могу объяснить.
Долгое время я мечтала о ребёнке от мужа, а вчера решилась на развод. Сейчас было бы неразумно рисковать, но и вредить себе «ядерными» таблетками тоже не хочется. У меня и так проблемы с вынашиванием плода. Поэтому, статус матери-одиночки – не самый худший вариант. Такой исход был бы чудом.
Господи, зачем я сейчас об этом думаю? Мне бы с самой собой разобраться. Сейчас только беременности от Руслана не хватало…
– Можешь не волноваться, – наконец нахожу в себе силы выдавить ответ. Чувствую себя гадко. Грудь сдавливает тисками напряжения. Глаза начинает нестерпимо жечь. Прикусив на мгновение губу, стараюсь сдержать подступившие слёзы. – Я не рожу, – судорожно выдыхаю, поднимаясь с кресла. Наши лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. – Пыталась много раз. Не смогла…
Не вижу смысла скрывать правду, да и Руслан, скорее всего, в курсе существующих проблем. Почему же они его не отпугивают? Рано или поздно этот мужчина захочет наследника. Что тогда?
– Если я захочу – родишь! – вставляет в образовавшейся недолгой паузе. Из-за его требовательного голоса внутри даже кровь цепенеет. Перестаёт течь по венам. От Петра я никогда такого не слышала. От неожиданного заявления Исаева даже приходится немного опешить. – Но в данный момент, Маша, об этом не может быть и речи. В контракте прописан этот пункт. Ты его пропустила.
Только я хотела порадоваться чему-то светлому, вспыхнувшему в груди, будто бы слабому огоньку надежды, как он в один момент всё омрачает, озвучивая обязанности фиктивной жены.
– Главное правило – не беременеть. В связи с залётом, ты обязуешься согласиться на аборт. Прими эту таблетку сейчас.
И тут-то меня начинает клинить! Даже передёргивает слегка.
– То есть, ты трахнул меня, не позаботившись о защите, а сейчас вынуждаешь проглотить это дерьмо? Врубить в моём организме мощную шоковую терапию??? – такое чувство испытываю, словно меня насильно стерилизуют.
Конечно он прав. Не время для залёта, тем более при таких обстоятельствах. Но всё же мне неприятно. Я бы сама позаботилась о себе, но когда это происходит с подачи мужчины – выглядит так, будто тебя окунули лицом в грязь и перекрыли доступ к кислороду.
– Ты имеешь полное право на меня злиться, – Исаев щурится, касаясь костяшками пальцев контуров моего лица и шеи. Я ощущаю, как в кабинете электризуется воздух. В кончиках моих пальцев, сжимающих таблетку, покалывает напряжение. Как будто пульсирует, взрываясь болезненными вспышками. Он меня трогает, и от этого становится ещё больнее, потому что касания настолько нежные и приятные, что хочется забыть обо всём или просто умереть из-за того, что его слова идут вразрез с действиями.
– Из-за тебя я слетел с катушек. Я должен был учесть последствия, но потерял контроль. Тем не менее менять решение не стану. Ты нужна мне в качестве жены. Относись к этому, как к сделке. Речи о наследнике не шло, поэтому лучше предостеречься заранее. Пока ты ещё не беременна, прими таблетку, Маша. Не нужно делать из этого трагедию. Упустишь момент, сделаешь только хуже. Я тебе не предлагаю яд. Это всего лишь контрацептив. Встречу с хорошим гинекологом организую для тебя завтра. Ничего не планируй на утро.
Не делая резких движений, Руслан отворачивается и отходит от меня, чтобы наполнить бокалы вином. Одной рукой подхватывает мой бокал, второй берёт канапе с ярко-розовой ветчиной, оранжевым сыром, оливкой и ещё с какими-то специями и зеленью. Возвращается обратно. Подносит крошечный бутерброд к моему рту.
– Попробуй, это очень вкусно, – его чувственные губы трогает едва заметная улыбка. Я подвисаю на них взглядом, совсем чуть-чуть, вспоминая, как упоительно он целуется… – Открывай рот, Мария. Сделай мне маленькое одолжение.
– Думаешь, я не ела ветчину с сыром?
– Уверен, именно такую ты точно не ела.
Коснувшись краешком хлеба моей нижней губы, медленно проводит по ней, словно хочет подразнить. Если бы мы были любовниками, я бы с удовольствием поиграла в эти игры. Но сейчас совершенно не тот настрой.
– Ладно, – соглашаюсь лишь потому, что выпитое раннее вино уже начинает кружить голову. И если я не вкину в желудок кусочек хлеба, то вполне возможно, что опьянею ещё больше.
