сложное лечение. В центре, конечно, работают настоящие профессионалы, мы делаем для пациентов все, что в наших силах, но бывает разное, – вздыхает, – недосмотрели, пропустили и происходят несчастные случаи.
– Я часто задаюсь вопросом, а почему ты помогаешь именно пострадавшим от рук насилия? Ты ведь мог выбрать и другие виды для благотворительности. Здесь есть что-то личное? – спрашиваю, но сразу же жалею, что спросила. Он мрачнеет на глазах и молчит некоторое время.
– Мог, но у нас в стране нет нормальной помощи для них. И да, здесь есть личное, – замолкает и смотрит внимательно на меня. Замечая мой вопросительный взгляд вздыхает.
– Это было давно, еще в молодости я встречался с Соньей, она была очень веселая и жизнерадостная. Мы хорошо проводили время, а потом она встретила другого парня. Влюбилась, но не изменяла мне, а пришла и честно рассказала. Не скажу, что она была моей первой любовью, с ней было легко и весело. Мы разошлись, но продолжали иногда общаться, оставаясь друзьями. Я занялся карьерой, решив не заводить ни с кем серьезные отношения, тогда был еще только помощником у отца, но он уже начал готовить меня к главенству в компании. А потом приблизительно через год, Сонья позвонила вся в слезах и сказала, что ее изнасиловали и она беременна, а парень бросил, узнав о произошедшем. Она была в отчаянии, винила себя во всем. В полицию категорически отказалась обращаться. Я пытался помочь, нашел профессионального психотерапевта, возможно, он даже помог на какое-то время. Она родила, но не смогла принять этого ребенка, постоянно срывалась на нем, виня во всех бедах, представляешь, она пыталась его убить. В итоге ее положили в психлечебницу, а ребенка воспитывают ее родители. Мне иногда звонят, сообщая о ее срывах, – замолкает, а я обнимаю его, вытирая слезы, выступившие у меня на глазах.
– Мне жаль, но ты не виноват в том, что с ней случилось.
– Я знаю, но ее сын в итоге остался без матери, а Сонья превратилась из жизнерадостной девушки в подобие человека. Поэтому хочу помочь другим, чтобы было меньше таких историй.
– Ты делаешь хорошее дело, мне говорили, что там полностью все бесплатно.
– Конечно, чтобы пострадавшие могли обратиться за помощью вне зависимости от сословия.
– Это правильно, ты молодец. – Он качает головой.
– Я много раз пользовался женщинами, но всегда предупреждал, что не ищу отношений. Всех устраивали такие условия, а потом эта ситуация с Анджелой. Произошедшее с тобой моя вина, теперь ты шарахаешься каждого звука.
– Нет, Брюс, просто она ненормальная и не смогла тебя просто отпустить, ты в этом не виноват, – заглядываю ему в глаза.
– Другим помогаю, а сам тот еще. Мне хотелось задушить ее собственными руками после того, что она сделала, еле сдержал себя, и то лишь потому, что ты была рядом.
Я обнимаю его еще крепче, не зная, что сказать, так мы молчим некоторое время. Решаю сменить тему, ошарашена его рассказом. Теперь для меня многое становится понятно, и я рада, что Брюс, наконец, мне открылся.
– Может, я тебе завтра помогу на работе? А то я опять наплевала на свои обязанности помощника.
– Давай. Мне как раз нужно упорядочить график, я тебе завтра скину все встречи. А сейчас спать, – быстро целует меня, мы засыпаем. Проснувшись утром, Брюс берет меня с собой на работу. Мы полдня проводим в офисе, он занят своими делами, а я, сделав график на месяц, захожу в интернет, просматриваю страницы и наталкиваюсь на статью, в которой рассказывают о знаменитостях. Вижу фото Анджелы. Читаю в том месте, где размещена фотография. Узнаю о том, что светская львица решила поменять имидж, либо очень больна, от интервью отказывается, остается только додумывать исходя из фото. Снимок любительский, она сидит напротив Альберта, с опущенной головой, но вместо волос только лысая голова. Прочитываю дальше, но там уже рассказывают о других. Я в шоке от этой информации. Она либо больна, что маловероятно, либо это Альберт избавил ее от роскошной копны волос.
– Брюс, ты знаешь, что Анджела теперь лысая?
– Да, я уже видел фото. Мне Альберт скинул, сказав, что не придумал лучше наказания, чем избавить ее от волос, которыми так дорожила, а за то время пока они вырастут, она за это время подумает о последствиях своих действий.
– Тебе не кажется это очень жестоким?
– А не жестоко тебя похищать и пугать? Ария, чтобы я больше не слышал ни слова о жалости, тем более это всего лишь волосы, может и в парике походить, – говорит, повысив тон.
– Тогда почему не ходит?
– Это Альберт ей пока запретил, чтобы лучше прочувствовала наказание.
– Меня удивляет, почему она до сих пор с ним?
– Милая, ты так наивна, от таких как Альберт не уходят просто так, когда захотелось. Не знаю о чем она вообще думала, предлагая мне себя при нем? После этого он мог с ней что угодно сделать, а поступил еще довольно таки не жестоко. Наверное, любит ее.
– Мда, интересная у него любовь, – недоумеваю.
– Ну, она ведь разная бывает, – пожимает плечами.
Чуть позже мы отправляемся в магазин, где покупаем все, что потребуется для декора альсекко*, а потом едем домой.
Так незаметно пролетают дни, я полностью сосредоточена на творчестве, а Брюс в это время занят своей работой, обустроил для себя кабинет на первом этаже. Когда мы находимся здесь, он сидит там и все вопросы решает дистанционно, так как я боюсь находиться в этом огромном доме одна, хоть он меня и успокаивал, говоря, что здесь есть сигнализация, но
