поприветствовала меня подруга.
Поморщилась. Не переставала удивляться, как Арине удавалось сохранить идеальную фигуру и есть столько вредной пищи. Сама никогда плотно не питалась после шести, а если и ела, то на следующий день сжигала лишние калории специальными упражнениями. Арина же могла есть, не переставая, и днём, и ночью, но не поправиться ни на грамм. Ведьма? Похоже, что владычица морская. Улыбнулась пришедшему в голову сравнению.
– Фто?! – подруга мою улыбку расшифровала по-своему. – Я пропустила ужин, а обедала в час! Пока ты мне не позвонила, я вообще забыла о том, что голодна!
– Да нет, – я рассмеялась. – Просто ты наконец-то проглотила еду, и я начала тебя понимать.
Вы не подумайте, я завидовала Арине и её ускоренному метаболизму лёгкой белой завистью. Мне самой было не на что жаловаться: благодаря танцам и нескончаемым тренировкам моя фигура стала близка к идеальной. Я развила гибкость, а Ариэль ни разу так и не села на шпагат. Каждому своё.
– Стерва, – произнесла Арина с улыбкой. – Так что у тебя стряслось? Ты с этим вальсом вообще выпала из моей жизни.
Плюхнулась напротив, положив телефон экраном вниз, и заказала у подошедшей официантки малиновое пирожное и горячий шоколад со взбитыми сливками.
Плевать, завтра выйду на пробежку с утра. Обязательно.
– Ого! – Ариэль на секунду застыла с открытым ртом. – Случилось что-то настолько серьёзное, что ты решила поглотить все калории мира сразу? Рассказывай!
Вздохнула. Оттянуть неизбежное уже никак не получится.
– Апокалипсис, – выдохнула я, сдавшись.
Мне так и не хватило мужества в подробностях рассказать о том, что мы делали с Виктором у него на квартире.
Ну, мы же не переспали? Так себе оправдание, ели честно. Я целовалась с чужим мужчиной.
Как раз принесли пирожное, и я отправила здоровенный кусок в рот, мысленно наслаждаясь сладким.
– Э, нет, ты не уйдёшь от ответа так просто, – Арина отодвинула мою тарелку. – Сначала расскажешь, потом будешь поглощать то, что тебе нельзя.
– Сама-то! Сколько ты съела в моё отсутствие?
– Мне можно, а ты потом будешь винить себя в том, что съела больше, чем следовало, – укоризненно заметила подруга, пытаясь отобрать десерт.
– С утра по планам пробежка. Отдай вкусняшку! – как ребёнок заканючила, не желая расставаться с лакомством.
– Алексей опять пристаёт? – Арина попробовала докопаться до истины.
– На удивление, он совсем затих. Только конфеты позавчера притащил. До этого вообще игнорировал меня.
– Надеялся, что ты передумаешь?
– Не знаю, на что он рассчитывал, но его калькулятор работает очень плохо. Нормально соображать парень не умеет.
– Тогда почему ты вся на нервах?
Опять глубоко вздохнула, прикидывая, с чего бы лучше начать.
– Нас с Виктором поставили открывающей парой, – еле-еле выдавила из себя, пригнувшись, ожидая любой реакции.
– Вау! Круто! Поздравляю! Скинь мне адрес, девятого мая обязательно приду на вас поглазеть! – похоже, Арина искренне порадовалась за нас, не поняв причины моих волнений.
Совершенно не разделяла её счастье. Чувствовала себя мерзко всякий раз, когда целовала Виктора. Всякий раз всплывали мысли о Любе.
– И теперь репетиции у нас ежедневные, – проигнорировав эмоции подруги, мрачно констатировала факт.
– И? Ты же профессионал! Когда тебя воротило от Алексея, ты спокойно держалась, не жаловалась, даже когда он оттаптывал тебе все ноги.
– Только от Виктора меня не воротит, – честно призналась и опять почувствовала себя ещё хуже.
– А что же?.. – непонимание отразилось на лице Арины.
– Ну… мурашки по телу бегут, сердцебиение учащается, руки потеют, слова забываются… Так, пустяки, – театрально махнула рукой.
– Воу. Тяжёлая ситуация, – похоже, у меня таки получилось шокировать рыжую бестию. Она чуть чаем не подавилась!
– Ну, и желание охватывает с ног до головы. Хочется припасть к его губам и не отрываться от них. Пустяки, мелочи жизни, – с удовольствием отпила горячий какао.
– Мелочи?! Ты серьёзно?! – Арина, похоже, потеряла дар речи.
– Ещё я ездила к нему домой на репетицию… – начала выдавать информацию порционно, внимательно наблюдая за реакцией подруги. Какая разница, если это уже случилось?
Почувствовала себя на исповеди. Стало так хорошо и спокойно!
– И вместо того, чтобы танцевать, вы занимались чем-то более приятным? – голос звучал холодно, в глазах читалось неприкрытое осуждение. Арина не спрашивала, она утверждала.
Прыснула. Возмущаться не стала – красотка недалека от истины.
– Нет. Виктор начал ко мне приставать, я ответила на его… – прервалась, издав невнятный звук, – ласки. Потом вовремя остановилась, напомнив, что у него есть невеста и выскочила из квартиры.
– Правильно сделала, – кивнула собеседница, вновь продолжила есть и наконец-то вернула мою тарелку.
– На следующий день Виктор заехал за мной, чтобы поговорить, – не стала рассказывать об эротическом кошмаре, что мучал меня всю ночь. Слишком личное. Да и, к тому же, Арина очень верила сонникам. Боюсь, она бы нагадала мне свадьбу с Виктором.
Ариэль поперхнулась, громко закашлялась и выплюнула всё, что было во рту. Не выдержала и расхохоталась.
– Живая? – коротко спросила, когда та откашлялась.
Арина молча кивнула, сдерживая приступ.
– Ну я же ела!
– Он заявил, что не любит невесту и хочет с ней расстаться, чтобы добиться меня.
– То есть ты стала причиной их разлада? – укоризненный тон Арины пробрал до мурашек.
И так чувствую себя паршиво! Зачем-то начала оправдываться:
– Если бы! Только что меня подкараулила Люба, которая в открытую хвасталась, что переспала с Алексеем! Ей настолько хотелось меня задеть, что она залезла в трусы того, кто, по её мнению, мне нравился! – сама не заметила, как вдруг перешла на сленг Виктора.
Поправляться не стала: «залезть в трусы» – идеальное описание.
– Мразь, – в коротком слове Арина вложила столько ненависти и смысла, что я вздрогнула. Всегда удивлялась её мимике и умению передать мысли одной только интонацией.
Может, этот скилл она получила на своей работе?
– Виктор знал об её изменах, пытался спасти отношения, но ничего не вышло. А сейчас последние чувства прошли… Я попросила его подумать до девятого мая, чтобы не рушить номер.
– Танцы важнее всего? – Арина специально сказала равнодушно, не вкладывая в слова ни гордость за мой поступок, ни осуждение.
Где-то в глубине души понимала, что не права. Что не должна решать за других, когда и
