там вообще? — на неделе мы эту тему не затрагивали, чтобы не расстраиваться перед запланированным весельем.
— Мне кажется, я открыла портал в ад. Все пытаются наставить меня на путь истинный: муженек названивает каждый день, родители атакуют, вся родня внезапно активизировалась со страшной силой. Мама даже начала всех моих подруг через социальные сети доставать просьбами поговорить со мной.
— Что-то не видела ни одного сообщения от неё, — пожала плечами, скармливая прибежавшей собаки заветренные остатки еды.
— Без обид, но она давно тебя пропащей считает, — мы переглядываемся и практически одновременно смеёмся, понимающе кивая друг другу. — Мама была в шоке, когда узнала о моем переезде.
— А ты где сейчас живешь-то?
— У подруги Стаса. Она предложила мне комнату, ей как раз нужна была соседка взамен съехавшей. Хорошая девушка, приветливая, мы с ней сразу поладили, — об изменившейся личной жизни Манюня рассказывать не спешит, а я и не лезу. Если захочет поделиться — я всегда выслушаю. — Я понимаю, что мне еще предстоит разобраться со всеми вопросами, но хочу ещё немного времени просто для себя. Может, к этому времени все хоть немного успокоятся.
Матвей фактически поручился за своего друга, и мне очень хочется верить, что парень имеет самые искренние мотивы.
— Ты счастлива? — задаю вопрос, который, пожалуй, волнует меня больше всего во всей это истории.
— Да, — и я понимаю, что Машка мне не врет.
Потому что она ни на секунду не задумалась перед ответом.
У неё даже взгляд поменялся. Появилось там что-то такое… Слегка дьявольское, наверное. Будто сорвался замок с её личного ящика Пандоры — пришло время навёрстывать упущенные краски жизни, потому что Манюня точно не собирается возвращаться к серой распланированной другими людьми правильности.
В номер я возвращаюсь после сообщения моего мужчины, где он интересуется куда я в такую рань утащила свою задницу. Практически дословно.
Часть с тем, где Матвей описывает уготованную ей участь, я оставлю себе. Могу сказать только, что Машка многозначительно поиграла бровями, когда застала меня за чтением буковок на экране. Надо бы поработать над сокрытием реакций.
Примерно в обед мы уже едем по главной улице города, решив заскочить за порцией вкусняшек для вечернего просмотра сериала. Я его смотрю во второй раз, и мне очень нравится дразнить моего мужчину ложными спойлерами, потому что для затыкания вредной меня он использует самый лучший метод.
Поцелуи.
А после раскрытия правды примерно таким же способом наказывает меня. Только здесь уже приходится прикладывать больше усилий — серии потом отматываем назад, потому что находится дело куда интереснее.
— Да, мам… Что? Где ты..? Стой на месте, куда ты всё это одна потащишь… — знаю, что за рулём нельзя разговаривать по телефону, но мы встряли в пробку и движемся с улиточной скоростью, а Матвею позвонила мама.
Я уже успела выучить, что он очень трепетно к ней относится.
— Прости, малыш, но, кажется, тебе придётся познакомиться с пятьюдесятью процентами моих родителей прямо сейчас. Мама нашла какой-то новый посудный магазин и набрала там столько всего, что теперь кукует на лавочке с, чую, горой покупок выше её роста. Отец не в городе, а если сейчас разворачиваться к твоему дому — мать не высидит и потащит-таки всё сама, — поначалу немного виновато, но на светофоре мужчина ловит мой взгляд и посмеивается от выражения на моём лице.
— Я могу выйти где-нибудь здесь. Доберусь сама, а ты, как освободишься, приедешь.
— Не-а, Вредина, не отмажешься.
— Пожалуйста?
— Не поможет, — почти нараспев.
Вот так моё не слишком активное восстание и было подавлено.
Анастасия Евгеньевна, мама Матвея, действительно тот ещё шопоголик. Вокруг неё около десятка картонных коробок и три пакета со всякой мелочью.
Моему мужчине приходится несколько раз спускаться к машине со всем этим добром в руках, пока мы с женщиной сидим на лавочке и пьём довольно неплохой кофе, купленный по пути на первом этаже торгового центра.
Чувствую себя не в своей тарелке и слишком часто отпиваю из бумажного тёплого стаканчика.
Нервничаю.
— Я не хотела отвлекать сына, но, как видите, немного не рассчитала свои силы, — остаётся только представлять количество покупок на вариант «совсем не рассчитала».
Половина магазина?
— Вы коллекционируете посуду? — хочется отбить себе лоб, но вопроса лучше я не придумала. С тишиной между нами нужно было что-то делать.
— Ох, это практически болезнь, — женщина улыбается, а я выдыхаю, потому что мне удалось вывести её на любимую тему. — Не могу остановиться, когда вижу что-нибудь необычное. У меня дома даже комната отдельная есть под всё это добро, муж уже привык, что тарелки постоянно меняются…
Женщина принимается рассказывать мне о каких-то коллекционных приобретениях, а я улыбаюсь и киваю в нужные моменты.
Анастасия Евгеньевна очень тактична — она не задаёт мне каких-то лишних вопросов, не пытается выяснить, что именно меня связывает с её сыном. Мы просто мило болтаем всё это время, даже успеваем обсудить банальную погоду.
В машине я забираюсь на заднее сидение и не встреваю в разговор — слушаю едва уловимую громкость радио и мысленно радуюсь, когда Матвей отказывается от приглашения в гости нас обоих.
— У тебя милая мама, — расслабиться у меня получается только после отъезда от дома.
— Ты хорошо держалась, Вредина, — я легко толкаю мужчину в плечо и шутливо дую губы за такую подставу. Возьму и расскажу Матвею сегодня, что его любимого героя убьют через пару серий и он больше не вернется. Посмотрим тогда, кто будет смеяться. — Один-один, малышка. Я же познакомился с твоим котом. Он, между прочим, надругался над моими кроссовками. Мама у меня хотя бы приличная.
— Специально поставлю будильник ночью и достану твою обувь на радость Максику.
— Придётся мне тебя приковать к кровати, а перед этим вымотать так, чтобы ты и шага ступить не могла.
Для меня до сих пор остается загадкой, как этому мужчине удаётся с такой лёгкостью заставлять меня покрываться мурашками. Буквально несколько слов, а мне уже хочется, чтобы он остановил машину и прямо в ней воплотил все свои «угрозы».
А после лежать у него на груди и слушать размеренные удары сердца.
Чтобы удостовериться.
Матвей живой. Я его не придумала.
Глава двадцать восьмая. Рокси
Как-то незаметно подкрался момент второго сеанса.
Моя прелесть окончательно зажила, и можно было превращать незамысловатые нити контура в будущий шедевр. Добавить закрас, тени.
Сейчас это полностью сырой материал, с которым нужно поработать.
Матвей постоянно прерывался и спрашивал всё ли со мной хорошо, а я только вертелась от нетерпения и иногда очень
