с вами свяжется.
Я снова повторяю слова благодарности, и врач, одарив меня подбадривающей улыбкой, скрывается за углом коридора.
Самое сложное официально позади. Поэтому теперь я как никогда сильно верю в светлое безоблачное будущее.
– Где у снеговика носик? – улыбаюсь я, наблюдая за Данькиной живой мимикой.
Малыш заливисто хохочет на весь парк, и от звуков его смеха на душе становится теплее. Приблизившись к снежной фигуре, он тычет в немного криво приделанную морковку и произносит:
– Носик.
– Пра-авильно, – одобрительно тяну я. – А где глазки, сынок? Где у снеговика глазки?
Даня очень хорошо восстанавливается. Даже лучше, чем прогнозировали врачи. Первые три недели после операции мы провели в кардиоцентре под наблюдением специалистов, а затем поехали домой.
Руководство «Омега групп» пошло мне навстречу и разрешило пробыть на больничном столько, сколько это необходимо. Прежде, чем отправлять сына в садик, я хотела, чтобы он полностью окреп. Олег Евгеньевич сказал, что двух месяцев покоя после операции будет вполне достаточно. Именно на этот период я освободила себя от рабочих забот.
Зима сейчас в самом разгаре, поэтому я не могу отказать Дане в радости порезвиться в сияющей белизне. Тем более, сегодня снег очень липкий, так что для снеговиков и игры в снежки – самое оно.
Если честно, я уже и забыла, как это весело – просто резвиться, не думая ни о чем. Все-таки не зря говорят, что вместе со своими детьми мы проживаем второе детство. И, в отличие от первого, оно куда более осознанное. Ведь теперь нам уже известно, какой суровой и мрачной порой бывает взрослая жизнь. Именно поэтому счастливые моменты без забот вдвойне ценнее.
Даня чересчур разгоняется, и мне приходится его немного притормаживать. Чтобы слишком не напрягался. Врач сказал, что нагрузки нужно увеличивать постепенно, и я строго за этим слежу. На самом деле Даня чувствует себя прекрасно, но я все равно осторожничаю. Береженого бог бережет.
В кармане моего пуховика вибрирует мобильник, и я, торопливо стянув промокшие варежки, извлекаю гаджет наружу. На экране вижу надпись «Александр», и губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Вавилов звонит довольно часто. Раза три в неделю, не меньше. Интересуется моими делами и здоровьем Дани.
Поначалу я недоумевала, зачем ему это нужно? Что за резко вспыхнувший интерес к моей скромной персоне? Но Александр вел себя ровно, границ дозволенного не переходил, и я наконец перестала задавать себе вопросы. Расслабилась. Ну звонит и звонит, что в этом такого? Возможно, ему не хватает простого человеческого общения... А что касается меня, то я всегда чертовски рада слышать его голос. Даже если разговор длится не дольше пары минут.
– Привет, Саш! – в моих интонациях искрится радость, которую я не успела замаскировать или спрятать.
Должно быть, сказываются приподнятое настроение и физическая нагрузка.
– Здравствуй, Ангелина, – он, наоборот, спокоен и сдержан. – Чем занимаешься?
– Мы в парке. Гуляем, – отзываюсь я. – Построили снеговика, теперь пытаемся сообразить ему подружку.
– Хорошее дело, – Вавилов посмеивается. – А что за парк?
– Ореховский, – говорю без задней мысли и тут же уточняю. – А что?
– Да так, ничего. Вы любите это место. Как ни позвоню, все время здесь гуляете.
– А, ну да, – киваю. – Он недалеко от дома. И тут очень красиво.
Я не преувеличиваю. Парк замечательный. Чистый, ухоженный, хоть и небольшой. А еще тут живут самые настоящие белки. Бегают по деревьям, время от времени спускаются на землю. И людей они, кстати говоря, совсем не боятся. Иногда подходят очень-очень близко. Особенно если у тебя в руке припасено какое-нибудь лакомство: орешки или сухофрукты.
– Не могу не согласиться, – неожиданно выдает Александр. – И правда красиво.
Я столбенею. Откуда он знает? Это же… Не то, о чем я сейчас думаю?
– Где ты? – произношу чересчур визгливо.
Во мне говорит всколыхнувшееся волнение.
– За твоей спиной, – звучит насмешливо.
По позвоночнику меж лопаток молниеносно пробегают мурашки, а затылок схватывается нестерпимым жаром. Медленно, словно на меня наведено дуло пистолета, оборачиваюсь. Не знаю, чего я боюсь больше: того, что сказанное Вавиловом окажется шуткой или того, что его слова правдивы.
Мучительно долгое мгновение ожидания заканчивается, и в паре десятков метров я действительно замечаю его статную фигуру. Александр одет в стильное черное пальто, поверх которого намотан элегантный темно-синий шарф. Мужчина выглядит, как всегда, потрясающе, будто сошел с обложки журнала про моду.
Уверенным шагом он направляется к нам, и я вдруг понимаю, что все еще прижимаю мобильник к уху. Я настолько шокирована его внезапным появлением, что никак не могу перестать хлопать глазами и жадно глотать ртом морозный воздух.
Одеревеневшими руками наконец прячу телефон обратно в карман и на автомате поправляю съехавшую набок шапку. Сердце, то и дело подпрыгивая, колотится где-то на уровне горла, а спазмированные волнением внутренности скручиваются тугим узлом.
– Что… Что ты здесь делаешь? – сиплю я, когда Вавилов приближается настолько, что способен меня расслышать.
– Решил составить вам компанию, – отвечает невозмутимо. – Не против?
Мысленно цепляюсь за слово «вам». Это значит не просто мне, а мне и Дане. Неужели Александр специально подгадал момент, когда я буду с сыном?
Шумно сглотнув, поворачиваюсь к Даньке, который увлеченно что-то лепит из снега. Он сидит к Вавилову спиной, но еще секунда – и это изменится. Меня застали врасплох. И совсем не знаю, как вести себя дальше.
– Не против, – отвечаю еле слышно.
Удивительно, что у меня вообще есть силы на голос. Появление Вавилова выбило меня из колеи, и я чувствую себя максимально растерянной.
– А это и есть Даниил, да? – Александр делает еще несколько шагов и с нескрываемым любопытством смотрит на сына.
Даня наконец отвлекается от копошения в снегу и, повернув голову, тоже уставляется на незнакомого дядечку. Взгляды одинаково синих глаз встречаются, и в точке их пересечения вспыхивает искра. Не знаю, как остальные, но я точно ее вижу.
– Дань, познакомься, это… – я заминаюсь. Боже! Как же мне представить Александра сыну? По имени отчеству? Или менее формально?
– Дядя Саша, – подхватывает Вавилов, заметив мои терзания.
Затем он садится на корточки и на взрослый манер протягивает Дане руку. Малыш задумчиво глядит на широкую ладонь, затем стреляет глазами в мою сторону и, получив
