— Я не хочу верить кому-то. Предпочту если ты расскажешь все, как оно есть. — Стараюсь говорить спокойно, а у самой сердце вырывается из груди.
— Гузель и вправду моя жена. У нас в стране не запрещено многоженство. — Я, не веря, качаю головой и опускаю глаза. — Когда умер брат, я обещал сам себе, что буду заботиться о Лин, что не брошу. Гузель была вдовой, а я хотел на законных основаниях быть для малышки опекуном или сам не знаю, может и отцом быть хотел. Тогда все было так сложно и мне казалось, что будет правильно, если я буду ей вместо брата — отцом. Гузель не против была. И когда мне исполнилось восемнадцать, я тайно расписался с ней. Об этом не знает никто, по сути, фамилия одна, сменился лишь человек. Поэтому сильной волокиты с документами не было, печать и все. Мы с Гузель договорились, что между нами ничего быть не может, все лишь ради Лин. И что если она встретит кого-то и решит замуж выйти, то брак мы также тихо аннулируем. Это был глупый поступок, я сейчас понимаю, но тогда я был подростком, и все было намного острее. Не знаю, почему она тогда пошла на это, возможно мы просто хотели найти утешение и заполнить потерю брата в этой мнимой семьей, в близости друг к другу. Но мы никогда не спали, и я не воспринимаю Гузель как женщину, она мне как сестра. Просто, тогда это казалось правильным и все.
Он замолкает. Мне тоже сказать нечего. По сути, я не могу сейчас кричать и истерить, да и не хочется. Какой в этом смысл? Я даже, наверное, понимаю его сейчас. Мы начинали все это как фарс, как подделку. Потом все переросло в большее. Когда и главное, как он должен был мне об этом сказать? Я даже представить не могу. Но все равно это больно.
— Я развелся с ней. Сегодня бумаги официально подписаны и вступили в силу.
— Я не уверена, Адам правильно ли это. Вы с девочкой очень близки и я не хочу быть тем, кто все разрушил. — Я говорю сейчас правду от сердца, хоть и в минус себе.
— Я не спрашиваю правильно это или нет. Это мое решение и тебе его нужно просто принять. Я не брошу ее. Она не перестанет быть мне родной. Но расторгнуть все на бумаге я решил еще до тебя, просто с твоим появлением процесс ускорился в разы. Но вот этот непонятный мне выбрык Гузель, ей с рук не сойдет.
— Ее можно понять. Она женщина, которая, вопреки вашим уговорам, пытается защитить свое. Я не знаю, чем она руководствуется чувствами или боязнью потерять финансовую подушку, но чего-то она все же боится.
— Прости, что не сказал. И прости, что ты тут из-за меня. — Он подходит и, наклоняясь, целует меня в лоб. — Скоро тут будет мама, Диль и отец. Так что готовься к расспросам.
— Я ничего о ней не скажу.
— Мне все равно, веришь? Уже плевать. Сейчас есть только ты и я. Наша семья.
Какое-то время мы просто сидим в тишине, держась за руки и это так комфортно, так спокойно. Двери в палату открываются, заходит Давид.
— Адам, — жмет руку моему мужу. — Рад видеть, друг. — Видимо они хорошо знакомы. Хотя зная Адама, кому попало, он бы меня не доверил.
— Взаимно, Дава. — отвечает на рукопожатие.
— Ну что ж, — снова эта его папка в руках. — Анализы у твоей жены отличные. Немного понижен гемоглобин, но это поправимо. Я пропишу вам необходимые в вашем случае витамины и еще кое-какие препараты, — смотрит на нас и улыбается.
— Хорошо, спасибо тебе. С меня причитается, — говорит мой супруг.
— Да что, ты. Вам сейчас нужно думать о себе, береги ее.
— Ты о чем? — я тоже не особо понимаю.
— Ну, ты, Адам и вправду как жираф. Я поздравляю вас! Тебя друг поздравляю. Ты станешь отцом! У вас будет ребенок. Срок не большой пока, но я написал контакты очень хорошего женского врача, она проследит за твоей женой в лучшем виде, — хлопает мужа по плечу, а я поверить не могу, что только что услышала. — Все, вижу ты в шоке. Переваривай. Позже еще зайду.
Давид уходит, оставляя нас вдвоем, хотя нет. Уже втроем. Я ведь хотела проверить, тест купила, месячные у меня часто идут не по циклу, поэтом сильно не придала значения задержке. Даже тест взяла, просто для большей уверенности в случае чего. И вот оно настало. Боже мой, мы родителями будем. Первая реакция шок, а потом, вот прямо сейчас приходит понимание, что да, я хочу этого малыша. Ведь мы семья, мы любим друг друга, и ребенок будет расти с мамой и папой, которые любят его.
— Я и не думал, что так быстро может ребенок получится. — Садится в кресло и смотрит на меня.
— Ну, наверное, у нас с тобой отличная совместимость. — Я не могу прекратить улыбаться.
— Ну да. — Как-то задумчиво. — Ты знала?
— Нет, у меня всегда задержки, поэтому даже и не могла предположить. Тест купила, но просто для подстраховки, чтоб удостоверится, что это просто очередной сбой цикла. А оказалось, что мы с тобой, родной мой, станем родителями. Боже мой, это же великолепно.
— Я не хочу этого ребенка. — Как гром среди ясного неба, я шокировано открываю глаза и хватаю ртом воздух.
— Что?
— Ты слышала. Я его не хочу. Срок маленький, ты должна сделать аборт. — Адам смотрит сквозь меня, когда говорит все эти ужасные вещи, а я поверить не могу. — Мы говорили об отношениях, просто отношениях. Но уж точно без детей. — Он сейчас холодный, циничный и злой, абсолютно не мой, чужой. — Это все вообще было выгодной сделкой изначально. Но и даже сейчас ребенок сюда не вписывается. — Он встает и смотрит на меня жестоким, острым взглядом. — Если ты не хочешь, чтобы я отменил сделку, если хочешь жить, тогда завтра же должна избавиться от него. Номер женского врача тебе оставили. — Кидает на столик листик с контактом врача, которого оставил Давид. — Заеду завтра вечером.
Я остаюсь один на один со своими мыслями и пытаюсь успокоиться. Как? Как я смогу избавится от него? Это же живой человек, частичка нас. Как мне убить его?
Меня оставили в больнице на двое суток. Я не вникала, но что-то было с анализами, и Давид рекомендовал пролежать пару дней под наблюдением врачей. Что я и сделала. Домой не хотела, хотя разве это мой дом, нет?! Ко мне приходили все, кроме него. Он так и не пришел, даже на следующий день, как и обещал. Хотя зачем, он ведь может позвонить и узнать все у друга, который как, кстати, мой лечащий врач.
Дильназ привезла для меня кучу фруктов и модных журналов, пыталась всячески меня приободрить. Хотя сама она выглядела не лучше, видимо ее сердечные проблемы так и не были решены. Говорила, что Адам работает в поте лица, как ужаленный. Конечно, ведь лучше меня не видеть. Он же все решил за нас. Адиль-ханым тоже приезжала вместе с дочкой, но быстро уехала, сославшись на дела. Но удивил меня больше всего визит моего свекра. Он приехал вечером, когда время для посещений давно было окончено, хотя для них все двери открыты. Просто вошел в палату с букетом белых пионов, поставил их в вазу и сел в кресло. И все это молча.
— Добрый вечер. — Нарушила тишину и улыбнулась, насколько могла. Мне было не до посещений, не до всех этих улыбок и вежливых бесед.
— Здравствуй.
Я не знаю, о чем говорить с этим человеком, нет у нас тем. И из-за него я оказалась замужем за этим чудовищем. За его жестоким и безжалостным сыном.
— Я рада вас видеть, но уже поздно и я хотела бы уже лечь спать. Простите. — Мне было некомфортно, его взгляд прожигал.
— Я не задержусь надолго. Поговорить хочу с тобой о вас с моим сыном.
— Никаких нас нет, Ферхад-бей. Вы ошибаетесь. Мы играли все это время, ради вашей супруги и вашей семьи в целом. Но спектакль провалился. Конкретно я не справилась с этой ролью. Ваш сын тут не причем, он как раз тот, кем и был изначально. А вот я почему-то позволила себе много лишнего. Простите за все это. — Я опустила голову и стала руками выравнивать невидимые складки на простыни. Мне нужно себя чем-то занять, отвлечь. Глаза начинают предательски жечь. Я ведь полюбила этого осла, так сильно, что самой страшно от этих чувств. А он бездушно втоптал нас в грязь.
— Мимо нас проходят тысячи разных людей. Из сотен таких, проходящих мимо, находится один человек, который зацепит так, что остальные померкнут на его фоне. И этот человек будет полной противоположностью всех твоих ожиданий, он просто придёт и разрушит все иллюзии. Не всегда в жизни все именно так, как ты хочешь и деньги, поверь, решают не все. Многое, да. Но уж поверь не все. И важно чтобы рядом был именно тот человек, который будет незримо твоей поддержкой и опорой. Смотря на вас тогда, в кабинете, я видел эту связь, и она есть и по сей день. Есть взаимность между вами. Вы нашлись, понимаешь? Из толпы, нашли друг друга. Не потеряйтесь теперь.
