и поговорить. Прости... мне... мне пора, – не дожидаясь его ответа, я нажала на отбой.
Ещё чуть–чуть и случилась бы катастрофа. Поднеся руку к глазам, я зажмурилась и пальцами нажала на веки, приказывая слезам уйти и не показываться.
Этот разговор был тяжёлым, но одновременно с тем, он был словно взрыв из прошлого. Ведь последние несколько дней я жила другой жизнью другой женщины. И, кажется, уже начала забывать, кто я есть на самом деле.
Серая скучная Шеннон, примерная дочь благонадёжных родителей, прилежная девушка с комплексом отличницы. Спокойная, предсказуемая, скромная. Кто я? Таких миллионы по всей стране. И во всём мире.
Скромность украшает, - любила говорить моя мама.
Ага, когда больше украшать уже нечему, - тихонько добавляла Клэр.
И сейчас я была в какой-то мере согласна с ней.
Если бы не мои безумные подруги-авантюристки, я бы сейчас шла под венец по расписанию. Но правильно ли это – планировать свою жизнь с оглядкой на других?
Я глубоко вздохнула и смахнула слёзы.
Как я объясню своё состояние Джастину, когда тот вернётся? Должна ли я рассказать, что звонила Оливеру?
Не успела я до конца проанализировать телефонный разговор, когда на мои плечи легла уже знакомая мне рука. Тепло ладони моментально согрело меня, а стоило Джастину обвить мои плечи и притянуть к своей груди, как я, каким–то неведомым образом, успокоилась.
– Что случилось? Тебя кто–то обидел?
– Бог... умом, – невнятно пробормотала я, уткнувшись ему в грудь.
– Не будь столь самокритична, – я слышала его тихий смех, пальцы нежно перебирали мои волосы. – Если ты заскучала без меня – это не повод для слёз.
– Ох, я не заскучала без тебя. Ты слишком самонадеян! – возмутилась я, но Джастин снова рассмеялся и прижался губами к моим волосам. – Я звонила Оливеру.
Ощутив, как застыло его тело, каким напряжённым и натянутым он стал всего лишь за какую–то долю секунды после моих слов, я моментально пожалела, что завела об этом разговор. По крайней мере, сейчас. Посреди торгового центра.
Наконец, Джастин заговорил.
– Ты уезжаешь?
Странно, я совсем не ожидала от него подобного вопроса. Я отрицательно покачала головой, и он моментально расслабился.
– Много ты наговорил ему тогда... в Вегасе?
– Вопросом на вопрос...
– Да, да, – перебила я, – знаю, невежливо.
Подняв голову, я выжидающе посмотрела на него.
– Наверное, много. Но я просто обрисовал ситуацию, сказал...
– Что я не захочу с ним говорить? Сказал, что я не готова решать?
– А ты была готова?
– Я бы осталась с ним, – честно призналась я. – Если бы ты меня не увёз, - но, подумав, добавила, - наверное.
– Вышла бы замуж, и он до конца дней своих тыкал бы тебе в лицо твоей изменой накануне свадьбы? Ты бы это выдержала? Хотела бы так жить?
– Не знаю, – после продолжительного молчания сказала я и опустила взгляд на свои сцепленные в замок руки. – Не хотелось бы, конечно.
– Ты бы всё равно не осталась с ним, – уверил меня Джастин. – И я подумал, почему бы ни попробовать уговорить тебя остаться со мной. Иногда решения, принятые под влиянием импульса – самые правильные. Я ведь тебе об этом рассказывал.
– И это говорит юрист? – с толикой недоверия спросила я.
– Я уже давно слишком юрист, – пожал он плечами.
– И, значит, ты решил жениться на мне просто так?
– Да.
– Сложно поверить.
Но он лишь приподнял бровь и вопросительно посмотрел на меня. Тогда я подняла руку и помахала кольцом перед его глазами. Ещё одна большая тайна для меня.
– Оно ведь предназначалось Марии?
Джастин поморщился, но всё же ответил.
– Оно предназначалось моей будущей жене.
– Которой должна была стать Мария.
Это не было вопросом.
– Если ты об утреннем инциденте, то могу лишь извиниться за неё.
– Я не хочу, чтобы ты извинялся за других. Пусть она сама за себя извиняется. Впрочем, это навряд ли. И не уходи от ответа.
Отпрянув от него, я сложила руки на груди в защитном жесте, выражающим и готовность оборонятся, и некую долю возмущения.
Некоторое время мы изучали лица друг друга, ища там ответы, пока он, наконец, не улыбнулся грустно одним уголком рта.
– Может быть, – медленно протянул Джастин.
– И что же помешало?
– Это касается только меня и Марии.
Его тон предупреждал меня, что дальнейшие вопросы нежелательны и тема закрыта, но я всё же рискнула.
– Но и меня... теперь... раз уж я – твоя жена, и вынуждена обороняться от нежданных утренних вторжений твоей экс...
– Я уже сказал, этого больше не повторится. – Градус резкости в его голосе заметно возрос.
– Слушай, в чём твоя проблема?
– У меня нет проблем. – С этими словами он встал, ставя точку в нашем разговоре и, подхватив пакеты с моим обновлённым гардеробом, кивнул в сторону выхода. – Поехали куда–нибудь? Перекусим?
Если он думал, что разговор окончен, то он глубоко ошибался.
– Да, – односложно ответила я, обдумывая мысль, что начала формироваться у меня в голове.
Я подошла к Джастину, он подождал, пока я поравняюсь с ним, и только после этого направился к выходу.
Ресторанчик "Levata del sole" – восход солнца с итальянского, как сказал Джастин – был тихим и по–домашнему уютным. Просторный зал, столики, стоящие на приличном расстоянии друг от друга, уединённые настолько, что компании или парочки, решившие провести здесь вечер, не мешали друг другу. Высокий потолок с репродукциями фресок Рафаэля в увеличенном масштабе, голубые стены и выложенный плитками пол создавали ощущение пьяцца.
Мы сели в самом конце зала. Официант, оставив меню, ненадолго удалился, давая нам время выбрать без навязывания собственных советов. Нет, конечно, я знала, что итальянская кухня – это не только пицца, но разнообразие неопознанных названий в карте несколько смутило меня. Увидев пару знакомых наименований, я расслабилась. Решив не мудрствовать, попросила овощное капрезе и спагетти карбонара.
Джастин улыбнулся, услышав мой заказ.
– Может, попробуешь что–нибудь более необычное? Я могу подсказать.
– Нет, спасибо. – Вернула я улыбку.
Но даже в этих словах всё ещё чувствовалось напряжение, которое так никуда и не ушло.
Я думала об Оливере, думала о том, что сказала мне Джастин и о том,
