Я обещала, что не покорюсь парню, угрожавшему мне, насмехавшемуся надо мной, объявившему меня своей собственностью. Парню, гнусно воспользовавшемуся моим неадекватным состоянием в своих целях, этому тирану, держащему в страхе всю школу, не думающему ни о ком, кроме себя, но…
Но почему мои мысли все чаще и чаще обращаются к нему? Почему мне начинает казаться, что я сама загнала себя в какие-то рамки ненужных правил и нелепых ограничений? Почему мне кажется, что между нами с Димой все, так или иначе, закончится в ближайшее время?
И почему мне так хочется, до безумия хочется поверить в искренность Руслана?..
За все выходные я так и не решилась открыть ту белую коробку, которую он прислал мне в дополнение к цветам и извинениям. Не знаю, почему, наверное, не хотела снова расчувствоваться и распереживаться, превратиться в безвольную размазню ‒ а именно так на меня всегда действовали его подарки.
Но вот в ночь с воскресения на понедельник, перед тем, как ложиться спать, я все-таки не удержалась и открыла ее.
В коробке оказалась очередная порция конфет ручной работы, украшенных шоколадными вензелями, кусочками ягод и сусальным золотом. Но только я, было, вздохнула с облегчением, как мой взгляд наткнулся на маленький бархатный футляр, лежащий в одном из ее отделений.
Ювелирное украшение…
Он подарил мне ювелирное украшение?
Моей душой завладел ураган противоположных эмоций.
Разве Руслан не знает, что леди не могут принимать от джентльменов ничего, кроме цветов и конфет? Мне кажется, или в этих обстоятельствах такой подарок ‒ просто верх бестактности? Он словно расплатился со мной за ту ночь.
Прежде чем я успела дойти до чего-то в своих мыслях, мои руки сами собой открыли этот футляр… и сердце снова сжалось от смеси нежности, боли, грусти и сожаления.
Небольшая серебряная подвеска на цепочке. Голубка. Белая птичка.
Я закусила губу.
Лучше бы и правда не открывала, лучше бы не позволяла его подарку влиять на свои чувства!
Хотелось бы мне, чтобы все было проще, потому что теперь на сто процентов я уверена только в одном ‒ я потеряла все ориентиры. Не знаю, где верх, а где низ, что черное, а что белое.
Запуталась. Я совершенно запуталась.
* * *
В понедельник утром я хотела выйти из общежития пораньше, но сборы заняли слишком много времени, и в столовую я пришла вместе со всеми. Отстояв длинную очередь на раздачу еды, получила тарелку рисовой каши ‒ на самом деле я ее на дух не переношу, но больше ничего вегетарианского в меню сегодня не было. Даже в простейшую яичницу они умудрились запихнуть бекон (да-да, знаю, на такое грех жаловаться).
Хорошо, что у меня осталось еще пара моих любимых кокосовых протеиновых батончиков, тех самых, что продаются в «Фикс прайзе» за треть их реальной стоимости. Надо будет купить еще.
Оглянув просторный зал, так и не нашла в нем знакомых девчонок. Ладно, ничего страшного, поем одна.
Но не успела я запихнуть в рот первую ложку ненавистной рисовой каши, как за мой столик подсел не кто иной, как Руслан Орлов.
― Привет, Ариша. Не против, если я к тебе присоединюсь?
Я вздрогнула. Подавила вздох.
Частью своего сознания (рациональной частью, которая хотела, чтобы все в моей жизни стало проще) я надеялась, что цветы, подарки и извинения были с его стороны простой попыткой загладить вину. Что, получив свое, он оставит меня в покое, и перестанет испытывать на прочность мое бедное сердце ‒ при виде него оно предательски забилось в миллион раз чаще…
Да что же это такое?.. Я же должна его ненавидеть!
― Ты получила мои цветы? ― улыбнулся парень.
― Да… спасибо, ― пробормотала я.
Интересно, что он во мне вообще нашел? Я ведь не красавица, уж точно не так красива, как остальные девчонки в нашем классе ‒ та же Алина, например, которую он так и не удосужился поцеловать. Да и Дина, Катя, Аня, Карина, они все намного красивее меня!
Ну, ладно, красота, а темперамент? Я же рядом с ним превращаюсь в какую-то вареную макаронину, становлюсь робким, пугливым кроликом (конечно, за исключением тех случаев, когда он окончательно наглеет, и даже меня, Зефирку, вынуждает к резким словам и грубым действиям).
― Сэндвичи с лососем, ― чуть подвинул ко мне свой поднос, ― мне утром доставили. Угощайся!
Нет, рыбу я тоже есть не могла, потому только покачала головой. На его лице возникло какое-то сложное выражение ‒ будто бы мой отказ от сэндвича подтвердил его худшие опасения.
На некоторое время мы оба замолчали.
― Я хотел еще раз перед тобой извиниться. Арина, поверь, ― наконец, произнес Руслан, ― если бы я только знал… я никогда бы так с тобой не поступил!
Он слегка хмурил брови. Его черные глаза, обычно грозные или насмешливые, были полны печали, раскаяния, а возможно, и нежности.
Я поняла, что не принять его извинения мог бы только человек с ледышкой вместо сердца.
― Я тебя прощаю, ― сказала, несмело улыбнувшись.
В этот момент его лицо озарилось неподдельной радостью. Мое сердце пропустило несколько ударов. Дыхание исчезло.
Неужели для него так много значило мое прощение?..
― Да, и еще, ― продолжил он через какое-то время, ― я поговорил с Кариной. Обещаю, больше они тебя не тронут.
Он, правда, сделал это ради меня?
― Спасибо, Руслан!
В этот момент за моей спиной раздался звон стекла. Оглянувшись на шум, я подумала, было, что кто-то уронил свой поднос, но быстро поняла, что дело в другом.
Рядом с раздачей стояла растерянная Катя, вся ее грудь была усеяна пятнами еды… и тут на моих глазах одна из популярных девчонок вылила ей на голову стакан молока! В следующую секунду соседка опрометью кинулась из столовой, явно с трудом сдерживая слезы.
Господи…
― Что это было? ― потрясенно спросила, снова обернувшись к Орлову.
Парень только пожал плечами и криво усмехнулся:
― Видимо, кармический ответ Вселенной.
― Ты имеешь к этому какое-то отношение?
Конечно, я не могла сказать, что Катя всего этого не заслужила, но все-таки…
― Как знать, может и имею!
Мое сердце нехорошо сжалось. Если отвечать жестокостью на жестокость, ничего хорошего из этого не получится, и уж точно справедливости в мире от такого не прибавится.
― По-моему, это уже чересчур!
― Она пожинает то, что посеяла. Да и ничего такого страшного с ней не случилось.
Ему легко говорить ‒ ничего страшного. Откуда ему знать, что такое публичное унижение, что такое беспомощность, отчаяние, чувство полной безнадежности? Наверное, если бы знал, не смог бы так легко задирать ни в чем не повинных людей, случайно нарушивших какое-нибудь его дурацкое правило.
― Не переживай об этом, Ариша! ― сверкнув черными глазами, Руслан по-мальчишески улыбнулся, беспечно и обаятельно.
Внезапно на меня обрушился шквал нежданных эмоций. Сердце забилось как ненормальное.
Эта улыбка…
Мной снова овладело чувство, будто влюбиться в этого парня будет делом одной секунды. Будто стоит мне на один миг перестать так отчаянно цепляться за свои принципы, и я соскользну в эту пропасть, как кошка с жестяной покатой крыши.
Я поняла, что снова теряю все ориентиры… и тут же вошла в оборону:
― Руслан, я действительно тебя простила и очень благодарна тебе за то, что ты поговорил с Кариной, но все, что я сказала раньше, осталось в силе! Ты не должен дарить мне подарки и уж точно не должен мстить за меня! ― я поднялась со своего места, не став доедать эту гадость.
Орлов тоже поднялся. В его глазах загорелось темное пламя. В какую-то секунду мне показалось, что он либо снова возьмет меня за горло, либо схватит за шкирку и утащит в свое логово, игнорируя любые мои протесты и сопротивление.
Но подавив свой гнев, Руслан только натянуто улыбнулся:
― То, что я сказал раньше, тоже осталось в силе. Если захочешь, буду рад снова пригласить тебя на свидание. Мой номер у тебя есть, ― взяв свой поднос, парень спокойно вышел из-за стола.
