Я подумала об этом, потом кивнула. Решила, раз я не сформулирую ответ словесно, то, возможно, он не станет абсолютной ложью, скорее ее половинкой или даже третью лжи, что не так уж плохо, верно?
Он посмотрел на меня мгновение, затем повернулся к книжным полкам и потащил за собой. Пройдя два ряда, свернул налево и остановился на полпути в проходе.
— Эдди, я должна помочь. Ты видел, какая там очередь?
Он отпустил мою руку, но затем положил обе ладони туда, где мои плечи соприкасались с шеей.
— Я должен объяснить тебе кое-что еще.
О нет, только не снова.
Я внутренне приготовилась.
— Сегодня утром все изменилось, — сказал он.
Я уставилась на него.
— Что именно? — спросила я.
— Раньше я собирался сделать тебя своим делом. Все меняется, как только я сплю с женщиной, заставляю ее кончить и намереваюсь сделать это снова. Теперь ты — просто мое дело.
Боже милостивый.
Мои колени ослабли, и я схватилась за его футболку, чтобы удержаться на ногах.
Большим пальцем Эдди начал поглаживать мою шею.
— Тот вышибала у Смити все еще приставлен к тебе?
Я кивнула.
— Попроси Текса или Дюка отвезти тебя домой из «Фортнума» и проводить до квартиры. Ночью я заберу тебя с работы.
— О… хорошо.
Он улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках, и наклонился, чтобы крепко поцеловать. Отпустив мою шею, заправил волосы мне за ухо. А затем исчез.
Я вышла из-за книжных рядов, все еще наполовину в Дурмане Эдди. В ту же минуту Инди и Элли набросились на меня. Я увидела, что пришел Дюк и встал за стойкой эспрессо вместе с Тексом.
— Как все прошло? — спросила Инди.
— Нужно ли спрашивать? Она все еще во вчерашней одежде. Чертовски круто! — воскликнула Элли.
Обе уставились на меня.
Я пялилась на них в ответ.
— Ну же! — чуть не закричала Инди.
Я поведала им сокращенную версию Свидания с Эдди.
Они переглянулись, затем повернулись ко мне.
— Подробнее, — приказала Элли.
Я вздохнула и изложила им более длинную версию, включая маму и Трикси, Бланку, брата и сестер Эдди, подробности речи Эдди «сплю с тобой/оберегаю тебя/изматываю тебя», и, возможно, немного увлеклась и рассказала немного о том, чем занималась утром.
Когда я закончила, у обеих рты были открыты, а глаза затуманились, предполагаю так выглядела я, когда меня окутывал Дурман Эдди.
Я понимающе кивнула, увидев их реакцию.
— Знаю, — подтвердила я.
— Если вы, курицы, закончили кудахтать об Эдди, нам бы не помешала помощь, — крикнул Дюк.
* * * * *
Утро выдалось суматошным, Элли выбрала для этого случая компакт-диск Nickelback и включила погромче.
Обычно «работа» в «Фортнуме» не казалась работой. Больше походило на тусовку с друзьями, которая иногда прерывалась чем-то вроде работы.
Сразу после полудня толпа значительно поутихла, и Текс повернулся ко мне.
— Пошли, Чокнутая. У меня есть план, как разговорить друга твоего папаши. — Он повернулся к Элли. — Мы берем «Мустанг». Ты за рулем.
Я покосилась на него.
— Этот план включает в себя твой дробовик? — спросила я.
— Нет, — ответил он, и я испытала некоторое облегчение. Затем он добавил: — По крайней мере, не план А.
Ой-ой.
— А как насчет плана Б? — напирала я.
Он направился к двери.
— Давай надеяться, что план А сработает.
Сказочно.
Инди, Текс, Элли и я уселись в новенький «Мустанг» Элли с откидным верхом и покатили в Лейквуд. Элли припарковалась у дома Медведя, и мы едва успели выйти из «Мустанга», как в дверях нарисовался Медведь, повернулся и осторожно закрыл ее. Он встретил нас на полпути по дорожке.
— Я не видел твоего отца, — выпалил Медведь вместо приветствия.
Нехорошо.
— Медведь… — начала я, но тут дверь открылась и появилась Лавонн.
Лавонн красила коротко подстриженные волосы в ультра-ненатруальный черный цвет. У корней они были серо-стального оттенка, она была на два дюйма ниже меня и, легче, по меньшей мере, фунтов на тридцать, если не больше. Миниатюрная, жилистая, с голосом курильщицы, выкуривающей по две пачки в день.
— Что здесь происходит? Джет! О, боже! Посмотри на свои волосы. Выглядят великолепно!
Она бросилась вперед, всегда полная энергии, и крепко обняла меня.
— Как давно я тебя не видела, — сказала она, а затем ее удовольствие от встречи со мной начало исчезать, когда она увидела Инди, Элли и, особенно, Текса. Все пялились на Текса. Текс представлял собой зрелище, на которое стоило пялиться.
Затем ее взгляд остановился на Медведе.
— Что происходит? — снова спросила она, оценивая ситуацию так, как это сделала бы только мать или жена Медведя.
— Ничего, — ответил Медведь.
— Я ищу папу, — сказала я в то же время.
Лавонн посмотрела на меня.
— Твой отец был здесь только сегодня утром. Разве он не навестил тебя?
Я посмотрела на Инди. Инди посмотрела на Элли. Элли посмотрела на Текса. Текс посмотрел на меня.
— Что происходит? — потребовала Лавонн в третий раз.
— Мы можем войти в дом? — попросила я.
Лавонн сжала губы, развернулась, и мы все последовали за ней в дом.
Внутри дом Лавонн и Медведя не мог более отличаться от их двора. Лавонн придерживалась строгих правил относительно того, что является прерогативой женщины, а что — мужчины. Мужчина заботился о дворе, мусоре и машине. Женщина занималась домом, готовкой и стиркой.
Гостиная Лавонн выглядела опрятной, чистой и чрезмерно изобилующей сердечками. На стенах висели сердечки из согнутых веточек, украшенные сухими цветами, венки в форме сердечек, маленькие расписные деревянные сердечки, подушечки-сердечки на диване, рамки-сердечки с фотографиями ее детей.
Я представила всех друг другу, Медведь сел на диван, Инди и Элли заняли кресла, а я осталась стоять. Текс остановился рядом со мной, как охранник. Лавонн приблизилась к Медведю и закурила сигарету.
Все выслушали мою последнюю печальную историю.
По завершении, Лавонн подняла руку и отвесила Медведю звонкий щелбан.
— Эй, женщина! — завопил Медведь, шарахаясь от нее.
Лавонн повернулась ко мне и сказала:
— Рэй оставался здесь последние две ночи. Я не знала, что происходит такое.
Тон Лавонн говорил о том, что она была очень недовольна.
Затем Левонн протянула руку и снова отвесила щелбан Медведю.
— Я сказал: эй! — гаркнул Медведь.
Она не отрывала одну руку от бедра, в другой держала сигарету, и зло пялилась на Медведя.
— Что все это значит, Медведь? И предупреждаю, или ты говоришь, или на этот раз уйду не я. На этот раз я соберу твои вещи.
Это явно была не пустая угроза, потому что без промедления Медведь заговорил.
— Азартные игры. — Медведь посмотрел на меня. — Твой отец играл в азартные игры. Попал в затруднительное финансовое положение, поэтому обратился к Ловкачу, он — ростовщик.
Я опустилась на подлокотник кресла рядом с Элли, в надежде, что сердце снова забьется.
— Пару дней назад ему неожиданно повезло, он сумел купить себе место за столом, чтобы вернуть деньги, которые задолжал Ловкачу. Вместо этого он проиграл и теперь должен Маркусу.
Текс, Элли и Инди переглянулись.
Я не знала, что означал их взгляд, но решила побеспокоиться об этом позже. У меня и так было слишком много причин для волнений.
Неожиданная удача, которая настигла папу, была моими с трудом заработанными пятьюстами баксами.
Мне хотелось плакать.
— Сколько он должен этому Маркусу? — спросила я.
— Пятнадцать штук.
Элли схватила меня за руку.
Пятнадцать штук? Как случилось, что пятьсот долларов превратились в долг в пятнадцать тысяч? В общей сложности папин долг теперь составлял сорок пять тысяч долларов. Даже если бы я встала у шеста, продала все, что у меня было, и сдавала за деньги свою плазму каждый месяц в течение года, я не смогла бы заработать сорок пять тысяч.
Лавонн снова отвесила щелбан Медведю.
