я была готова к разводу.
Отлично! Готова к разводу, готова к увольнению, а дальше что?
Ладно, оставим это на потом, а пока предстояло заняться приятными хлопотами. К счастью, и такие были в моей несчастной жизни.
Совсем скоро ожидалось радостное событие, примерно через месяц Карина должна была родить. Так приятно было об этом думать! И я старалась думать только о предстоящем событии. Впереди были выходные, и мы с Кариной планировали съездить в торговый центр, купить все для будущего малыша.
Но, как всегда, планы были нарушены непредвиденными обстоятельствами…
В субботу я не находила себе места. Игорь со вчерашнего дня так и не появился, на звонки не отвечал. Но переживала я не из-за него. В данный момент больше беспокоило другое. Меня мучила совесть за вчерашний разговор с Залевским и особенно за пластырь на лбу.
Как я могла так обидеть его, да еще быть такой несдержанной? Ведь я сама попросила разузнать все об Игоре. Надо извиниться, но я не могла снова пойти к нему домой и до понедельника терпеть не могла, а по телефону просить прощения посчитала некорректным.
Ходила из угла в угол и не находила себе места. Затем позвонила Карине, сказала, что заеду через полчаса и начала собираться. Но тут раздался звонок телефона, я вздрогнула, подошла и посмотрела на дисплей.
Думала, это Игорь или Карина, но это был Залевский.
Я обрадовалась, может, представится возможность попросить прощения?
— Добрый день, Дмитрий Иванович, — заискивающим голосом сказала я.
— Привет, мне нужна твоя помощь.
— Слушаю.
— Прости, что в выходной…
— Пустяки, — перебила я, — что нужно сделать?
— Я на переговорах в ресторане «Кристалл», на Синопской, знаешь?
— Знаю.
— Заедешь ко мне домой, возьмешь на столе документы, они в синей папке, и привезешь. Сможешь?
— А как я попаду в квартиру?
— У меня кодовый замок.
— А код какой?
Он на секунду замялся:
— День нашего знакомства. М-м-м, вернее, первой встречи. Шесть цифр.
— В Пулково?
— Да. Даю тебе два часа. — Он отключился.
Я быстро собралась, села в машину и глянула на часы — полпятого, то есть, в полседьмого я должна быть в ресторане. Успею.
Я позвонила Карине и предупредила, что поход по магазинам переносится на завтра. Потом еще раз набрала Игоря, безрезультатно. Ну что ж, приедет домой, а жены нет, тогда, может, сам позвонит?
Водила я еще не очень уверенно, поэтому осторожно вырулив на проспект, потихоньку поехала на Литейный.
Завернув во двор, не стала подъезжать близко к подъезду, опасаясь, что потом не смогу развернуться — двор был тесным. Вдруг я услышала чей-то крик, и тут же мне навстречу помчалась машина, я едва успела отскочить.
Посреди двора лежал какой-то мужчина. Я сразу поняла — его сбили! Машина умчалась, даже не притормозив, а я поспешила к подъезду.
Мужчина пытался встать, но не мог. Пригляделась — это был тот самый, уже знакомый мне бродяга. Я подбежала, чтобы помочь ему подняться. Он был в ужасном состоянии, лицо разбито, рука неестественно вывернута, и ему никак не удавалось встать.
Я склонилась над ним, пытаясь помочь:
— Вы как? Живы?
— Жив, конечно. Что мне сделается? — со стоном пробурчал тот.
— Где болит?
— Больше всего в душе, — снова проворчал он, все еще пытаясь подняться.
От него несло свежим перегаром.
— Вы алкоголик? — сердито спросила я, поднимая его.
Он не стал отпираться:
— Да, есть маленько.
Маленько! Я вижу его уже в который раз, и ни разу он не был трезвым.
— А как вас зовут?
— Слушай, брось уже эти свои выканья, — глянул он на меня серьезно.
— Ну хорошо, как тебя звать?
— Меня? — удивился он вопросу.
— Имя у тебя есть? — терпеливо повторила я.
— Да, а как же. Я… Я Степка. Степан Матвеевич Васнецов, — гордо представился он и начал заваливаться на дорогу.
Я еле успела его подхватить.
— Ну вот и отлично, Степан Матвеевич. Сейчас я отвезу вас… тебя в больницу.
В приемном покое не хотели принимать Степана без документов, пришлось заплатить за осмотр врача, а потом и за стационар. У Степана оказался перелом руки и пары ребер, а еще сотрясение мозга. Хотя я сомневалась, что в его патлатой голове осталась хоть одна извилина, иначе он не жил бы так.
— Может, в полицию сообщить? — спросила я у врача.
— Зачем? — усмехнулся тот. — Вы серьезно думаете, что полиция будет искать водителя, который сбил бомжа?
— Ну да, — согласилась я, — глупость спросила.
Степана определили в палату, но больные запротестовали и потребовали, чтобы его прежде помыли.
Пришлось заплатить еще нянечке, чтобы та помыла Степана и нашла какую-нибудь чистую одежду.
— Я навещу тебя завтра. Хорошо? — сказала я Степану на прощание.
— Да не беспокойся, — отмахнулся тот. — На мне все, как на собаке заживает. Через два дня буду, как огурец.
Я поняла, что неделю он тут не выдержит, захочет выпить.
— Я заплатила за неделю. Поэтому оставайся тут. Здесь хотя бы питание нормальное, и спать будешь, как человек.
— А я что, не человек? — обиделся он.
Я вздохнула.
— Ну все, пока.
Перед уходом я еще раз зашла к врачу:
— Скажите, а можно ему еще капельницы назначить, ну, чтобы из запоя вывести.
Он снова усмехнулся:
— Вы что Мать Тереза?
Я не обратила внимания на его сарказм и достала кошелек:
— Я не Мать Тереза, обычный человек. И он человек! Вот еще пять тысяч, пожалуйста, сделайте, что я прошу.
Я повернулась и уходя с угрозой добавила:
— Я завтра приеду его проведать.
Доктор хмыкнул и кивнул, поспешно убрав деньги в карман.
Я вышла из больницы с чувством исполненного долга. Нет, я не гордилась собой, просто мне всегда было жаль обездоленных и бездомных.
А вдруг Ваня вовсе не умер и где-нибудь вот так скитается, пропадает без крыши над головой и без денег? Может, и ему кто-то поможет? Я вздохнула, нет, скорее всего, Ивана уже нет в живых. Надо бы расспросить у Степана, вдруг он что-то слышал, он же общается с себе подобными. Решила не думать об этом. Но на душе было спокойно хотя бы за этого несчастного человека.
И вдруг я вспомнила о задании директора. Боже, я, наверное, опоздала! Посмотрела на часы — ровно шесть. Теперь точно не успею!
Я подошла к дверям Залевского и вдруг поняла, что не помню дату нашего знакомства. Ему звонить побоялась, стояла и вспоминала, когда это было?
— Ноль, восемь, ноль, шесть, восемнадцать.
Я даже подпрыгнула
