class="p1">— Спасибо. — Как только лифт пикает, я забираюсь обратно.
— Пожалуйста, сообщите мне, когда найдете ее.
Я киваю ей, как только дверь закрывается. Сильный дождь снова обрушивается на меня, когда я выхожу на улицу. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, в каком направлении двигаться дальше. Слева от себя я замечаю бездомного, укрывшегося под навесом автобусной остановки.
Я торопливо направляюсь в его сторону и опускаюсь на колени перед его сгорбленной фигурой.
Он вздрагивает и отшатывается от меня.
— Я не собираюсь причинять вам вреда, — кричу я, чтобы меня было слышно из-за дождя. — Мне просто нужно знать, не видели ли вы сегодня вечером светловолосую женщину, выбежавшую отсюда. Она была одета в розовый свитер и белые джинсы.
В глазах мужчины мелькает понимание, но он колеблется, сузив взгляд.
— Что вам от нее нужно?
— Она моя девушка и нуждается в помощи. Пожалуйста, если вы знаете, где она…
Должно быть, он видит что-то, чему доверяет, потому что через несколько мучительных секунд, наконец, выдает мне информацию, в которой я отчаянно нуждаюсь.
— Она побежала в ту сторону, — говорит он, показывая налево. — На вашем месте я бы взял ваш грузовик. Никогда не видел, чтобы кто-то бежал так быстро, и не похоже, чтобы она собиралась останавливаться в ближайшее время.
Мне от этого не легче. Я встаю и протягиваю ему несколько купюр, надеясь, что он использует их, чтобы найти сухое место для ночлега.
Облегчение и благодарность наполняют его усталые глаза.
— Спасибо, мистер.
Я направляюсь к своему грузовику и звоню другу в полицейское управление.
— Каннингем, — отвечает он, голос сиплый от сна.
— Денвер, это Остин. Мне нужна твоя помощь.
— Что случилось? — спрашивает он, уже более бодрым голосом.
Я объясняю ему, что случилось, и даю описание Зои.
— Кто бы ни дежурил сегодня, попросите их присмотреть за ней.
— Да, я сейчас позвоню. Держите связь, если найдете ее первыми.
— Обязательно. Спасибо. — Кладя трубку, я отъезжаю от обочины и начинаю движение в указанном направлении. Непрекращающийся дождь не оставляет мне выбора, кроме как опустить стекла, обшаривая взглядом улицы и подворотни.
Квартал за кварталом, а надежда все уменьшается. И только примерно в километре от больницы что-то привлекает мое внимание: белая вспышка, окутанная темнотой. Несмотря на скрюченную позу женщины, я не сомневаюсь, что это она.
Я резко нажимаю на тормоз, грузовик останавливается, и я выпрыгиваю в ливень.
— Зоуи! — ее имя вырывается из моего горла, пробивая дождь, когда я мчусь по темному переулку.
Прижав колени к груди и отвернув от меня лицо, она не реагирует на мой зов.
Я опускаюсь перед ней и поднимаю ее лицо к себе.
— Посмотри на меня. — Резкий вдох пронизывает мои легкие при взгляде в ее пустые, с красными ободками глаза. Промокшая до костей, опустошенность прилипает к ней, как вторая кожа.
Она выглядит такой потерянной, такой… сломленной.
Она смотрит на меня так, будто даже не знает, кто я такой, а ее промокшее тело неистово дрожит.
— Малышка Зоуи, поговори со мной. — Я рукой глажу ее мокрую щеку, желая, чтобы она увидела меня, почувствовала меня.
И тут в ее глазах что-то вспыхивает — первый признак жизни, но болезненный.
— Помоги мне. — Эти два слова дрожат на ее губах, и вместе с ними срывается самый мучительный вздох. — Пожалуйста, помогите мне.
Эта мольба доводит меня до конца. Я притягиваю ее к себе, обнимаю, прижимаю к себе ее содрогающееся тело.
— Я держу тебя, детка. Я рядом.
Рыдание разрывает ее грудь, ее опустошенность эхом разносится по пустынному переулку и разрушает то, что осталось от моего сердца. Впервые с тех пор, как узнал эту новость, я позволяю своим слезам упасть, разделяя ее горе, которое, несомненно, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
Зоуи
В моей груди зияет дыра, когда я медленно прихожу в себя, моя душа погружена в море сердечной боли. Я с ужасом открываю глаза, боясь реальности, которая меня ожидает. Реальности, с которой я не уверена, что когда-нибудь смогу смириться.
Но неизбежное все равно происходит, и мои опухшие глаза распахиваются. Я щурюсь от солнца, проникающего через окна от пола до потолка, и осматриваю окружающую обстановку, понимая, что нахожусь в спальне Остина.
Перед глазами всплывают образы прошлой ночи, ввергая меня в кошмар, от которого я никогда не проснусь, в жизнь, которую я не хочу принимать. Не без моей младшей сестры.
Мой взгляд блуждает по комнате, пытаясь найти хоть что-то, за что можно ухватиться, пока меня не затянуло еще глубже в этот ад.
И тут я нахожу Остина. Он стоит крепкий и высокий, прислонившись к окну, и на нем нет ничего, кроме джинсов. Его руки скрещены на голой груди, он смотрит на меня, и страдание в его глазах отражает страдание в моем сердце.
На какое-то мгновение я обретаю якорь, и мой мир перестает вращаться в темном безумии.
— Который час? — хрипло спрашиваю я, чувствуя, что мое горло повреждено последствиями прошлой ночи.
— Полдень. — Его голос такой же спокойный, как и выражение лица. Он подходит к тумбочке и протягивает мне стакан воды вместе с аспирином. — Вот. Прими это.
Я осторожно сажусь и подчиняюсь, прохладная жидкость обжигает горло. После этого я ставлю стакан и отворачиваюсь, не в силах смотреть на его разочарование, которое, как я знаю, он испытывает из-за того, что нашел меня.
События вчерашнего вечера в лучшем случае запутаны, мой разум не хочет пересматривать, вспоминать трагедию, с которой я сталкиваюсь. Как я ни стараюсь, боль слишком сильна и реальна, чтобы ее игнорировать.
— Скажи мне, что это неправда, — шепчу я, с трудом втягивая воздух. — Скажи, что моя младшая сестра не умерла. — При произнесении этих разрушительных слов с моих губ срывается рыдание.
Остин опускается рядом со мной, притягивая меня в свои сильные объятия, но я не чувствую их привычного комфорта, мне слишком холодно. Слишком… мертва внутри.
— Мне очень жаль, малышка Зоуи. Я хотел бы сказать тебе то, что мы оба хотим услышать, но не могу. — В его голосе звучит такое же поражение, как и во мне. Может, он и недолго знал мою сестру, но любил ее так же сильно, как и она его. — Но мы справимся с этим. Я обещаю тебе это.
Сейчас это кажется невозможным. Несколько дней назад я так надеялась на будущее. У нас должно было быть больше времени, чтобы построить совместную жизнь, которую я всегда обещала ей, а теперь у меня никогда не будет этого
