рассказывать. Иди спать.
Я хотела вывести его на диалог, узнать о нём больше, ведь кроме того, что у него есть жена и дети, я ничего не знала.
— Ты любил её? Почему вы расстались?
— Я сказал, это тебя не касается! — он грубо оттолкнул меня и я, потеряв равновесие задела стол, а вместе с ним и бутылку недопитого вина. Оно расплескалось на ковер, а его брызги напоминали неопровержимые улики на месте преступления.
Увидев, что я натворила, а точнее что мы натворили, он схватил куртку и покинул квартиру, громко хлопнув дверью. Я осталась одна с этим уродливым красным пятном на ковре. По действиям Мартина было понятно, что отмывать ковер предстоит мне. Голова кружилась, стук сердца отдавал в висках. Я больше не могла сдерживать слез, они нахлынули, словно прорвало плотину.
Я оплакивала отца, ссору с Джулс, отстранённый, холодный тон Мартина и его сильную руку, которой он, не задумываясь, оттолкнул меня. Возможно, мне не стоило лезть в его личную жизнь, но ведь я теперь тоже была её частью. Я хотела быть ею. Я рыдала, пока не закончились слезы. Лежала на полу и судорожно вздрагивала, ждала, что вот-вот откроется дверь, он появится, прижмет меня к себе и успокоит. Но он так и не пришёл. Глаза открылись с первыми лучами солнца, окно было не зашторено, и солнце их безжалостно слепило. А я так и проспала на полу, рядом с пятном. Впрочем, было в нас что-то схожее и это было весьма иронично. В правой руке у меня была зажата щетка, видимо я все-таки пыталась его оттереть, но оно уже крепко въелось.
Я встала и потихоньку стала прибираться, необходимо было расшевелить себя. Мартина в квартире так и не было. С одной стороны это было облегчением, потому что мне было стыдно, во что превратилась его идеальная квартира, как и моё лицо, оно опухло, а вместо глаз выглядывали узенькие щелки. Результат жуткого похмелья и ночных рыданий. От ковра на щеках остались борозды и следы ворсинок. С другой стороны, отсутствие Мартина беспокоило, где он был всю ночь, что делал?
Около десяти утра он вернулся домой. Спокойно пошёл на кухню и сварил себе кофе. В это время я лежала на кровати и листала новостную ленту в интернете. Точнее делала вид, что листала ленту, ни о чем кроме вчерашнего инцидента, я думать не могла.
Выпив кофе, он вошёл в спальню и сел на край кровати. Вид у него был свежий и отдохнувший, в отличие от моего. Взглянув на меня, он улыбнулся и, как ни в чем не бывало, спросил, нужно ли мне что-нибудь в магазине.
Серьёзно? Будешь делать вид, что ничего не было?
— Я не смогла отмыть пятно на ковре, — сказала я, проигнорировав его вопрос о магазине.
— Хорошо, я заеду, куплю новый, — он потянулся и поцеловал меня в лоб. — Может тебе масочку какую-нибудь сделать, выглядишь не очень.
Я оторопела. Он это серьёзно?
— Тебе не кажется, что нам нужно поговорить насчёт вчерашнего… возможно, ты хочешь извиниться?
Он удивлённо посмотрел на меня, потом потрогал губами лоб.
— Вроде не заболела. А что такого случилось вчера, о чем бы нам следовало говорить?
Я поражаюсь с его невозмутимости!
— Ты толкнул меня! — вспылила я.
— Легонько, — заметил он. — Да и потом, ты сама меня вывела. Я говорил, что не хочу об этом говорить, а ты не унималась. Тебе не следует столько пить, Клэр. Все-таки твоя наследственность даёт о себе знать. Мне нужно было быть внимательнее к этому. Поэтому теперь я буду лучше следить за твоим состоянием.
Тут он прав. Я ведь сама к нему полезла, хоть он и говорил, что эта тема закрыта.
Но почему мне так обидно? Почему я не могу отделаться от ощущения, что это неправильно?
— Хочешь сказать, я могу стать как папа?
Я не такая как мой отец. У меня есть сила воли.
— Ни в коем случае. Но наследственность никто не отменял, лучше подстраховаться. Кстати, с сегодняшнего дня ты начинаешь принимать новый препарат, — он протянул мне белый полупрозрачный бутылёк, на котором не было этикетки.
Я вопросительно взглянула на него и осторожно взяла из его рук упаковку с таблетками.
— Что это?
— Антидепрессант нового поколения.
— Это… безопасно?
— Ну конечно, Клэр. Что за глупые вопросы? Сейчас принесу воды, можешь сразу выпить три таблетки. Потом в обед и вечером по три, — он встал и оживлённо направился в кухню.
— А это не много? — крикнула я.
У меня вообще не было доверия к таблеткам. Я редко принимала их, до того как попала к Бруксу с депрессией. У меня и аптечки-то дома не было.
— Ты не доверяешь своему доктору? — улыбнувшись, спросил он.
— Доверяю…
— Держи водичку, — он протянул мне стакан с кристально чистой водой. Она была охлаждённой, прям, как я люблю, — это ради твоего же здоровья. Потом будешь с благодарностью вспоминать мою заботу.
10 марта 2019 г
От новых таблеток всё время хотелось спать. Кажется, я даже стала ещё более рассеянной и неуклюжей. То и дело задевала плечом дверные косяки и отбивала ноги о мебель.
Сегодня утром Мартина снова вызвали на работу, в его очередной выходной. Это уже казалось каким-то издевательством.
Думают, если подняли зарплату, теперь можно поселить его в больнице?
Я предложила ему сослаться на плохое самочувствие или срочное дело, которое он не может перенести, но наотрез отказался отлынивать, ведь кому-то нужна была его помощь. Как и мне. Мне тоже нужна была его поддержка и наблюдение.
Я волновалась из-за своего состояния. У меня даже не было сил на уборку. Всё что я могла делать — это лежать на диване и смотреть телевизор, изредка пролистывать сообщения в телефоне (но мне никто и не писал) и постоянно что-то жевать. Когда жуёшь — спать хочется меньше.
Мартин достал из гардеробной голубую рубашку и, заметив небольшую складку на рукаве, недовольно поморщился. Мне хотелось сделать ему приятно, поэтому я предложила погладить её, пока он будет в душе.
Включив утюг, я стала аккуратно разглаживать складку. Она оказалась больше, чем я думала, поэтому нужно было постараться, чтобы от неё избавится. Из душа раздался голос Мартина — он просил принести ему полотенце. И тут я вспомнила, что накануне перестирала полотенца и совсем забыла положить новые. Пришлось бежать и выручать моего мокрого и невероятно соблазнительного мужчину. На рельефных мышцах блестели крупные капли воды, которые то и дело
