и грыз и грыз.
Так меня и оставили одну в доме. Через минут двадцать мне становится совсем невмоготу сидеть и лежать. Спать так и подавно. Откинув покрывало, я плетусь, прихрамывая, к окнам, которые выходят на заднюю часть участка. Но Антона не вижу. Странно. Прохожусь по дому. Даже на второй этаж поднимаюсь, чтобы с высоты попробовать его найти. Но нет. Его нигде нет. Значит, еще не вернулся.
Меня снова одолевает панический страх, что он мог куда-то пойти и заблудиться. Да и что я так распереживалась? Он мужик или кто? И язык, как говорится, до Киева доведет, так что он мальчик взрослый и сам в состоянии о себе побеспокоиться. Все, выдохнула Поля.
Но вскоре, а это минут, наверное, через тридцать после того, как я уже успела несколько раз и поволноваться, и успокоиться, и снова поволноваться, это чудо кошачье появляется в дверях дома с довольнейшей моськой.
– А ты чего с постели вскочила? Нога же, – возмутился он.
– А ты где был? – заявила я, но тут же, поймав его веселый взгляд, поняла, что дала ему намек, что волновалась о нем. Но нет уж, Котов, не дождешься. – Залежалась. Решила пройтись. Вот. А что это у тебя там за спиной, – подозрительно кошусь на него. Нога действительно слегка ныла, но это было не смертельно.
– Я принес все для ноги, так что садись, сейчас буду тебя лечить, – усмехается он и раздевается.
Я послушно усаживаюсь на диван. Антон усаживается у моих ног на полу. Ставит мою стопу себе на бедро. Вынимает из пакета тюбик с мазью и, выдавив немного на пальцы, начинает втирать в больное место. От его теплых рук и мягких прикосновений у меня, наверное, потекла крыша. Потому что я, как в замедленной съемке, смотрю на его длинные пальцы, что массируют мне стопу. От этого обезумевший табун мурашек несется по моему телу, заставляя содрогнуться.
– Ну вот, – достает следом эластичный бинт и уже им фиксирует щиколотку. – А теперь ложись. Если все не так серьезно, то завтра будешь бегать.
– Спасибо, – благодарю, все еще никак не могу отойти от увиденного и послушно забираюсь на диван с ногами.
Но вот когда Котов вдруг принес мне чашку чая с бутербродом, мне понравилось. Поэтому я решила немного пофилонить, решаюсь отыграть роль больной по полной программе. Может, это и нечестно, зато я хоть денечек смогу передохнуть. В конце концов, пусть он побегает, а не я по его указкам. Так что, выпив чая и отставив кружку на столик, откинулась на спинку дивана, задумывая шалость.
Но как только в дом входит Котов, я тут же прикрываю глаза, притворяясь спящей.
Не проходит и минуты, как он накрывает меня теплым пледом, следом убирает кружку со столика. Потом возвращается с кухни и подкидывает дрова в печку.
Чудо, какой заботливый. А потом, одевшись, выходит из дома. И вскоре до слуха доносятся звуки. Он взялся за колку дров, что не может не радовать. Там еще ого-го сколько работы. Папа определенно будет доволен.
Я сама не замечаю, как засыпаю. Пока меня наглым образом не будят.
– Поль, – чувствую его дыхание на уровне моего лица. Осторожно приоткрываю глаза. – Что-нибудь хочешь?
– Ага, яблок. Там во дворе яблони. Поздние вроде. Принеси, а? – выдаю просьбу. И мужчина с готовностью идет выполнять мое первое задание.
Так-так.
Спустя минут десять передо мной появляется миска с мытыми яблоками и довольная физиономия Котова.
– А подкинь дровишек, что-то холодно становится, – надкусываю яблоко и так невзначай говорю про дрова.
Так-то, господин Котов. Побудь в шкурке бедной Полинки.
Пока Котов ушел за дровами, я тщательно прокручиваю в голове еще варианты заданий для поручений моему боссу. Сегодня боссом буду я. И никак иначе.
Дрова принесены. Печь работает на полную мощность.
– А можешь ножичек принести? Я что-то устала грызть яблоки, – и тот несет мне нож. Потом убирает яблоки и наливает чай. Потом приносит мне еще одно покрывало.
– Я пойду еще дрова соберу в поленницу. А то дождь собирается, сырые будут. А ты отдыхай, – вдруг засобирался Антон на улицу, одеваясь потеплее. И мне его спешка совсем не понравилась. По взгляду вижу, что что-то задумал. Ух, котище.
– Я тут ужин нам добыл, – и показывает небольшую клеточку с…
– Кролик? Ты собрался на ужин его готовить? Ты смеешься? – воскликнула я. Но он лишь утвердительно закивал головой.
– Нет. Мы его есть не будем.
– Будем. Я хочу сам его приготовить. Даже рецепт дали, как это вкусно сделать, – смеется это чудовище.
И снова выходит на улицу. Но меня разрывает от страха за животное. Я подбегаю к окнам, что выходят во двор и замечаю, как он идет к сараю. Видимо, выбирает орудие для убийства. Вот же зараза упертая. Чем его свинина не устроила, что лежит в холодильнике!
Выходит уже с топором. Я наблюдаю, как он готовится, скинув куртку. Устраивается у пенька. И…
Я задергиваю штору, не в силах наблюдать за происходящим. Бездушное животное. Потом до слуха доносится удар топора, и тут на глазах наворачиваются слезы. Кролика жалко, скотина кошачья.
Я плетусь в спальню и, накрывшись одеялом с головой, реву белугой в подушку.
Не знаю, сколько еще проходит времени, пока до меня не стали доходить приятные запахи. Просто сумасшедшие запахи, от чего желудок скрутило болью. Есть хотелось жутко. А с такими ароматами я и подавно не смогла сидеть на месте.
Мои глаза расширились, наверное, до невероятных размеров, когда я увидела подпевающего себе что-то под нос Котова. В фартуке, у плиты. Это поистине завораживающее зрелище. По дому растекалось тепло и уют. И он, готовящий ужин, – это что-то невероятное. Загляделась на его широкую спину и была поймана на этом.
– Что готовишь? – почувствовала, как запылали мои щеки от его пристального взгляда. Сколько времени он на меня уже так смотрит?
– Кролика в овощах. Тебе понравится, – ухмыляется и снова что-то помешивает на сковороде.
– Ты правда думаешь, что я буду есть животное, которое час назад сидело в клетке и шевелило ушками. Ты вообще! – возмутилась я и притопнула ножкой, скривившись от боли. – Ты вообще из ума выжил или на тебя так свежий воздух подействовал? Ты
