Она на секунду закрыла глаза, и Хос увидел, как влага повисла на ее ресницах. Черт, он ненавидел плачущих женщин. Нет, он ненавидел плачущих сук, а Мари была всего лишь еще одной сукой. Ему нужно было помнить об этом.
— Джефф, как же так? — прошептала она, и разочарование с отчаянием в ее голосе заставили Пейнтера вздрогнуть.
Холодная, темная ярость затопила Хоса. Как смеет этот мелкий х*р смотреть на нее так, будто пытаясь защитить взглядом, когда он не сделал ничего, чтобы быть достойным ее доверия?
— Я не рассчитывал проиграть, — безнадежным голосом ответил Джефф. — Я думал, что смогу отыграться, ну хоть как-нибудь. Или же, вполне возможно, я мог бы скрыть их с помощью электронного перевода…
— Заткнись, мать твою, — сказал Пикник, ударив Джеффа по голове свободной рукой. — Ты не должен говорить о делах клуба. Даже если скоро умрешь.
— Есть другой выход, — произнес Хос, решив выложить все карты на стол.
А заодно покончить со всем этим и удостовериться, что Мари поняла свое место. Он предлагал ей место получше, но она не захотела его. Теперь же она получит то, что ей дали, и лучше ей не жаловаться.
— Платить кровью можно по-разному.
— Ему нет необходимости умирать, — быстро заговорила она. — Может, вы могли бы сжечь наш трейлер!
Мари улыбнулась ему, как если бы выиграла торт в кейкволк[29].
— О, мы сделаем это несмотря ни на что, — протянул Хос. — Но не кровью. Могу придумать что-нибудь взамен.
— Что? — спросил Джефф голосом, полным отчаянной надежды. — Я сделаю все, что угодно, обещаю. Если вы дадите мне шанс, я взломаю для вас столько счетов, что вы не поверите своим глазам. Я брошу курить, это прояснит мою голову, буду лучше работать…
Его голос затих, когда Хос засмеялся, а парень с ирокезом покачал головой и улыбнулся Пикнику.
— Ты веришь этому придурку? — спросил он. — Серьезно, чувак, ты не спасаешь свое положение, рассказывая нам, как ты прохлаждался, вместо того, чтобы работать.
Джефф захныкал, и Хос увидел, как Мари дернулась вперед, как будто хотела подойти к нему, но передумала. Это разозлило его еще больше. Он хотел такой заботы от нее, вместо этого она впустую тратила ее на брата. Но он слишком быстро возбудился, ему необходимо было остыть. Он потратил секунду на то, чтобы успокоиться, размял шею, наклоняя ее в разные стороны, и хрустнул костяшками пальцев. Это прояснило его голову.
— Давай проясним парочку вещей, — сказал он. — Мы не причиним тебе вреда, Мари.
— Нет? — спросила она, и удивление в ее глазах, словно нож, пронзило его.
Она думала, что он причинит ей боль, прямо как Гэри, ее придурок-бывший. С таким же успехом можно назвать его монстром. Он заставил себя вернуться к теме.
— Нет, — повторил он. — Мы не злимся на тебя, ты не сделала нам ничего плохого. И мы здесь не из-за тебя. Ты будешь держать язык за зубами, если хочешь жить, и ты достаточно умна, чтобы понимать это. Ты здесь не для этого.
— Тогда почему я здесь?
— Чтобы ты увидела, как серьезно облажался твой брат, — ответил он. — Потому что мы убьем его, если он не найдет способ вернуть нам деньги. Думаю, что при хорошей мотивации, он будет в состоянии сделать это.
— Я заплачу, — пролепетал Джефф. — Заплачу все до цента, большое вам спасибо…
— Нет, ты заплатишь нам вдвойне, придурок, — сказал Пикник, грубо пнув его своим тяжелым кожаным ботинком.
Джефф упал на пол, вопя от боли.
— В этом случае мы оставим тебя в живых, что полностью зависит от твоей сестры.
И вот тот самый момент. Хос гадал, должен ли он был спорить с ней или же просто, связав по рукам, закинуть в машину.
— Я согласна, — сказала она.
Твою ж мать. Это было слишком легко. Неужели она совсем не волновалась за свою безопасность? Нет, всем, о чем она волновалась, была задница Джеффа. Хос фыркнул в отвращении, позволяя своим глазам бродить по ее телу. Черт возьми, она была сексуальна. Даже такая: только с работы, напуганная до смерти. Его Мари была маленькой и фигуристой, с волосами, обрамляющими ее лицо, и грудью, вздымающейся, когда она пыталась совладать со своим страхом. Он мог бы поспорить на тысячу долларов, что она понятия не имела о том, что первые четыре пуговицы на ее рубашке расстегнулись, открыв взору чертовски большую ложбинку между грудями и кромку черного бюстгальтера.
Его член одобрил это. Он хотел протиснуться между этими сиськами и выстрелить прелестным жемчужным ожерельем, которое бы она носила. Хос сделал глубокий вдох – еще ничего не закончено. Он сможет трахнуть ее сиськи позже. Возможно, это будет первым в его списке.
— Не хочешь для начала спросить на что? — спросил он.
— Эм, конечно, — ответила она. — Что я должна буду делать?
— Кажется, Хос хочет завести себе домовую мышь, — сказал Пикник.
Мари казалась озадаченной.
Пикник вздохнул и посмотрел на Хоса.
— Она невежественна, ты уверен в этом? Выглядит, как работа для меня.
Хос впился в него взглядом, гадая, мог бы он ударить его, не сорвав при этом своего плана. Наверное, нет. Заставив себя сохранять спокойствие, уже собранный он повернулся к Мари.
— Это твой выбор, — отрывисто произнес он. — Хочешь сохранить придурку жизнь, пакуй вещи и садись на байк. Поедешь со мной. Ты делаешь то, что я скажу и когда я скажу, без вопросов и истерик.
— Зачем? — спросила она, такая милая, смущенная и бледная, что это разозлило его еще больше.
Неужели у нее нет никаких навыков выживания?
— Затем, чтобы ты готовила мне десерты, — огрызнулся он.
У нее отвисла челюсть. Серьезно, она не понимала происходящего? Разочарованный, он покачал головой.
— Зачем, по-твоему, черт подери? — произнес он жестко и резко. — Затем, чтобы я мог тебя трахать.
— Ты угрожаешь убить моего брата только для того, чтобы иметь возможность спать со мной? — пораженно спросила Мари.
Ругер обошел Хоса и закинул тому руку на плечо.
— Она милая, но явно не сообразительная. Почему бы тебе не дать мне прокатиться с ней, да, так сказать, подготовить ее для тебя, — сказал он и довольно непристойно несколько раз качнул бедрами в сторону Мари.
Хос развернулся и ударил его кулаком в живот. Мудила. Ему осточертело это дерьмо, пора двигаться дальше. Он хотел Мари – одну, голую, верхом на его члене. Довольно этих любезностей.
Схватив ее за руку и выйдя с ней из дома, он поволок ее в сад и толкнул спиной к одному из деревьев. Она тяжело дышала, от чего ее груди приподнимались и опадали, дразня его. Он был зол на Джеффа, зол на Ругера и зол на Мари за то, что она так чертовски совершенна, что подтолкнула его к этому, когда следовало бы избавиться от нее. Он предложил ей все, а она взяла и кинула ему это в лицо. Однако она была абсолютно готова предложить себя вместо этого урода, ее брата.
