— Так «возможно» или «не имеет»?
Андрей опять сморщился, потом по своей привычке потер лицо ладонями и ответил:
— Не имеет.
— А к чему же это имеет отношение? — вытолкнула из себя Лиля.
— Разве ты не знаешь, как называется то, чем мы с тобой только что занимались? — усмехнулся Андрей.
— И как же оно называется?
— По-моему, сексом. А ты что думала?
— Правильно ли я понимаю, — медленно начала Лиля, — что со мной ты занимаешься сексом, а любишь… другую женщину?
Андрей, который, видимо, решил поставить все точки над «i», кивнул головой и сказал:
— Да.
— И когда же ты успел ее полюбить, если все время был со мной? Она кто? Вы вместе работаете?
— Нет. Мы жили с ней… до тебя. Я собирался на ней жениться, но познакомился с тобой и… увлекся. Ты, Лилька, — невесело улыбнулся он, — фантастическая женщина! Мне долгое время казалось, что ты — само совершенство, но…
— Договаривай, — потребовала Лиля у запнувшегося Андрея.
— Оказалось, что одного фонтанирующего секса мало для любви.
— А что же надо еще?
— Много чего. Нужны общие интересы, наклонности и еще что-то… неуловимое… Я, пожалуй, не смогу определить это словами. Возможно, у этого и нет словесных обозначений. Кроме того, выяснилось, что у нее… у той женщины… будет ребенок.
— Она тебе так сказала? — ощетинилась Лиля. — Но за прошедшее время она могла…
— Про ребенка мне твой муж сказал! — перебил ее Андрей.
— Рафаэль?
— А разве у тебя есть другой муж?
— Нет, но…
— В общем, Лилька, держись за свои кружева, чтобы не упасть. Оказалось, что твой Рафаэль все это время жил с моей… бывшей женщиной… без пяти минут женой…
— Как? — Лиля почувствовала, что от лица уже отлила вся кровь. Несмотря на то что Рафаэль однажды приводил в дом какую-то бабу, в собственном муже она была уверена: стоит ей его только пальцем поманить…
— Вот так! Познакомились каким-то чудесным образом. Представляешь, я даже умудрился с ним подраться. Но тогда я еще не знал, что он твой муж, для меня он тогда был лишь любовником моей женщины.
— Любовником? — недоверчиво переспросила Лиля.
— А ты думаешь, можно жить с женщиной, испытывая к ней только платонические чувства?
— Платонические? Что еще за чувства?
— Это когда без секса, Лиля! Ты можешь жить с мужчиной без секса?
Она растерянно покачала головой.
— Вот и они, думаю, не смогли.
— Ну так ведь тогда… Короче говоря, с чего Рафаэль взял, что ребенок твой? Может быть, его?
— Честно говоря, я тоже сомневаюсь в своем отцовстве, но они оба — и Рафаэль, и Лера — уверены, что ребенок мой.
— И ты им веришь? — взвилась Лиля, даже не вспомнив, что ту бабу, которую Рафаэль приводил домой, он тоже называл Лерой.
— Странное дело, но мне хочется им верить, — ответил Андрей. — По-моему, я уже наконец созрел для семьи. Тридцать восемь лет — не шутка!
— А я? — не своим голосом проговорила Лиля. — А как же я? Что будет со мной?
— Ну давай попробуем вернуть все на круги своя.
— Ты специально говоришь так, чтобы я не понимала, да? — зло выкрикнула она.
— Я имел в виду, что, возможно, тебе тоже есть смысл опять соединиться со своим мужем.
— Но я не люблю его!
— Он плохой любовник?
— Нормальный! Но я… я тебя люблю… — выдохнула Лиля и заплакала. Последний раз она плакала лет в десять, когда наконец поняла, что мама никогда не заберет ее из детдома.
— Лиля! Ты ли это? — удивился ее слезам Шаповалов. — На кой черт тебе-то любовь, если твой муж — хороший любовник и, насколько я знаю, прилично зарабатывает?
— Издеваешься, да? — произнесла Лиля таким мрачным тоном, каким уже однажды говорила, что не позволит ему ее бросить.
— Нет. Я называю вещи своими именами, — ответил Андрей. И вдруг испугался почерневшего лица своей любовницы. Ему ли не знать, насколько она сильна характером! Месть сильной и не очень умной женщины может быть страшна.
— То есть… ты меня все же бросаешь, так? — зловеще спросила Лиля.
Шаповалов опять немного помолчал, глядя ей в глаза и мысленно взвешивая все «за» и «против», и наконец ответил:
— Да.
— И это последнее твое слово?
— Последнее.
— Хо-ро-шо! — по слогам произнесла Лиля и с силой столкнула его с дивана. И крикнула с почти четко произнесенным «р»: — Убир-р-райся!
Андрей с самой независимой улыбкой поднялся с пола, натянул джемпер, забрал с кресла свой мобильник и вышел в коридор. Лиле хотелось бы, чтобы он изо всей силы шандарахнул входной дверью, потому что этот грохот соответствовал бы той буре, которая бушевала в ее душе. Но интеллигентный Шаповалов так аккуратно прикрыл ее, что замок лишь тихонечко щелкнул. Лиля упала в подушку лицом. Что же он с ней делает? За что же он ее так? Она ли не угождала ему во всем? Она ли не любила? Он ведь сам говорил ей, что ни с одной женщиной не испытывал такого восторга, как с ней? И что же вдруг случилось? Почему Андрея потянуло обратно к той женщине, которую он уже однажды бросил?
Лиля резко поднялась и села на одеяле, обхватив руками все еще голые колени. Нет! Он все врет! Не может быть, чтобы дело было в ребенке! На что ему ребенок? Он же не Рафаэль, помешанный на детях. Муж-то все время твердил ей, что надо завести ребенка, а Андрей никогда о детях не говорил. Наверное, эта баба… кажется, ее Лерой зовут… опять заманила его к себе в постель. Поднаторела, видно, в любовных утехах с Рафаэлем! Что ж, было у кого набраться уму-разуму. Рафаэля не кто-нибудь, а она, Лиля, обучала тонкостям постельного искусства. Черт, никому нельзя доверять! Никому! Уж на что Рафаэль казался принадлежащим ей с потрохами, а что вышло на деле… Ну ничего, она этого так не оставит. Они еще пожалеют, что так подло поступили с ней. А эта Лера — до чего же кошмарное имя! — еще проклянет тот день, когда родилась на свет. И еще сильнее тот, когда собралась родить сама. Лиле все равно, чей у нее ребенок: Андрея или Рафаэля. Оба эти мужчины являются ее, Лилианы Данишевской, собственностью, потому что она носит фамилию одного и до смерти любит другого.
Что-то там Андрей говорил про какую-то неуловимость в отношениях мужчины и женщины… Глупость какая! Чушь! В нашем мире все уловимо и все имеет свою цену. Любовь тоже. Все продается и покупается! Любовь, конечно, стоит дороже пары часиков секса. Лиля теперь отчетливо это видит и обязательно что-нибудь придумает. Ей не привыкать к купле-продаже!
Лиля спрыгнула с дивана и начала лихорадочно одеваться. Она знает куда ей бежать. То есть к кому. К Люське Огородниковой! Они с ней на соседних койках в детдоме все детство прокуковали, есть что вспомнить. И есть чем Люську прижать, если вдруг начнет ломаться. В общем, Огородникова обязательно поможет. Она в отличие от Лили пошла не в библиотекари. Люська пошла учиться, как говорила, по призванию. И очень к месту сейчас ее призвание! Хорошо еще, что Лилин муж не жадный человек, денег ей оставил… На дело они пойдут… на хоро-о-ошее дело…
