– Да как же нам встретиться? У нее взрослый сын, семья, куда мне к ним? Да и ко мне тоже нельзя – у нас ее и спать положить некуда. А ехать в такую даль на полчаса – себя не уважать. Обязательно нужно, чтобы было застолье, чтобы несколько часов сидеть, вспоминать прошлое…
– А вы на дачу съездите, – посоветовала Маринка. – У вас есть дача? Они сейчас у всех есть, а у вас?
– А у нас… да, у нас есть дача, – пробормотала Вера Геннадьевна. – Только мы там не были давно. Гоша, сколько мы там не были? С прошлого лета? Вот, Мариночка, мы там не были с прошлого лета.
– Вот и хорошо, самое время нагрянуть. Сам вас отвезет. Гоша, завтра ты отвезешь женщин на дачу. Звоните своей родственнице, обрадуйте ее. Скажите, что завтра у нее есть возможность отдохнуть от детей и городской суеты.
– Может, она не хочет, – неуверенно проговорила Вера Геннадьевна.
– Хочет! – убеждала Маринка будущую свекровь. – Вы даже сами не подозреваете, как ей хочется дать детям отдых!
– Но… тогда, может, мне не очень хочется…
– И вам хочется! Вы просто капризничаете. Звони, Гоша.
И тот позвонил. Родственница сначала сомневалась, однако в трубке было слышно, как настаивают ее дети, и она сдалась.
– Все! Собирайтесь. Завтра вы отъезжаете!
Утром Гоша и Маринка отвезли двух сестер на дачу и вернулись домой. И вот тогда-то все и случилось.
Тогда-то Маринка поняла, что Гоша ее любит, спит и видит ее своей женой и пора подавать заявление в ЗАГС. Быть просто какой-то там гражданской женой она не собиралась.
Сегодня она вошла к Гоше как к себе домой.
– Гоша, мамаша, привет! Я пришла! – с порога прокричала Маринка. – Что у нас новенького?
– Мариночка! – выбежала свекровушка в прихожую. – Давай скорее за стол, мы не садились, тебя ждали. Я все приготовила.
Маринка прошла в кухню и, завидев накрытый стол, всплеснула руками:
– Мамаша! Ну разве так можно? Вам же нельзя!
Та испуганно посмотрела на сына, на будущую невестку и осторожно спросила:
– А почему мне нельзя? Чего нельзя-то?
– Ну как же! Вам же нельзя так себя утруждать, вы же больны!
– Я? Гошенька, а чем я больна? Мариночка, что у меня болит?
Гоша лишь вертел головой – смотрел в рот то маме, то Мариночке. Зато Маринка никому в рот смотреть не собиралась.
– Мамаша, вы же сами говорили, что больны! Мы с Гошей замучились вас лечить.
– Ой, девочка моя, – вздохнула Вера Геннадьевна. – Как ты меня напугала, я думала, действительно что-то непоправимое… Я тогда просто простыла. Разве это болезнь?
– А что вы думаете? Знаете, какие могут возникнуть осложнения? Нет, я бы на вашем месте относилась к себе более серьезно. Гоша, ты проветривал у мамы помещение? Ей необходим свежий воздух.
– Я проветривал.
– Проветри еще, – вовсю распоряжалась Маринка. – И, мамаша, вы сидите с нами еще десять минут, а потом идете к себе.
– Но я чувствую себя превосходно! – возразила Вера Геннадьевна. – Я… Смотрите, Мариночка, я даже могу подпрыгнуть раз-два!
Она принялась прыгать по кухне, а Маринка лишь отвела взгляд.
– Она может подпрыгнуть! И это в то время, когда ее ровесники переплывают зимой Енисей!
Вера Геннадьевна собралась обидеться, но Маринка опять ее предупредила:
– Мамочка! Мы тоже пойдем с вами! К вам в комнату, чтобы вам не было скучно. Но только вы будете лежать, договорились?
Против такого дочернего внимания у Веры Геннадьевны не нашлось возражений. Она лишь с укоризной взглянула на сына и проронила:
– Гоша, ну я дождусь или нет, когда вы подадите заявление в ЗАГС? Эту девочку просто невозможно потерять, она послана мне судьбой!
– А мне? – пробубнил Гоша еле слышно.
Но Маринка услышала.
– И тебе, мой любимый, ты же знаешь, я теперь тебя никому не отдам.
Гоша не понимал: радоваться ему этому обстоятельству или рыдать.
Геля теперь работала сама, наступила ее рабочая неделя. Она радовалась – хоть какое-то разнообразие. А то уже сил нет смотреть на счастливые приготовления к Пашкиной свадьбе, невозможно было выслушивать радостное щебетание Маринки. А та забегала ежедневно. Поневоле возникал комплекс неполноценности. А на работе она была при деле, и на грустные мысли времени почти не оставалось. Со всеми покупателями Геля была доброжелательна, улыбчива, поэтому и к ней люди относились с таким же теплом.
Но, как позже выяснилось, не все.
– Здрассьте, – заявилась вдруг с самого утра раскрашенная девица. – Вот, забирайте! – Она швырнула на прилавок разодранную сумочку. – Говорили, что фирма натуральная, а она у меня развалилась через три дня. Дешевая подделка! Верните деньги. И побыстрее.
У Гели вытянулось лицо. Никогда прежде ее не обвиняли в подделке. Да у нее и сертификаты в порядке. Она рассмотрела сумку. Даже с первого взгляда было понятно, что сумка не сама расползлась, ей кто-то упрямо в этом помог. Даже следы остались. Возникло ощущение, будто в самом видном месте кожу изделия сначала надрезали ножом, а потом порвали руками.
– Как же она расползлась? – спросила Геля и вдруг сообразила: это была та самая девушка, с которой Валька приходил к ней в магазин. Он сам оплатил покупку. – Хорошо. – Вы сохранили чек?
– Делать мне больше нечего! – фыркнула девица. – Буду я с каждой помойки чеки хранить! А ты давай не выкаблучивайся, ты узнала свою сумку, вот и возвращай деньги! Или в суд хочешь?
Геля держалась из последних сил – ни один мускул на ее лице не дрогнул.
– Если у вас нет чека, – ровным бесстрастным голосом проговорила она, – то можете привести свидетеля, видевшего, как вы покупали именно эту сумку и именно в нашем отделе.
Девица изменилась в лице.
– Ты что? – прошипела она. – Да я тебя… Вот правильно мне Валенька говорил, не ходи ты по этим помойкам, там и вещи дрянь, и продавцы дебилки! Он тебя вообще за чмо считал. А ты теперь на мне отыграться решила?
– То есть, – с той же равнодушно-официальной улыбкой продолжила Геля, – свидетеля у вас тоже нет. Тогда, как вы и хотели, подавайте в суд. С нашей стороны тоже будет встречный иск.
– Ну подожди! – пригрозила девица и вдруг воскликнула: – А! Значит, свидетель, да? Так я Валеньку и притащу! Он с удовольствием засадит одну хапугу за решетку, чтобы другим неповадно было! Чао, убогая! – И девица выбежала из магазина, не забыв прихватить порванную сумочку.
С Гели сразу будто сдули весь воздух. Она поникла и опустилась на стул. К ней подбежала Настя:
– С тобой все в порядке?
– Да.
– А чего эта выдра хотела? Чего она ревела тут белым медведем?
– Это девушка моего… бывшего парня. Купила у меня сумочку, а теперь… ей показалось, будто я продала подделку.
