Она внезапно поняла всю абсурдность ситуации и принялась хохотать и плакать одновременно.
— Ну и попала же я в переделку! — простонала она, рыдая.
— В какую?
— В твою жизнь.
— Гм-м-м?
— Тейлор, тебе никогда не приходило в голову, что, подожди я еще всего несколько недель, и ты ничего бы не узнал? — Тейлор поднес к ее лицу уголок простыни, и Риа покорно вытерла им слезы. — Я бы потеряла ребенка, а ты бы навсегда остался в неведении. Так нет же, надо было мне бульдозером пройтись по твоей жизни, заставив жениться на себе!
— Да ладно, сейчас ты скорее походишь на бабочку, чем на бульдозер.
— Не надо меня защищать.
Улыбнувшись, Тейлор прижал голову Риа к своей красивой обнаженной груди.
— А ты не подумала, какую ответственность чувствую я, разрушив твою жизнь? Я сделал тебя беременной.
— Мы оба сделали меня беременной.
— Но я должен был подстраховаться. Или же выйти, прежде чем… ну, ты знаешь.
Долгое время они молчали. Наконец Риа прошептала:
— Не думаю, что позволила бы тебе выйти раньше.
— В первый раз — вряд ли. Все случилось так быстро.
— Мы потеряли голову. Ни о чем не думали.
— Но второй раз. И третий. — Тейлор запустил пальцы в волосы Риа и принялся массировать ей голову.
— У нас была уйма времени подумать о последствиях, но нам и в голову не пришло.
Да, в двух последних случаях они занимались любовью медленно, растягивая удовольствие. Когда плоть Тейлора вошла в Риа, они посмотрели друг на друга, пораженные остротой ощущений, одновременно скользя в сладкое забвение.
— Слишком поздно упрекать себя за рождественскую ночь, — осторожно сменила тему Риа.
— Но не за медовый месяц.
— Медовый месяц?
— За последние три недели. Риа, была за это время хоть одна ночь, когда бы мы не занимались любовью?
— Нет.
— И это не считая любовных утех по утрам и днем, и… — Тейлор отшатнулся и закрыл лицо руками. — Неудивительно, что мы потеряли ребенка.
— О-о-о, Тейлор, не надо. — Риа приподнялась и прижалась головой к груди мужа. — Доктор сказал, что ничем нельзя было предотвратить выкидыш, поскольку ничто конкретно не вызывает его.
— Даже сексуальный марафон?
— Даже он. Особенно если это секс с тобой. Я хочу сказать, — хрипло добавила Риа, — ты никогда не был груб.
— И никогда не делал тебе больно?
— Конечно, нет.
Риа отняла голову от груди Тейлора и крепко его обняла. Тот облегченно вздохнул.
— Я так и думал. Но когда ты потеряла малыша, я испугался, что как-то ранил тебя, а ты ничего не сказала.
— Нет, нет. — Риа энергично замотала голо вой, отчасти чтобы разубедить его, отчасти чтобы потереться лицом о его грудь.
— А я так переживал из-за этого.
— Вот видишь! Я об этом и говорила: ты ни в чем не должен себя винить. Мне бы хотелось вообще не связывать тебя. Сейчас такая важная веха в твоей жизни и карьере.
— Наш брак не повлиял на мою карьеру так, как повлиял на твою.
— Но я же сказала, что собиралась начать собственное дело.
— А я говорю, что наш брак только улучшил мою репутацию в обществе.
— Но из-за меня ты не можешь в полной мере воспользоваться плодами своего успеха. Я влезла в каждую ячейку твоей жизни. Если бы я оставила тебя в покое, тебе не пришлось бы разрьтать отношения с Лизой.
— А как насчет твоих отношений с Гаем?
— Честно?
— Честно.
— Я не собиралась связывать с ним свою жизнь.
Риа хотела, чтобы Тейлор сказал то же самое о своих отношениях с Лизой, но он промолчал. Она попыталась заставить себя разомкнуть его объятия и не смогла. Так чудесно было ощущать себя, такую опустошенную этими несколькими днями, в сильных руках Тейлора. Риа блаженствовала от его близости и желала бы, чтобы близость эта длилась как можно дольше.
— Тейлор, а что ты сделал с книгами?
— Книгами о ребенке? — Угу.
— Убрал, чтобы ты их не видела. Подумал, что они могут расстроить тебя.
— И правда, расстроили бы. Спасибо. Откинувшись на спинку кровати, Тейлор гладил волосы Риа, раскладывая тяжелые темные пряди на своем животе.
— Предки у тебя замечательные.
— Правда?
— Да. Ты похожа на мать.
— Забыл, что я приемыш? Если и похожа немного, то это чистое совпадение.
— Я говорю не о физическом сходстве. О жестах, манере говорить — в этом смысле. И мне по-настоящему понравился твой отец.
— Он похож на твоего?
— Нет, не очень. Только возраст тот же. Риа бездумно пощипывала волосы на груди Тейлора.
— А ты ревнуешь к нему своих сводных брата и сестру?
— Нет. Они еще дети. Милые дети. Хорошие дети.
Риа подняла голову и взглянула на Тейлора.
— У тебя есть все основания для ревности. Если бы не они, отец уделял бы тебе больше внимания. — Машинально Риа провела кончиком пальца по губам Тейлора.
— Я знаю, что он любил мою мать, и знаю, что любит меня. И его новая семья нуждается в отце больше, чем я.
— Но?
— Но иногда я действительно ревную. Тейлор невесело засмеялся. — Думаешь, я псих?
— Абсолютно нормальный.
Как только Риа сообразила, что продолжает гладить губы Тейлора, она тут же отдернула палец. Тейлор смотрел на ее губы. Она почувствовала знакомое и желанное тепло, растекавшееся по всему телу, что свидетельствовало о выздоровлении, о нормальном функционировании организма. Впервые за эти дни Риа почувствовала жизнь и тепло. Очевидно, Тейлор тоже не смог выработать иммунитета. Он легко отстранил Риа.
— Лучше я дам тебе немного поспать. — Перекинув ноги через край кровати, Тейлор встал. — Спокойной ночи, Риа.
— Тейлор. — Риа потянулась и поймала мужа за руку.
Он взглянул на нее сверху вниз, и Риа смущенно отдернула руку.
— Я не смогу уснуть, зная, как неудобно тебе там, в гостиной, на диване. — Она опустила глаза, чтобы Тейлор не смог прочесть в них выражение, близкое к мольбе. — Я хотела сказать, что, если ты хочешь спать здесь, я не буду возражать.
— Здесь? В одной постели?
— Да. Ведь ничего не случится, да?
— Ничего. Абсолютно.
— Так чего мы будем доставлять друг другу неудобства?
О чем подумал, но чего не сказал вслух каждый из них, так это о том, что спать в такой близости было, пожалуй, не столько неудобно, сколько опасно. Но они не хотели отказываться от успокаивающей близости друг к другу.
— Ну-у-у, если ты уверена.
— Я уверена.
Риа легла на спину, натянула простыню до плеч и закрыла глаза. Затаив дыхание, она слушала, как мокрое полотенце мягко опустилось на ковер. Шорох простыни, вызванный обнаженным телом Тейлора, нырнувшего в постель, заставил ее сердце забиться сильнее. Мысль о теплой, покрытой нежными волосками коже под прохладной тонкой простыней прогнала сон и заставила Риа напрячься. Тело ее окаменело в страхе случайно задеть Тейлора. Когда он в темноте произнес ее имя, Риа почти подскочила.
